– Коридорные расположили дверной проем под водой, чтобы сделать водопад еще выше, – объясняет Нико. – Он привязан к гроту Бассейна, так что водопад стекает в пещеры под озером или… В общем, туда, где находится грот.

Я опираюсь на ограждение променада, перегибаюсь через перила, чтобы рассмотреть дыру.

– Там, внизу пещеры?

– Ага, – в голосе Нико я слышу нотки восторга. Наконец-то он кажется таким же восхищенным зрелищем, как и я сам. – Водопад низвергается с Пальца, падает в дыру и стекает в грот. Там его вода соединяется с подземной рекой, фильтруется в ней, чтобы оставаться такой же чистой, и возвращается обратно через дверь, привязанную к порталу на вершине Пальца, чтобы снова стать водопадом. Снова и снова. Это как фонтан… только очень, очень большой фонтан.

– Ужасно красиво.

Сев замечает на пляже Рахки и оставляет нас, чтобы поговорить с ней. Махнув нам рукой на прощание, он напоминает, чтобы мы не опоздали на важную встречу.

Я не отстаю от Нико и по пути изучаю дверные проемы без дверей, которые стоят по сторонам променада. Это короткие переходы, понимаю я. Они привязаны к другим дверным проемам, рассыпанным по всей территории. Парень, которого я узнаю: он работает в почтовом отделе, – прыгает сквозь один из этих порталов и тут же выскакивает из другого, на самом берегу озера. В другом портале видны ребята, которые карабкаются на скалы, а еще один ведет к океанскому пляжу, к самой воде. Гранитные статуи русалок – прототипы вроде тех, что на Автобазе – охраняют каждый портал. В руках у них трезубцы, на поводках они держат рыбоголовых драконов. Они слегка двигают головами, следя за проходящими мимо людьми. Все эти виды заставляют мое сердце трепетать – только совсем иначе. Мне не страшно. То, что я чувствую, больше всего похоже на… предвкушение, на готовность к чему-то особенному, может быть, даже запрещенному.

Такое странное, непривычное чувство!

– Поторопись! – кричит мне Нико от входа в портал в нескольких шагах. – Пошли кататься на водопаде!

Переступив через порог, мы попадаем в глубокую пещеру, на дне которой находится озеро зелено-голубой воды.

– Мы в гроте, – напоминает мне Нико. – Где-то в Бермудском треугольнике.

Он указывает на проем в дальней стене, похожий на открытую пасть. Оттуда в грот проникает закатный свет. С потолка свисают сверкающие сталактиты. Мне кажется, что мы попали в брюхо огромной каменной рыбы. Пункт 975 СПСУ: быть проглоченным каменным гротом, ням-ням. Я поскальзываюсь на поросшем водорослями камне по пути к кромке воды.

Нико указывает мне на поток, струящийся в туннель под землю. Вода шумит, и Нико повышает голос, чтобы его было слышно.

– Просто прыгай туда! Течение отнесет тебя в подземную реку, а оттуда выплюнет на вершину Пальца. А земное притяжение сделает остальное!

– Это безопасно?

– А кому какая разница? – кричит он и с плеском ныряет в поток.

Мне, мне есть разница! И еще какая! Или по крайней мере… должна быть. Однако же, к собственному изумлению, я сейчас чувствую себя так, будто способен с этим справиться. Может, оно и в самом деле здорово.

Я втягиваю воздух в легкие, сжимаю кулаки – и прыгаю.

Сильное течение подхватывает меня и тащит куда-то в туннель. Я пытаюсь плыть, контролировать собственное движение, но поток слишком быстрый и могучий.

Впереди меня плещется Нико, беззаботно заложив руки за голову.

– Не борись с ним! Просто расслабься!

Он точно хочет моей смерти!

Несмотря на страх, я пытаюсь расслабиться и позволить потоку меня нести. Да, прямо в туннель, в темноту. Я уже ничего не вижу, не понимаю, где право, где лево, что у меня сзади, что спереди… Тени утаскивают меня в какую-то пустоту вроде той, что я видел за сломанными дверьми. Грохот воды вырастает до предела, и я уже ничего не слышу.

И вдруг – свет. Небо. Птицы.

Я совершил большую ошибку.

Я вылетаю из портала на вершине Пальца Великана и вместе с водой стремительно лечу в озеро, в полете быстро редактируя свой список СПСУ, чтобы «смерть от утопления» и «смерть от падения с высоты» заняли в нем первые позиции. Где-то в середине полета, когда я почти оглох от собственного визга, есть краткая секунда, когда бешеный адреналин в крови практически доставляет мне удовольствие. Ну, почти.

Может быть, кровь Нико влияет на меня больше, чем мне показалось сначала.

Но когда я падаю в дыру под озером, мир у меня перед глазами меркнет. Вспышка воспоминания. Я вижу маму, стремительно уносящуюся от меня во тьму. Вижу себя – такого, как есть – падающим в черную дыру.

Мои ноги входят в воду. Водопад увлекает меня дальше и глубже, вниз, вниз, вниз. Я пытаюсь плыть, но, разводя руками плотную воду, одновременно толкаю деревянный гардероб. Он ужасно тяжелый, зато никто никогда не увидит, что таится за той дверью. Ее нужно спрятать ото всех.

Шум водопада превращается в низкий гул. Я не могу дышать. В груди у меня все горит, я пытаюсь понять, как же всплыть наружу. У себя в голове снова и снова нажимаю на кнопку 4-го этажа и пытаюсь раздвинуть руками двери лифта, чтобы выбраться из него на свет.

Наконец выныриваю на поверхность и часто дышу, пока воспоминания папы уступают место реальности. Ощупываю себя, словно пытаясь убедиться, что я – все тот же человек. Где у меня руки? Вот они. Ноги? На месте. Ощущение собственной личности? Мы работаем над этим.

Меня преследует призрачное лицо моей мамы. Сердце гулко бухает в грудной клетке. А потом я складываю два и два.

Мама просто упала. Она… упала.

Ужасное осознание наполняет мои глаза саднящей болью.

– Эге-гей! Круто, правда же? – кричит Нико, шумно подплывая ко мне. Его волосы, обычно прилизанные и гладкие, стоят дыбом, и видно, что они на самом деле кудрявые. – Хочешь еще разок?

– Нет.

Все, чего я сейчас хочу, – это как можно скорее выбраться из воды и из всех этих ужасных воспоминаний. Я быстро, как могу, плыву к скалам.

Нико догоняет меня в несколько гребков.

– Эй, погоди. Что с тобой?

– Я в порядке, – глухо отзываюсь я, хотя на самом деле порядком тут и не пахнет.

Нико плывет со мной рядом, в голосе его слышна забота.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет.

– Я серьезно. Если случилось что-то дурное, можешь мне рассказать. – Он поднимает над водой руку, залепленную водонепроницаемым пластырем. – Ты же теперь мой кровный брат. Для того все и делалось.

Я наконец нахожу в себе силы взглянуть на него – очень приятно, что он правда обо мне беспокоится.

– Я скоро приду в себя, – говорю я и действительно имею это в виду.

– Ну, как скажешь, – он чуть усмехается. – Уверен, что не хочешь еще разок прокатиться на водопаде? Тебе сразу полегчает.