Второй рукой он обнимал ее за талию, и это было так уютно и хорошо, что она готова была, кажется, простоять так несколько часов подряд. «А так оно, наверное, и получится», – подумала Катя, когда автобус встал в очередной пробке. Как бы на дежурство не опоздать. Леночка там одна не справится, обе получат выговор: прогуляла-то Катя без уважительной причины, надо что-то придумать.

Она прокручивала в мыслях сегодняшний день. Надо же, с утра она думала, что это будет самый страшный и тяжелый день в ее жизни, а оно вот как получилось. Интересно, почему Андрей именно сегодня решил позвать ее на свидание, да еще так внезапно?

И тут до нее дошло, что Андрей не просто так устроил сегодня эту «самоволку». Он же спас ее от того, чего она так боялась! Она не хотела идти на хирургию – и он забрал ее из колледжа, увез кормить пиццей и показывать кино. Этот его спонтанный на первый взгляд поступок был продиктован заботой о ней, о Кате!

Она глянула на Андрея снизу вверх. Он смотрел на нее и улыбался. Она смутилась, опустила глаза и потерлась щекой о его куртку.

Автобус все тащился сквозь пробки и хлещущий дождь, время тянулось медленно, ноги устали. Когда освободилось сиденье рядом с ними, Андрей сел и усадил Катю боком к себе на колени. Было непривычно высоко и не очень устойчиво, какая-то тетка ругалась, что Катя выставила ноги в проход, – пришлось поджать их под себя, пачкая Андрею брюки.

А если он просто думает, что она слишком слабая, чтобы стать ветеринаром?

«Ну и ладно, – ответила она сама себе, – лучше быть слабой, чем превратиться в Крысу». Может, ей и придется на работе усыплять животных, но уж точно не здоровых маленьких котят. А от наблюдения за бессмысленным садизмом Крысы Андрей ее оградил… потому что любит?

Наверное, еще рано для таких признаний. Как это вообще происходит в жизни, а не в фильмах?

Автобус свернул с трассы. Дождь, кажется, усилился. «Уже опоздала на полчаса, – поняла Катя, посмотрев на часы на руке Андрея. – Блин, хоть бы еще никто из преподавателей не пришел принимать дежурство…»

– Давай ты пойдешь сразу в общагу, а я быстренько отдежурю – и вернусь? – предложил Андрей, когда они вышли. Уже стемнело, ледяной дождь и ветер обжигали щеки, и Кате больше всего хотелось ответить согласием, но она выдавила из себя:

– Нет, я пойду с тобой.

Он покачал головой и вздохнул.

– Замерзнешь же!

Катя уже всерьез подумывала над тем, чтобы принять предложение, когда услышала какие-то крики со стороны клиники.

– Блин, это, наверное, меня ругают, – обреченно выдохнула она, ускоряя шаг.

Они завернули за угол и увидели у входа в коровник, под фонарем, какое-то столпотворение. Студенты теснились, из-за темных осенних курток и пальто было не понять, кто есть кто, зато взбудораженный голос Вики Катя сразу узнала.

– Ты считаешь, это слишком, Станюк? Слишком, да? – Вика говорила все громче и громче. – Это ты, Олечка, просто с ней в группе не учишься и в комнате с ней не живешь. И на дежурства тебя с этой принцессой не ставят! Ты вон Надю спроси, как она сегодня в коровнике пахала! За чужой счет все добренькие, а эта овца пользуется! Давно пора ей рыло начистить!

17

Высокий и плечистый Андрей растолкал толпу в два счета. Катя шла за ним. Господи, это был такой хороший день…

– Так, ребятки, чистить рыло – отставить! Что тут у вас? – Он оглядел собравшихся поверх голов. Катя выглянула из-за его плеча. В жидком свете фонаря на земле неловко, как-то боком сидела взъерошенная Леночка, ее шапка валялась рядом в луже. Над Леночкой, подбоченившись, стояла Вика, в расстегнутой куртке, раскрасневшаяся и сердитая. Рядом переминалась с ноги на ногу Надя, тоже растрепанная и без очков. Вокруг топтались Оля, Валька Останний, Мишка и несколько девчонок из «В-32». Леночка смотрела в землю, ее била крупная дрожь.

Катя пролезла у Андрея под мышкой и протолкалась в круг. Ей хотелось плакать. Почему вечно так? Почему это не может решиться как-то без нее? Опять она вынуждена идти против всех, потому что иначе будет противно смотреть на себя в зеркало.

– Лена, вставай! – Она схватила одногруппницу под руки и попыталась приподнять, но Леночка обмякла. Подошвы зеленых резиновых сапог скользили по грязи.

Катя выпрямилась:

– Девочки, вы что тут устроили? Что она вам сделала?

– Ермоленко нашла об кого кулаки почесать! – буркнула злая на язык Оля Станюк.

