Слова Асмодея словно гипнотизировали меня, обволакивая разум, смягчая чувства, убирая боль.

— Мы победили Тьму, и из меня выйдет достойный правитель. Я не стану уничтожать мир, или вредить ему… — продолжил Асмодей все тем же мягким, вкрадчивым тоном, так не похожим на его привычное рычание. — Я даже Ариуса пощажу. Пусть старик доживает свой век, лишенный магии, наслаждаясь теплым солнцем и ласковым морем…

На секунду я задумалась. Действительно, чего мне надо? Разве так плохо, если Асмодей получит желаемое? Он успокоит свою подозрительность, а я буду давать мудрые советы и не позволю зарываться…

И девчонки будут рядом…

Перед глазами замелькали заманчивые картинки:

Вот мы с Асмодеем возвращаемся в замок и навстречу нам бежит соскучившийся Джон…

Вот все правители окрестных земель приносят Асмодею клятву верности, а он, с моей подачи, вводит новые прогрессивные законы, обещающие счастье каждому жителю Рэйлина…

Вот девчонки смеются, рассказывая мне о своих приключениях, и благодарят за то, что смогла утихомирить такого опасного мужчину…

Вот властелин, улыбаясь, качает на руках маленького рогатого велиарчика…

И даже Ариус счастливо попивает коктейль, лежа в гамаке, под черным беззвездным небом.

Надо только лишь согласиться, и все эти фантазии станут реальностью. Так зачем мне вечная боль Грани, если можно выбрать счастье с любимым?

Зачем мне одиночество, когда я могу быть не одна?

Свет, все еще исходящий от моего тела, стал гаснуть.

Я открыла рот, чтобы согласиться.

Я чувствовала, что предаю, но будущее рядом с Асмодеем казалось слишком заманчивым.

Подумаешь, звезды… зато все будут живы и счастливы.

— Д… — проговорила, но сердце тут же сжалось, противясь моему почти принятому решению.

Стоп, Лютик, нет. Не так. Все совсем не так, как кажется!

Если сейчас у Асмодея получится продавить меня… если я соглашусь вернуться, то рано, или поздно он утащит меня во тьму. Шаг за шагом будет раздвигать рамки допустимого, пока Рэйлин не станет второй Гранью, где нет места любви, а есть только боль.

Я не могу этого допустить.

Я должна быть сильной как Кароль, и умной, как Мира, и упертой как Сашка, и верной, как Светик, и честной, как Глаша…

Я должна справиться, чтобы прекратить все это раз и навсегда!

Поджав губы, стиснула кулаки и помотала головой.

Девчонки разберутся, они умные и сильные. А Джон… Джон хороший мальчик, он бы понял, что так надо.

Свет снова засиял, даже ярче, чем до этого.

— Нет! Если ты хочешь править миром, то лучше убей меня прямо сейчас! — воскликнула громко.

Наваждение исчезло, и я снова оказалась в пещере.

Тьма, совершенно невредимая, все так же сидела на троне, хотя лицо ее и скривилось от ненависти.

Асмодей по-прежнему стоял напротив меня, держа черный клинок, который я сжимала ладонями, уже почти не чувствуя боли.

Руки властелина дрожали, лезвие ходило из стороны в сторону, задевая платье, но наносить решающий удар он не спешил.

— Глупая девчонка! Ты могла уйти без страха! — прорычала Тьма. — Асмодей! Чего ты медлишь? Убей ее сейчас же!

Отпустив лезвие, окровавленными пальцами я сжала руки властелина.

Он вздрогнул.

— Хватит врать самому себе, упрямая рогатая скотина, — проговорила негромко, чувствуя, как к глазам подступили слезы. — Я знаю, у тебя есть душа! Может, раньше ее и не было, но теперь точно есть! Просто позволь себе в это поверить. Позволь себе быть слабым, позволь себе любить, потому что я уже люблю тебя! Слышишь? Со всеми твоими крыльями, хвостом и дебильными закидонами! Так найди в себе мужество признать, что тоже любишь меня!

Лезвие опустилось. Совсем ненамного — теперь оно упиралось мне не в грудь, а куда-то в бок — но и этого для меня было достаточно.

Я верила, что он слышит меня.

Что чувствует мою любовь… не может не чувствовать! Потому что в этот порыв я отдала всю себя!

Медленно, словно нехотя, Асмодей разжал одну руку. Положил ее на мою ладонь, большим пальцем погладив запястье.

Глаза властелина по-прежнему застилала кромешная тьма.

Лезвие в очередной раз дрогнуло, вспарывая платье, а следом — кожу.

Боли я почти не почувствовала — куда больнее было осознавать, что все зря. Что звезды не зажгутся, а мир поглотит Тьма. Что я не смогла это исправить. Что моя любовь ничего не стоит…

Асмодей нависал надо мной, как черный ангел мщения. Крылья трепетали за его спиной, нагоняя ужас и леденящий душу холод.

Значит, он врал.

Все же, он способен меня убить.

Кровь закапала на каменный пол, а вместе с ней утекала и моя жизнь.

— Асмодей, — прохрипела, уже ни на что не надеясь. — Даже если я сейчас умру… борись. Ради меня. Ты прощен мной до конца своей жизни. Так найди в себе силы простить себя и зажечь Свет вопреки Тьме…

Асмодей ничего не ответил. Лишь вогнал лезвие глубже в мое тело.

* * *

Встречи с тобой, глупое их ожидание…

Разве может быть счастье только для нас двоих?

Но когда ты рядом — я теряю свое сознание

За одно лишь касание мягких губ твоих.

Солнце Рэйлина меня отогреть пытается,

Твое сердце промерзло, как северная земля.

После Тьмы тебя ничего не касается —

Нет здесь «нас». Есть лишь «ты» и «я».

Есть лишь ты… и цепочка разбитых тобою сердец.

Где пожарами страсть — больше нет огня.

Просто началу нашему слишком скоро пришел конец.

Я не смогла… Просто прости меня.

А ты уже мной прощен до конца своей жизни,

Потому что прощать — лишь моя вина.

Просто пыталась поправить неисправимое.

Просто «один» превратить я старалась в «два».

* * *

Темный Властелин.

Покидать Лютиэнь не хотелось — рядом с ней даже боль Грани отступала, вытесняемая касаниями мягких податливых губ, нежной кожей и пламенной страстью.

Но оставлять Тьму безнаказанной было нельзя — она посмела помешать моим планам. Что ж, я разберусь с ней, а потом буду править Рэйлином. Вместе с Лютиэнь, ведь теперь у нее нет выбора.

Найти Тьму оказалось просто — она и не скрывалась.