не могла, поэтому накинула недоуздок на хищную морду и вывела на прогулку.

Они молча ходили по полю до тех пор, пока движение в конюшне не стихло: лошадиную тушу вынесли, и в специально отведенном месте начали готовить к погребению.

Про Эльвиру с Асириусом вскоре забыли, и они ускользнули в парк.

– И зачем ты это устроил? – изгоняющая замкнула круг защиты и уселась на плащ.

– Голод, – просто ответил едо-тень. – Я не хочу причинять никому вреда, но мне нужно есть, как и всем лошадям в конюшне. Вот только мне сено и овёс не подходят.

– Ты месяц ел одну Ригу?

– Да не только, иногда подворовывал энергию у других, мимо проходящих людей или коней. А ещё словил пару птиц на прогулке. Правда, от тел пришлось избавляться. С этим были трудности, мумифицированные тушки хуже разлагаются, тем более в сугробах. По весне с подснежниками возникнут вопросы у твоих коллег.

Эльвира покачала головой.

– Тебе пора отсюда уходить. Если каждый месяц у твоего денника будет падать по коню – изгоняющие быстро догадаются, что среди травоядного табуна притаился иномирный хищник.

– Ну так, а как дела с подземельем? Получив желаемое, я сразу же уйду. Нашла вход туда? Ты же без меня не станешь туда заходить?

– Не нашла. Но я постараюсь больше сил уделять этому.

Эльвира смяла снежок и швырнула на лёд. – Меня распирает по другому поводу...

– У тебя лицо помятое.

– Об этом потом, не перебивай!

– Внимаю.

Эльвира закрыла глаза, глубоко вздохнула и достала из внутреннего кармана бумажку. Асириус вчитался, но непонимающе уставился на хозяйку.

– И? Каков контекст?

– Это имена из моего родового древа. Просто уяви! Я последнего Эпопеева с даром изгоняющего убила! Точнее не совсем я, но ведь из-за меня там вампирская бойня началась! Я не смогла сказать двум сердобольным братьям нет, они стали защищать меня, и Эвиса убили треклятые упыри! Эйван злился на меня, но помог выдержать путь к академии благодаря тебе. Чтобы я возродила свою семью. А я что? Оказывается, приложила руку к смерти последнего сребровласого родственника. Как оборотню в глаза смотреть-то теперь? Да что там оборотню, всем изгоняющим! Я просто уничтожена.

Асириус сидел рядом и переваривал сказанное хозяйкой вместе со случайно пойманной птицей. Она пролетала мимо, и едо-тень, несмотря на важный разговор, не устоял перед завтраком. Голод порой толкал его на очень странные поступки.

Они долго так сидели: Эльвира, обняв колени и спрятавшись от всего мира, Асириус, выискивая нужные слова, поглядывая на плавающую подо льдом рыбину.

– Я даже не знаю, что сказать, – в конечном итоге изрёк едо-тень. – Ты Эйвану будешь это говорить, когда встретишь?

– Ты его встретишь, и сам скажешь. Я тебе помогаю тут домой попасть, удружи и мне тоже. Я нашла убийц семьи Эйвана. Нашей семьи, бес их задери! Я не ошиблась, Эйвану не показалось – под знаменем Палес были уничтожены семьи, отрекшиеся от своего долга. А я теперь не знаю, как дальше жить.

– Как и раньше, но с новыми знаниями. Ты желаешь отомстить?

– Да.

Едо-тень склонил голову ко льду. Две рыбы плавали прямо перед ним, дразнили своей близостью и недосягаемостью. Асириус фыркнул.

– Я говорить Эйвану ничего не стану.

– Да почему, блин? – Эльвира не понимала спокойствия едо-тени, пока не осознала: он же ко всему этому отношения не имеет, у иномирного коня совершенно другие триггеры.

– Тогда я тебе тоже помогать не стану! – встала в позу изгоняющая. Едо-тень начал её бесить. Она ради него столько времени тратит на поиски входа в подземелье, голову над рунами ломает – а он даже словесную посылку передать не может! Вот скотина неблагодарная!

Едо-тень пристально смотрел на неё и молчал, недовольно выдыхая пар.

– Оборотень мой друг, я ломать ему жизнь не стану. Узнает он от меня обо всём и... что? Он цепной пёс, привязан к одному месту, без возможности уйти дольше, чем на три дня. У парня окончательно съедет психика, без шансов на восстановление. «Вот тебе данные, куда и кому мстить. Но до академии быстрым волчьим шагом неделю идти. В лучшем случае. Не благодари, друг» – так ты себе это представляешь? Если взяла на себя роль разрушителя чужих судеб, так иди до конца, дао, дочь вендетты!

– Ладно, сама скажу, – всё также злясь, но принимая позицию иномирного коня, ответила Эльвира. Едо-тень оставался до скрежета зубов принципиальным.

Хмурое зимнее утро принесло с собой снегопад и ветер. Из-за ледяных и колючих порывов сидеть у озера стало холодно, и друзья пошли назад.

У Эльвиры болело тело и нога, и идти пешком она отказалась. Взобравшись другу на спину и предоставляя ему прокладывать маршрут, чтобы никого не повстречать, изгоняющая пыталась подобрать в голове руны, которые ускорили бы исцеление тела после боя с Миодаем. Раны причиняли много неудобств.

Без седла на Асириусе сидеть было совершенно непривычно, ноги скользили по тёмной шкуре.

– Как-то... тихо слишком, – насторожился едо-тень, выглядывая из парковой зоны. Вокруг главного входа никого не было видно, у конюшен и столовой – такая же история.

Приступ тревоги накрыл Эльвиру, и она поторопила Асириуса, чтобы поскорее вернуть его на место и разобраться с волнительной тишиной.

Изгоняющая прошла через башню общежития и услышала множество голосов во внутреннем дворе замка.

Крики, визг, смех и свист – она слышала сотни голосов изгоняющих, которые столкнулись с чем-то из ряда вон.

Во внутреннем дворе столпились все жители академии и жилой части города. Изгоняющие замыкали кольцом нечто в центре. Эльвира попыталась пройти, но это оказалось не так просто: за первые ряды место приходилось выгрызать. Толпа – она везде толпа: изгоняющие, люди – никакой разницы.

Получив несколько раз локтями по ребрам, Эльвира смогла пробраться во второй ряд и увидеть в центре двора большую клетку.

Вокруг неё стояло уже знакомое Эльвире братство: этих тео она встречала в Нижнем Тае, в гостинице «синяя птица», когда случилась схватка с вампирами. Знакомое идеально ровное лицо из семьи Грацианов. Шрама на его лице практически не осталось. Этот тео угрожал ей, собирался убить, если она не скажет, кто она такая. Благо, сейчас, в толпе, среди сотен серебряных голов узнать немую незнакомку невозможно. Но Эльвире всё равно стало не по себе.

Но куда больший интерес представляло не возвращение успешного братства. А его трофей.

Внутри клетки,