И сразу же над головой у Сталина свистнули несколько пуль. Стреляла ещё одна тварь, которая забралась на крышу по той же пожарной лестнице. Атлантический «стрелок» бил опять не прицельно, но ведь шальные пули тоже убивают.

Сталин точным выстрелом сбросил особо опасного атланта вниз и попятился, вновь меняя позицию. Полуразумные амфибии полезли на крышу, как пена. Автоматами они больше не размахивали, но на их стороне теперь имелось численное преимущество. Впрочем, атаковать они не спешили. Пока что атланты просто окружили Пасюка и прикрыли его собой.

Сталин спрятался за вертушку и затаился в ожидании. В ожидании чего? Пока он и сам этого не понимал. Но хотелось бы верить, что в ожидании подкрепления.

* * *

Если ружье висит на стене в первом акте, во втором оно должно выстрелить. Так якобы гласит один из базовых театральных законов. Веретенников был бесконечно далек от театра даже в те времена, когда дипломатический протокол заставлял посещать храмы искусства. Как-то раз на вопрос спутницы: «Как тебе постановка?» – Иосиф ответил честно: «Было душно», чем тут же разрушил сердечные отношения, но заслужил глубокое уважение товарищей, слышавших этот ответ.

Короче говоря. Сталин чувствовал, что второй акт в разгаре и выстрелить собираются все заготовленные декораторами ружья. Залпом. На крыше постепенно собиралась вся массовка. Вернее, все оставшиеся в затопленном городе люди. И, как минимум, трое ещё недавно числились пассажирами злополучного рейса А-517. Как можно это объяснить? «Весь мир театр»?

Если так, Сталину оставалось только пожалеть, что в прежние времена он настолько прохладно относился к драматургии. Глядишь, сейчас пригодились бы познания. Но сейчас полагаться Иосиф мог, похоже, только на сообразительность. На этом и остановился.

Первыми прибыли спасатели, которые при ближайшем рассмотрении оказались «частниками», да ещё и местного пошиба. Все, кроме парня в военной форме. Сталин не знал его лично, но почему-то сразу решил, что это ещё один спасенный. Да не просто спасенный, а тот самый боец, которого вытянул из мутного потока Семен Пасюк. Версию подтвердил сам боец. Едва «спасатели» выбрались через дальний вход-будку на крышу, парень указал главарю группы на Сему и назвал Пасюка по имени. Главарь по-русски поблагодарил бойца, назвав его по фамилии, а затем ухмыльнулся и дал своим подручным вполне понятную отмашку.

«Спасатели» открыли беглый огонь по атлантам и двинулись к дальнему краю крыши. Главарь и Грачев, как он назвал парня, тем временем переместились за вертушку, где и встретились с засевшим там Сталиным.

– А-а, вот кого мы видели на крыше, – главарь «спасателей» усмехнулся. – Координируете, наводите, наблюдаете?

Он взглядом указал на военную гарнитуру связи.

– Всего помаленьку, – Сталин также кивком указал на бойцов. – Ваши ребята не переоценивают себя? С атлантами лучше не сближаться.

– Вы так хорошо разбираетесь в повадках тварей? Я не видел вас раньше. Вы, случайно, не из новичков?

– А вы знаете всех военных в гарнизоне? Простите, как вас называть?

– Профессором.

– И всё?

– И всё. А вас?

– Дядюшкой Джо.

– Серьёзно? – Профессор выгнул бровь. – И где ваша трубка?

Сталин не ответил. Над крышей разнесся дикий вопль, и твари вдруг бросились в контратаку. Только тогда до Веретенникова дошло, что кричал не кто-то из «спасателей» и не атлант. Вопил Пасюк. Сначала вопль был обычный, для прочистки глотки, но затем Семен заорал вполне членораздельно. Вряд ли он обращался к атлантам, ведь они его не понимали… хотя… кто их знает?

– Все на меня, да?! – Сема сорвался на фальцет, но затем опять вернулся к баритону. – Хотите махача, да?! Я устрою! Я порву сейчас тут всех, как сорок грелок! Твари, жрать их! Фас!

– «Вечер перестаёт быть томным», – Сталин развернулся и открыл огонь по тварям.

Они по-прежнему заслоняли Семена, но это уже не имело значения. Вряд ли Пасюк и впрямь командовал атлантами. Скорее, его желания совпадали с их намерениями. Сёма хотел выжить, а твари хотели его спасти, чтобы использовать в своих целях. Какого черта они не стянули его с крыши и не уволокли под воду? Да и сам Пасюк почему не уходил? Зачем ему потребовался «махач»? Это всё оставалось пока за пределами понимания Сталина.

– Семену что-то нужно, – вдруг поддержал невысказанную мысль Веретенникова боец Грачев.

– Вертолет не отдам! – заявил Профессор. – Попрошу, кстати, посторониться. Буду заводить.

– Заминировано, – предупредил Сталин. – Впрочем, вы должны знать код.

– Я знаю, – Профессор изобразил этакую «усталость от умственной работы» и кивнул. – Последовательность Фибоначчи. Первые пять чисел.

Сталин иронично покосился на главаря «спасателей». За короткую, но яркую криминальную карьеру Веретенников повидал немало чудного народа. Встречались и подобные типы. Кто-то изо всех сил пытался выглядеть бывшим спецназовцем, кто-то опытным зэком с пятью куполами на спине, а кто-то загадочно и туманно рассуждал о дальних странах, намекая, что имеет особые связи по всему миру. Данный случай не выбивался из ряда. Этого умника наверняка прозвали Профессором из-за склонности к псевдонаучному выпендрежу.

– А что у него в руках? – Грачев привстал, чтобы разглядеть Семена.

Подручные Профессора уже сошлись с атлантами вплотную, и некоторые начали работать прикладами и ножами. На воздухе твари оказались не настолько ловкими бойцами, как в воде, но убить их получалось всё равно с трудом. Так что «спасатели» потели всерьёз.

– Ты что-то увидел? – Профессор стянул маскировочную ткань и занялся разминированием, но возглас Грачева отвлек его от дела и заставил принять позу, похожую на собачью стойку. – Это то, о чем я думаю?!

– Кофе из «Старбакса»? – Сталин сменил магазин и вновь бросил короткий взгляд на соседей.

Профессор шутку не оценил. Да он её и не слышал, поскольку сосредоточился на «махаче». Он раскачивался из стороны в сторону и вытягивал шею, как хоккейный вратарь, которому собственные защитники мешают увидеть шайбу. В данном случае роль шайбы играла банка со «Зверобоем».

Грачев тоже не отреагировал. И тоже потому, что сосредоточился. Похоже, боец имел насчет «изделия» свои планы. Вообще, складывалось впечатление, что в компании Профессора этот парень оказался случайно, как оказываются в одной спасательной шлюпке люди из бесконечно далеких друг от друга социальных параллелей.

– Вот он! – вдруг встрепенулся Профессор и вскинул руку. – Стреляйте!

– Нет! – крикнул Грачев. – Это же Сёма!

– Скажу киношную банальность, Егор, но это уже не твой друг! – Профессор обернулся к Сталину. – Стреляйте, чего вы ждете?!

– Мне он ничего не сделал, – Сталин пожал плечами. – А вас он чем обидел? Что-то украл? Не золото случайно?