гору. Прошу вас, – Эовин умоляюще посмотрела на старуху, – помогите ему, пожалуйста. Все остальное я объясню позже.

Задумчиво посмотрев на нее, Нима покачала головой, словно соглашалась с какими-то мыслями и слегка прищурилась.

– Кто вы? – повторила она нерешительно.

– Я ведь уже сказала. – Эовин постепенно теряла терпение. – Если не хотите идти со мной, дайте мне хотя бы несколько листьев мамиля, и я сама обработаю рану!

– Хорошо. – Старуха опустила арбалет и направилась к дому. – Что именно произошло с вашим другом?

– Он получил удар кинжалом в плечо, из-за чего началось нагноение. А до этого был ранен в грудь и потерял много крови.

– Видно, нелегко вам пришлось в последние пару дней.

Нима толкнула дверь и вошла внутрь. Эовин с любопытством последовала за ней.

– Да, можно и так сказать, – пробормотала она.

Внутри оказалось чисто и аккуратно. С потолка свисали пучки трав, от металлической плиты исходило успокаивающее тепло, а в задней части дома находилась еще одна дверь. Эовин невольно задалась вопросом, насколько глубоко в гору простирается жилище Нимы.

– Это какие-то личные счеты или вы столкнулись с бандой грабителей? – поинтересовалась старуха, поспешно упаковывая в корзину травы, мази и повязки.

Эовин не представляла, что на это ответить.

– Первое, я полагаю. Точно сказать не могу.

– Значит, потом нападавшие скрылись? – продолжала расспрашивать Нима, проверяя содержимое корзины.

– Он был всего один, – объяснила Эовин, пораженная способностью женщины сразу докопаться до сути.

– Лишь один, – задумчиво повторила она. – Охотницы Арии обычно девушки суровые, почти ни с кем не церемонятся. Похоже, вы нажили себе серьезных врагов, Эовин.

– Кто сказал, что это мои враги? – ответила охотница. – Я путешествую по поручению ордена.

Улыбнувшись, Нима направилась к двери.

– Возможно, сначала так оно и было, и вы лишь выполняли задание, но теперь это нечто большее, не так ли?

Эовин почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Как вы догадались?

– Раненый много значит для вас.

– Я действительно ценю его. Как хорошего бойца. И как человека.

Нима снова улыбнулась.

– Как дела у Эллин?

– Учитывая обстоятельства, неплохо. – Эовин последовала за ней по тропинке. – Похоже, она вас очень любит, – осторожно добавила она.

– Ребенок почти не видел добра, поэтому так легко и отдает сердце.

Звучало это не слишком многообещающе, а ведь Эовин планировала оставить малышку со старухой.

– Она заслуживает лучшей жизни.

– Это верно. – Нима начала спускаться.

– Может, я понесу корзинку? – услужливо предложила Эовин.

Старуха усмехнулась.

– Я не такая хрупкая, как кажется, но если вы настаиваете. – Она передала корзину, оказавшуюся на удивление тяжелой.

– Почему вы не забрали ее оттуда? – спросила Эовин.

По лицу Нимы пробежала тень.

– Со мной ей вряд ли было бы лучше. Я уже стара, что я могу предложить такой малышке, как она?

– Ну, например, дом. Безопасность. Доброе отношение.

Старуха скривила губы в сожалеющей улыбке.

– Эллин – особенная девочка, я бы не стала ее воспитывать.

Эовин сузила глаза.

– Вы не хотите ее брать, потому что она другая?

Нима вздохнула.

– Нет, не в этом дело. Она совсем еще ребенок. Со мной она не будет счастлива и быстро заскучает. Такая отшельническая жизнь – совсем не для молодежи.

– Зато здесь ей ничего не грозило бы.

Нима посмотрела на Эовин.

– Честно говоря, я надеялась, что однажды появится кто-то вроде вас. Орден охотниц – тоже неплохое убежище для нее.

Эовин вздрогнула. До сих пор она не рассматривала подобную возможность, да и по некоторым причинам это не показалось ей хорошей идеей.

– Даже у терпимости охотниц имеются границы, если дело касается людей, слишком выделяющихся из толпы, – уверенно проговорила Эовин. Нима вновь пристально ее оглядела.

– Вы говорите так, будто сами сталкивались с подобным.

Она постаралась как можно безразличнее пожать плечами.

– Сами охотницы не сильно-то отличаются от остальных людей. Я не уверена, что кому-то вроде Эллин будет хорошо в ордене. К тому же она пока еще слишком мала.

– Стало быть, вы уже видели, насколько она необычный ребенок?

– Я не совсем поняла, что именно видела, – осторожно отозвалась Эовин.

– В ней проглядывает наследие ульфаратцев.

Эовин остановилась как вкопанная.

– О чем это вы? – вырвалось у нее.

– Просто удивительно, как плохо нынешняя молодежь знает легенды, – вздохнула Нима.

Сердце Эовин забилось чаще.

– Я искала подсказки, где только возможно, но так и не смогла ничего найти!

Может, именно эта старая отшельница поможет ей пролить свет на столь темную историю?

– Так и немудрено. Никто не хотел, чтобы истории продолжались. Сами боги были против.

– А вы знаете эти истории? – скептически выгнула бровь Эовин.

– Да.

– Откуда?

Охотница сомневалась, можно ли верить старухе. И пусть та излучала впечатляющую мудрость и достоинство, но все же могла быть самой обычной травницей, которая пыталась притвориться всезнающей.

Нима покосилась на нее так, словно знала, что происходит в голове у Эовин.

– Прабабушка моей прабабушки однажды встретила ульфаратку. – Старуха нахмурилась. – Возможно, прошло даже больше поколений, чем я предполагаю.

– Значит, первый народ действительно существовал? – вырвалось у Эовин. – Что же с ними случилось? Куда они пропали? Возможно ли, что они еще живы?

– Слишком много вопросов. – Нима с сожалением покачала головой. – Вряд ли я смогу ответить на все. – Старуха вздохнула, и ее взгляд затуманился, как будто она смотрела далеко-далеко в прошлое. – Давным-давно, задолго до того, как появились люди, жил на Земле народ ульфарат. Боги гордились своим творением, поскольку ульфаратцев были прекрасны, могущественны и сильны. Наделенные разнообразными дарами, они стали практически бессмертны. Однако именно это вскоре сыграло роковую роль. Их страсть к удовольствиям и разврату просто не знала границ. Они воевали друг с другом и захватывали подаренные богами земли. Спустя несколько столетий они уже не могли прокормиться, ведь благодаря бессмертию и несмотря на войны, их количество быстро росло. Они вышли на новые берега, отыскали новые континенты и захватили их так же, как и свои собственные. Боги пытались призвать их к благоразумию, но высокомерные ульфаратцы не желали слушать, считая уже себя богами, которые ни перед кем не стали бы склонять головы. В конце концов боги осознали, насколько низко пали ульфаратцы и создали новую расу. Слабее и смиреннее, эти люди жили не так долго. Боги ожидали, что они станут быстрее учиться и существовать в мире с собой и с миром.

– А что сталось с ульфаратцами?

– Говорят, боги долго спорили, как с ними поступить. Лекса и Ария предлагали уничтожить первый народ и начать все сначала, а Тедон до последнего надеялся, что ульфаратцы раскаются. Когда даже Бесок, бог коварства и жестокой смерти, неожиданно высказался за то, чтобы пощадить ульфаратцев,