– Ой, ну надо же, защитнички явились! – Вика отступила на шаг, запальчиво глядя то на нее, то на Катю. – Кать, а что, с тобой она тоже на лавочке сидит, пока ты навоз тягаешь? Посадила принцессу на шею – и везешь?

– Катя, ты бы не лезла, правда. – Надя отвела со лба волосы. – Хоть сначала разберись! Я понимаю, тебе ее жалко, но не вечно же терпеть!

– Не хочешь терпеть – иди к куратору, а не руки распускай, – не сдавалась Оля. Правда, ею скорее двигала неприязнь к Вике, чем жалость к Леночке. Во всяком случае, она и пальцем не шевельнула, чтоб помочь той встать, да и остальные глазели на ссору больше с интересом, чем с возмущением.

Вика открыла было рот, чтобы возразить, но тут вмешался Андрей. Он подошел к Леночке, легко поставил ее на ноги и прислонил к стенке. Она привалилась к выщербленному кирпичу и скукожилась, занавесив лицо волосами.

– Сама стоять можешь? – спросил ее Андрей. Не получив ответа, он переключился на Надю: – Савельева, рассказывай, что случилось. А ты, горластая, помолчи.

Вика ошарашенно захлопнула рот. Командирский тон от одногруппника был неожиданным. Спорить с Андреем никто не решился, даже спокойная и уверенная обычно Надя смешалась.

– Да что случилось… Черновой не было, вот меня и поставили на коровник вместо нее, с этой вон. – Она мотнула головой в сторону Леночки. Та вздрогнула и переступила с ноги на ногу.

– Ну, а дальше что?

– А дальше Хорошилова отказалась дежурить! – все-таки не выдержала Вика. – Уселась и говорит: «Мне Елена Алексеевна сказала тяжести не таскать!» – Она издевательски передразнила высокий напряженный голос Леночки. – Глебов, вот ты мне скажи: чем она лучше нас? Может, у нее справка есть? Нет у нее справки – вот пусть и работает, как все, а то хорошо устроилась!

– Ермоленко, тихо! – цыкнул на нее Андрей. – Надя, что дальше было?

– А дальше я ей сказала, что одна не собираюсь дежурить. Раз она есть в списках – значит, никаких отмазок быть не может. А она мне в ответ очки разбила!

Собравшиеся возмущенно зашумели. Андрей повернулся к Леночке и посмотрел на нее вопросительно.

– Я не разбивала! – тонко выкрикнула Леночка, вскинув голову. – Она мне в волосы вцепилась, а я вырывалась – ну и смахнула их нечаянно!

– Я вот тебе смахну! – Вика наскочила на нее, как сердитая курица, но поскользнулась – и обе повалились в грязь. Леночка взвизгнула. Катя вцепилась в Викин пуховик, пытаясь оттащить подругу, но та дернулась – и обтянутый красной плащевкой крепкий локоть с разгону врезался Кате в живот. Боль была такая, что дыхание застряло где-то под ложечкой. Катя согнулась, сжалась и откатилась в сторону, держась руками за ушибленное место. В голове гудело, на глазах выступили слезы. Насмешливый Иркин голос в голове пропел: «Деградация» – а потом все как-то сразу закончилось.

– Это еще что? Драка?!

Сильные руки помогли ей подняться. Катя заскулила от боли и обиды и вжалась лицом в шершавую куртку Андрея, чувствуя, как он обнимает ее и поддерживает. При всех обнимает!

– Чего ж ты в драку-то полезла, Катен? Больно? – заботливо спросил Андрей. Катя не успела ответить: рядом разгорался новый скандал.

– Рукоприкладство! – она узнала голос Елены Алексеевны. – Безобразие! Кто зачинщик?

– Хорошилова! – Опять Вика.

Катя выпуталась из рук Андрея и обернулась. Елена Алексеевна поддерживала измазанную Леночку за плечи, не обращая внимания на то, что пачкает свою белую куртку. Ее ноздри гневно раздувались, между четко прорисованных бровей залегла глубокая морщина.

– То есть как – Хорошилова?

– Хорошилова с меня очки сбила, и они сломались. – Надя, покосившись на Вику, выступила вперед.

– Вот так вот на ровном месте взяла и сбила?

Гневный ропот окружавших их студентов заглушил Надин ответ.

– То есть если землячка, то не безобразие? – выкрикнул кто-то во все прибывающей толпе. Елена Алексеевна обернулась, но студентов собралось слишком много, чтобы можно было кого-то опознать.

– Я спрашиваю в третий раз: что здесь произошло? Ермоленко, почему вы напали на Хорошилову и Чернову?

– Я?! – Вика задохнулась от ярости. – Я?! Напала на Чернову? Вы вообще в своем уме?

– Замолчите! – закричала Елена Алексеевна. – Вы сейчас наговорите себе на отчисление! Ермоленко, Савельева, Великанов, ко мне