посмотрел на Редлая и крепко сжал челюсти. Рука и обе ноги сломаны, в животе дыра. Врезавшись телом в стену, он пустил по ней паутину трещин. Удивительно, что он оставался в сознании. Широко расставив руки, он отлип и упал на каменный пол. Повсюду брызги крови, куски разорванной кожи. Еще раз махнув рукой, Королева Оборотней избавилась от крови на руке и покосилась в сторону Редлая, бросив короткое:

– Щенок.

– Мам…

– Иди и вылечи этого труса. Немедленно, – скомандовала Королева Оборотней дочери и потеряла интерес к детям. – У меня дела.

– Хорошо, спасибо. – Ледая быстро пошла к брату, вытирая слезы с глаз.

– Итак. Прошу прощения за это представление. Дисциплина и уважение правил не только первого круга наследования, но и всего моего материка. – Она выделила слово «моего», чтобы лишний раз напомнить о своем статусе. – Меня зовут Меладея Галуа, я Королева Оборотней, правительница Материка Живого Леса с Великой Войны, мать сотни несносных детей и предводитель главного круга наследования.

– Мое почтение, меня зовут Айон Блер, я старший сын нынешнего короля Первого материка. – Он прикрыл глаза. – Вы могли слышать обо мне, мое прозвище Мертвец, – сказал ровным голосом принц, но Кайл заметил, как сложно ему это далось.

– Слышала, вы утонули примерно лунный цикл назад. Думаете можно снять с вас это прозвище и назвать «вернувшийся с той стороны»? – она улыбнулась. В отличие от Ледаи, она прекрасно справлялась со своими эмоциями. Каждый жест невероятно точен и однозначен. Сам Айон тоже подобрался. – Во всяком случае, принц Блер, я вижу и слышу, почему вам выбрали подобное прозвище…

– Госпожа Галуа, нам с вами необходимо обсудить много вещей, которые должны остаться в секрете. Хотя, боюсь, у вас, оборотней, сложно найти тайное место. – Айон говорил бесстрашно, но с почтением.

– Вы можете доверять каждому представителю круга наследования, как и мне. – Она усмехнулась и посмотрела на Гилема. – Ты, – она показала на него пальцем, – отправляйся к моему сыну, иначе меня с ума сведет твоя аура беспокойства. И ты тоже. – Она посмотрела на Рису. – Люди.

– И все же мне хотелось просить у вас личной аудиенции с Ледаей Галуа, – настоял Айон. – Разговор касается вашей искры.

– Я могу отрезать им уши, языки при необходимости… А при очень острой необходимости приказать сделать это самостоятельно, – добавила она, но ее глаза словно сменили оттенок. – Я удовлетворяю вашу просьбу, принц Блер. Только лишь из уважения к правящей династии людей и вашей силе. – Она улыбнулась. – Дайте мне разобраться с детьми, и мы все решим…

– Позволите забрать вашего сына?

– Позволю. Никуда он больше не сбежит. – Она не смотрела в его сторону. – Однако наша общая аудиенция не закончена. Как вы понимаете, на материке Живого Леса существуют строгие правила, несоблюдение которых карается смертью или заключением. Не хочу, чтобы вы стали моим узником, поэтому и пригласила вас.

– Конечно, прошу вас, расскажите нам. – Айон кивнул. – Я даю слово, что моя команда и я будем следовать правилам и законам вашего материка.

– Несмотря на то что мой сын и брат сбежали, я могу предположить, главная тайна обращения в обличье человека – для вас секрет, хорошо. Это главное. Цена знаний – смерть или, как альтернатива, заключение на материке. – Все одновременно кивнули. – Нельзя ходить в Северный лес. Он начинается за моим домом, за воротами с надписью «Северный лес». Также для посторонних закрыт вход на пепелище. Для безопасности я даже не буду говорить вам, где оно находится. Также вам нельзя подходить к Древу Жизни в цветущий сад. Как вам известно, это сердце материка, закрытое для всех посторонних.

– Правила полностью нас устраивают, спасибо за гостеприимство. – Айон покосился на Редлая. – Позвольте нам остаться в столице какое-то время. Также я прошу сохранить в тайне мое пребывание здесь. К сожалению, до нашей личной аудиенции прошу поверить мне на слово, госпожа Галуа.

– Конечно. Как вам будет угодно, принц Блер. – Она покосилась на своего сына. – Я воспитываю своих детей уже много лун. Не бывает без проблем. Я не замечала в Редлае склонности к неожиданным побегам. Ничего. Как я вижу, он на полпути к своей цели. Тот, что…

– Мам… – прошептала Ледая, почти губами. – Он не в курсе.

– Ах. – Королева Оборотней остановилась. – Мальчик с искрой «Сознание четырех светил», как я понимаю, ваш книгописец. Прекрасная способность.

Гилем нахмурился. Редлай и Ледая говорили, что не знали точных способностей мамы. Однако она без страха демонстрировала их, назвав имя, видимо, его искры. Складывалось стойкое ощущение, будто ее силы пока неподвластны их предыдущим тривиальным представлениям.

Пока Королева и Айон разговаривали, Риса и Гилем подбежали к Ледае. Она одним взглядом попросила усилить ее искру. Она сложила ладони вместе, и вокруг них появился уже знакомый сад из пламенных орхидей. Риса и Гилем перевернули Редлая на спину и охнули от ужасного зрелища. Вблизи все выглядело еще хуже. Он держался только благодаря своей искре, поэтому Риса поспешила усилить и ее. Глаза Редлая заблестели золотом, с его губ сорвался облегченный выдох. Исцеление Ледаи работало вместе с его собственным, поэтому его жизни ничего не угрожало. Лишь тот факт, что собственная мама разорвала ему половину внутренних органов, сломала две ноги, руку и несколько позвонков и ребер… расстраивал. Он активировал свою искру, как только вошел в здание, на максимум. Благо его нынешних сил оказалось достаточно для выживания. И все из-за того, что мама пожалела его и ударила лишь раз, применив малую часть своей настоящей силы.

– Кажется… – прохрипел Редлай, пока Ледая изо всех сил его лечила. – Кажется, я еще легко отделался.

– Да. Однозначно, – подтвердила сестра. – Как появится возможность, примени ложе из роз терпения, хорошо? Так эффект исцеления будет больше. Без растений в зале аудиенций тяжело проводить ритуал.

– Вы смеетесь? Да его превратили в суповой набор из ребрышек, – прошипел Гилем. – Я даже подумать не успел, как твоя тушка влетела в стену. Если это значит легко отделался… Я даже думать не хочу, как могло быть «сложно»!

– Она могла оторвать мне ноги, – спокойно сказал Редлай. – Не поверишь, отрастить ноги очень сложно. Спасибо хоть сломаны. Правда, кажется, мой позвоночник рассыпался, и ног я все равно не чувствую.

– Ничего. Скоро почувствуешь, я стараюсь, как могу. – Ледая улыбнулась.

– Прекрати, Ледая, я живой. Это главное. Ты оказалась права. Снова. И пусть настоящее наказание еще впереди, но мы пережили довольно нежную пощечину. – Редлай улыбнулся взволнованной сестре, что само по себе редкость, пока позади него Гилем стонал и хлопал себя руками по лицу.

– Что значит «впереди»?! – жалобно спросил Гилем.

– То и