class="p1">— Перегородка искривлена, — откуда-то сбоку услышал он спокойный голос хирурга. — Дай-ка мне молоток.

«Писец! — пронеслось в мозгу. — Допрыгался!»

В тот же миг внутри черепа словно бы ударил колокол, и тут же снова ударил, ещё и ещё раз! Андрею казалось, будто над ним стоит здоровенный мужик и, приставив здоровенную стамеску к основанию носа, бьёт по ней изо всей силы. Грохот стоял жуткий, но что удивительно — боли не было. Это удивляло и радовало. Хотя Андрей и знал, что пустячный порез пальца бывает куда болезненней, чем открытый перелом руки. Так уж странно устроен человек.

— Ну всё, хватит! — вдруг произнёс хирург. — Вроде встала.

Андрей чуть расслабил сжатые кулаки, задышал свободнее. По щеке побежала горячая струйка. Чья-то заботливая рука провела снизу вверх мягким тампоном и промокнула место, откуда сочилась кровь. Теперь Андрей не смог бы открыть глаза, даже если б захотел. Ему казалось, что всё лицо залито противной липкой жидкостью, и если он только откроет глаза или рот — его зальёт собственной кровью. Ещё ему казалось, что он уже не в операционной, а в каком-то другом месте. И врачи — не врачи вовсе, а таинственные существа, могущественные и непостижимые. Они что-то делают там, в сияющей высоте, гремят инструментами, то приблизятся, то отойдут, а он сам по себе, и ему это всё равно; всё сильнее клонит в сон, а ещё хочется встать и уйти, но вставать нельзя, а нужно лежать и ждать, чем всё это закончится. Это было непередаваемое ощущение. И это было только начало.

Дальнейшее Андрей помнил урывками. Всё происходило словно во сне. Сам себе он казался бесплотным духом, заключённым в бренное тело. Над телом производят опыты, а он затаился и ждёт — что-то будет дальше? Вот полезли чем-то холодным в нос. Какое-то щекотанье и неудобство, а вот его сильно потянули за кончик носа и сразу отпустили.

— Вот так! — послышалось откуда-то сверху и сбоку.

«Чей это голос? Это кто-то произнёс или он сам подумал?»

— Шить! — рявкнул тот же голос.

Андрей почувствовал тупой укол в стенку носа, потом что-то потянулось сквозь образовавшийся прокол, затем ещё один укол, ещё больней, и снова — словно тянут стальную проволоку сквозь трепещущую плоть… Так несколько раз.

Но кончилось и это.

— Дуть!

В лицо ударил поток воздуха. Андрей уже плохо соображал, громадным усилием воли удерживая сознание.

Прошло несколько томительных секунд.

— Ну что, молодой человек. Как вы себя чувствуете? — голос приблизился к самому лицу.

Андрей не сразу понял, что обращаются к нему. Не без труда разлепил спёкшиеся губы и произнёс чужим голосом:

— Всё нормально, доктор. Делайте своё дело.

— Как там давление, сердце? — спросил тот же голос в сторону.

— В норме.

— Ну что, будем давать общий наркоз?

Андрей хотел кивнуть, но голову по-прежнему держали.

— Давайте, — прохрипел.

— О-хо-хо, — вздохнул хирург. — Обождать бы надо пару деньков. Ну да ладно, ведь вы спешите. И куда все так спешат? Людочка, приступай!

На лицо Андрею надели маску, в нос ударил противный удушливый запах, от которого он задохнулся в первую секунду

— Вдыхайте глубоко, — произнёс женский голос. — Считайте до десяти.

«Ич, ни, сан, сии, гоо, рок…» — привычно начал считать Андрей, но в какой-то момент тьма хлынула ему в голову, его завертело и понесло куда-то вверх и вбок, и сразу же стоп! Он уже лежит неподвижно и слышит строгий женский голос:

— Пожалуйста откройте глаза. Вы меня слышите?

Андрей хотел что-нибудь ответить, но это у него не получилось. Приоткрыл глаза и увидел склонившуюся голову в белом чепчике. Не было никакой лампы над головой, исчезли куда-то доктор и его ассистенты, сам он лежал в обычной палате на обычной кровати. К левой руке тянулась капельница. На тумбочке стоял стакан с водой. Андрей вдруг ощутил страшную жажду. Язык казался обугленным, всё тело горело.

— Вот и хорошо, — объявила сестра, отодвигаясь. — Операция прошла успешно. Пару дней вы должны лежать, вам пока нельзя вставать, а то швы разойдутся.

— Пить хочу, — прохрипел Андрей.

— Вам сейчас нельзя. Потерпите пару часиков, потом можно будет.

Андрей судорожно сглотнул. Всё нутро его было обожжено и просило влаги. Нужно было срочно погасить пожар, унять лихорадку, оросить высохшие ткани.

Но пить было нельзя. Ангел в белом чепчике запретил ему делать это. Андрей закрыл глаза и расслабил мышцы шеи.

Медсестра сразу поднялась.

— Постарайтесь не шевелиться. Я скоро приду. Принесу вам яблочный сок.

Андрей не отреагировал.

— Звоните, если нужна будет помощь. Кнопка вызова у вас над головой. Рукой можно достать. Только не вставайте!

Медсестра подождала, не скажет ли что больной, потом решительно повернулась и вышла из палаты, дверной замок возмущённо клацнул.

Андрей постепенно приходил в себя. Он чувствовал себя донельзя странно! Медленно поднял правую руку и приблизил к лицу. Пальцы упёрлись во что-то твёрдое и шероховатое. Лицо было покрыто крепким панцирем, оставались лишь узкие прорези для глаз и для рта. Гипсовая маска — вспыхнула догадка. Андрей слыхал про такие штуки. Можно и потерпеть, если только недолго. «А сколько теперь времени?» Скосил взгляд на стену, но часов не нашёл. За окном — сумерки. А начали операцию около десяти утра. Сколько же сейчас?

Нехитрый этот вопрос встал перед ним непреодолимой стеной, загородив всё остальное. Казалось невозможным думать о чём-либо другом. Он прислушался — в коридоре было тихо. Сколько часов длилась операция? Последнее, что он помнил — запах хлороформа и то, как он стал считать до десяти. Затем — чёрный провал. Да была ли операция? Или его сразу вернули в палату? Но сестра сказала, что операция прошла успешно. Значит, всё у него хорошо?

Неизвестно, до чего бы дошёл в своих рассуждениях Андрей, но в палату вдруг зашёл хирург. От одного его вида Андрей почувствовал облегчение. Теперь он по-новому взглянул на этого человека. Высокий покатый лоб говорил об интеллекте, глаза лучились добротой, и весь он, казалось, был поглощён заботой о своём пациенте.

Он подошёл к кровати и участливо склонился.

— Ну как вы? Голова не кружится?

— Всё нормально, — выдавил Андрей. — Вот только лица совсем не чувствую, губы как чужие.

— Это вполне естественно, — успокоил доктор. — Так и должно быть. Операция прошла успешно, но пришлось повозиться. Кости у вас невероятно крепкие и кожа как пергамент. Помучались мы с вами. Зато крови было мало. И вели вы себя смирно, даже не пикнули. Такое у нас нечасто бывает.

— А что, кричат? — Андрей чуть повернул голову и сделал попытку улыбнуться.

— Да всё больше от страха, — махнул рукой