Аслеф пошатнулся. Гейрмунн подхватил друга, закинул его руку себе на плечи.

– Нападешь на раненого? – громко, чтобы слышали все, спросил он у Крока.

Крок посмотрел на невольных зрителей и убрал меч в ножны. Его сообщники – тоже.

– Клянусь, я убью тебя, Адская Шкура, – пообещал Крок.

– И я клянусь, что ты кровью заплатишь за содеянное, – сказал Гейрмунн и двинулся в обратный путь, уводя раненого Аслефа.

– Держись, – подбадривал он соратника.

– Стараюсь, – отвечал Аслеф.

Они добрели до расположения воинов Гутрума. Там Гейрмунн позвал на помощь. Когда он довел Аслефа до мозаичного двора, к ним со всех сторон уже бежали Адские Шкуры и другие воины. Бирна и Торгрим помогли Гейрмунну уложить Аслефа на прогретую солнцем землю.

– Что случилось? – спросил Торгрим.

– Нам устроили засаду, – объяснил Гейрмунн. – Их было пятеро. Один ударил Аслефа ножом.

– Куда? – спросила Бирна, осматривая грудь и живот Аслефа. – Насколько глубоко?

– Глубоко, – поморщился Аслеф, указывая на рану. – В бок.

Торгрим обеспокоенно посмотрел на Гейрмунна, затем велел принести черемши и лука. Из них он сварил похлебку. Гейрмунн и Бирна осторожно раздели Аслефа. Рана была небольшой и узкой, что говорило о величине клинка, но из нее хлестала черная кровь. Торгрим напоил Аслефа похлебкой. Тем временем Бирна крепко зажимала рану, пытаясь остановить кровотечение.

Подошел конунг Гутрум, уже услышавший о нападении. Он отвел Гейрмунна в сторону, чтобы поговорить без свидетелей.

– Насколько понимаю, метили в тебя? – спросил конунг.

– Да.

– Кто?

– Назвался Кроком. Воин Хальфдана, но я его не знаю.

– Зато я знаю. – Глаза Гутрума помрачнели, став похожими на два каменистых кургана. – Хальфдан за это ответит.

Взглянув на Аслефа, Гутрум покинул двор.

Вскоре Торгрим присел возле Аслефа на корточки и стал принюхиваться к крови, по-прежнему сочащейся из раны, – есть ли запах лука.

– Ну что? Мне конец? – спросил Аслеф.

Торгрим поочередно посмотрел на Гейрмунна и Бирну.

– Нож задел внутренности, – прошептал он. – Сочувствую тебе, Аслеф.

Раненый умолк и какое-то время лежал, не произнося ни слова. Потом вздохнул:

– Я думал, что так оно и кончится. Правда, еще надеялся спрятаться в Лундене от судьбы. Но она меня нашла.

Он посмотрел на Гейрмунна:

– От такой же раны умер мой отец. Не хочу, чтобы мой конец растянулся на дни и недели. Не хочу лежать, воняя смертью.

– Успокойся, – сказал Торгрим, положив ему руку на грудь. – Может, боги не отпустят тебя из мира живых и рана заживет. А пока мы перенесем тебя в более подходящее место.

В уцелевших постройках, окружавших двор, они нашли тихую комнатку, где из соломы и шкур соорудили постель. Гейрмунну вспомнился брат, лежавший на такой же постели в отцовском доме. Как и в случае с Хамунном, Гейрмунн винил себя. Ведь это он, а не Аслеф убил Фасти. Было несправедливо, что другой воин расплачивается жизнью за содеянное его командиром.

Мучаясь от стыда, Гейрмунн стоял над Аслефом, пока Бирна не взяла его за руку и не вывела во двор. К этому времени вернулись Рафн с Ветром, а также Стейнольфур и Шальги. Все они горели желанием отомстить.

– Где нам разыскать этих датчан? – с тихой яростью спросила Бирна. – Я каждому запихну в глотку то, что у него болтается между ног.

– Гутрум отправился на разговор с Хальфданом, – сообщил им Гейрмунн. – Когда вернется, узнаем что к чему. А пока будьте наготове.

Многие воины отряда Гейрмунна по очереди сидели возле Аслефа: говорили с ним, рассказывали истории или просто смотрели, как он спит. Во сне раненый стонал, а со лба не сходила испарина. К вечеру у него поднялся жар. Аслеф весь дрожал, стуча зубами. Когда же наконец Гутрум вернулся, он снова отвел Гейрмунна в сторону.

Вид у конунга был усталый.

– Подтверди, что все так и было, – глядя в землю, сказал конунг.

Гейрмунн сразу понял, о чем речь.

– Да, так все и было. Но если бы я не убил Фасти, датчане расправились бы со мной. Я говорю чистую правду и готов повторить ее на альтинге.

– На альтинге? – Гутрум покачал головой и едва не засмеялся. – Ты что, Адская Шкура, забыл, где мы находимся? Здесь Лунден, и мы на войне. Нет тут никакого альтинга.

– Но правда…

– Правда никого не волнует. Важно то, что Трюггр – друг Уббы. И Трюггр узнал, что некий неприглядного вида норвежец по имени Гейрмунн, убивший родича Уббы, вдруг объявился в Лундене вместе с Хальфданом, который теперь тоже знает об убийстве Фасти. Это же кровная вражда.

– Я могу заплатить виру.

– Это их не удовлетворит, – возразил Гутрум.

– Тогда пусть смерть Аслефа станет кровавой платой, – сказал Гейрмунн, которого охватывала злость. – Бедняга долго не протянет, и я…

– Ты же не кто-нибудь, а Адская Шкура! – в досаде воскликнул Гутрум. – Хальфдан тебя не забыл. Неужели не понимаешь? Такова плата за славу, и другие еще не раз заплатят за нее своей жизнью.

– Тогда позволь мне сразиться с Трюггром и Хальфданом. Поединок ради…

– Этого не случится, – отрезал Гутрум. – Они не считают тебя достойным подобной чести.

– И что же мне делать?

– Убраться из Лундена.

– Что?

– Они не успокоятся, пока тебя не убьют.

– Ты… позволишь им превратить меня в изгоя? – От удивления Гейрмунн стал запинаться. – В лесного зверя?

– Я? Нет, это ты пожинаешь то, что посеял! – возразил Гутрум. – Не я убил того парня, и затевать из-за тебя войну с Уббой и Хальфданом не собираюсь!

Гутрум замолчал, глубоко втягивая воздух.

– А ты знаешь, что он потребовал доставить тебя к нему нынче же вечером? Я с трудом уговорил его подождать до утра, но больше никак не могу тебя защитить.

– Я не брошу Аслефа умирать. Если бы он не пошел со мной…

– А скольких еще воинов из твоего отряда ты увидишь мертвыми или умирающими? Если останешься в Лундене, тебя ждет смерть. И я почти уверен, что вместе с тобой погибнет немало твоих воинов. Или ты уйдешь один, освободив их от необходимости сражаться за тебя.

Гейрмунну почудилось, будто древние потрескавшиеся стены города вот-вот обрушатся на него. Судьба поставила его перед выбором: честь или жизнь соратников. Он был вынужден согласиться с предложением Гутрума.

– И куда мне идти?

– Ищи соплеменников, – посоветовал Гутрум. – Датчане тебя не спрячут и не прикроют. Так что иди на север. И возьми это. – Он протянул Гейрмунну мешочек с серебром. – Мне не век оставаться с Хальфданом. Как услышишь, что наши армии разделились, найдешь меня, и я приму тебя обратно. Вместе мы возьмем Уэссекс.