Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господин, пройдёмте к бургомистру, он будет рад принять вас, — тот, кто был одним из моих главных помощников в этом доме, вышел навстречу и сделал вид, что всеми силами рад бы выпроводить меня, но не может, ибо так повелел его хозяин и долг.
— При всём уважении к хозяину я пришёл не к нему.
Не примет. Она не выйдет и не посмотрит в окно сквозь щёлочку занавесей, когда я стану уходить, даже из женского любопытства. А я бы ушёл, коли мог.
Очень скоро её власть надо мной станет безраздельной, если я не завладею этой ведьмой первой. К тому же Ниара девственница, а что ещё так угодно Дракону, что ещё дарит ему столько силы, как принесённая в дар жертва невинной девы?
Если она ведьма, то дар её будет ценным вдвойне.
— Не заставляйте меня выпроваживать вас силой, милорд Рикон! — взвизгнул помощник хозяина, и стёкла его очков сердито блеснули в такт почти женским кудряшкам, лежавшим на узких плечах вчерашнего оборванца, который вознёсся так высоко благодаря моей милости и магии.
Он говорил что-то ещё, что должен был сказать. Вот уже и сам хозяин дома вышел с намерением вышвырнуть меня вон, и все они внезапно успокоились, утихомирились, как по мановению руки.
Застыли с разинутыми ртами, а потом внезапно подобрели и принялись заискивать, просить. Жена бургомистра, дама столь пышнотелая, что груди её напоминали бидоны с молоком, даже попыталась флиртовать.
А я стоял посреди гостиной, скрестив руки на груди, и улыбался, довольный своим талантом. Драконья милость коснулась этих людей, и они счастливы услужить мне, даже если до этого не собирались. В этот миг они довольны.
Ниара же сидела тихо в своей комнате и молилась Двуликому, чтобы он отвёл от неё своего демона. Давала обеты, которые была бы не в силах соблюсти. Даже обещала уйти навсегда в сокровищницу Бога, чтобы только вырваться из лап того, кому никто не мог помешать пройти наверх.
Я всё слышал, хотя находился далеко.
Мог бы презреть условности и вломиться в её комнату, но был воспитан в духе времени, когда подобное было непозволительно даже для насильника, если дама высокородна и прекрасна. А я не был вором чужой невинности, для Дракона это всё равно что жить без солнца и моря, как земляной червяк.
Тот, кто рождён летать среди звёзд, не станет ползать, даже когда оборвут крылья. А мне никто не мог их подрезать.
Я пережил замужество Геранты, её предательство, её проклятие, справлюсь и со строптивой ведьмой, не осознающей своих сил. После недавней встречи, после виденья, насланного Древними камнями, служившими моему роду с начала времён, она должна быть напугана и готова поклониться.
Но она готова не была, оставалась всё так же холодна и непреступна, она была ледяной крепостью, внутри которой я должен был устроить пожар. Пришлось идти на хитрость.
— Я уважаю желание миледи, я понимаю, что она переживает за последствия нашей недавней встречи, и ухожу, надеясь на новую.
Этого было достаточно, чтобы ужаснуть и более раскованную девицу, переживающую за репутацию, подействовали мои громкие слова и на Ниару. Дверь наверху снова хлопнула, и через несколько мгновений в гостиной появилась моя принцесса.
В сопровождении седовласой дамы, похожую на строгую чопорную старую деву. Я узнал и её.
— Госпожа Мольсен останется со мной, милорд, во время нашего разговора, — губы Ниары превратились в тонкую линию.
И сама она в безупречном наряде, застёгнутым на все пуговицы, столь чистого синего цвета, будто платье было соткано из небесной глубины, с убранными в пучок волосами, приличествующими по возрасту и статусу лишь её спутнице, напоминала статую древних нимф, которым поклонялись мореплаватели, опасавшиеся не вернуться. Им приносили в жертву молодых мужчин, едва достигших расцвета и не оставивших потомства.
— Как будет угодно, миледи, я ваш покорный слуга, ваше высочество, — ответил я и чуть заметно поклонился, намеренно обозначив её титул.
— Я желаю говорить с вами, но наш разговор будет кратким.
Её глаза засверкали. И пусть Ниара, кто сейчас была передо мной, хотела казаться сильной, а Геранта никогда о таком и не помышляла, они обе сейчас были здесь и ждали моего слова.
Бургомистр и прочие вышли, оставив между нами седовласую даму, отступившую в тень, но всё ещё незримо присутствующую в гостиной, мешавшую мне соединить прошлое и настоящее.
— Что вам угодно? — Ниара стояла, а значит, и мне не было не было дозволено сесть. Но я стерплю это оскорбление, эту малую толику власти.
— Угодно, чтобы вы вспомнили меня.
Хорошо, что Ниара не знает своей подлинной силы над Драконом.
— Я помню, милорд. Вы спасли меня, когда я хворала. Возможно, это просто совпадение, но оно было угодно Богам, а значит, и я признаю. Вы меня вылечили.
Теперь она смотрела с любопытством. Наверное, считала, что выиграла словесный поединок, пусть так, я не стану разуверять её.
— Я пришёл сделать это снова, ваше высочество.
И покосился на госпожу Мольсен, как звали седовласую даму. Она с жадным любопытством наблюдала за нами, уже предвкушая, с каким удовольствием перескажет в подробностях своей ледяной хозяйке сокровищницы Двуликого. И даже приукрасит пикантными фразами, будто бы сказанными любовниками по неосторожности.
То, что мы с Ниарой состоим в связи, теперь будет для всех очевидно. Видимо, это поняла и Ниара, когда снова попыталась отделаться от меня, встав за кресло, будто увеличивая между нами расстояние, могла оправдаться. И её лицо снова выражало лишь холодное неудовольствие.
Геранта играла глазами, мной, всем светом. Ниара же, так на неё похожая, скрывалась за ледяной стеной, как за щитом. Но он сейчас вот-вот даст трещину.
— Я не больна, не понимаю, зачем вы пришли. Слышала, вы обручены, поздравляю и желаю счастливого брака. Только боюсь, мне нечего вам подарить в знак особой милости.
— Вы нездоровы, я слышал, об этом все говорят, — произнёс я с самым невинным тоном, сквозь который всё равно прорвалась насмешка.
Сделал шаг вперёд, ещё одни. Расстояние между нами стремительно сокращалось, госпожа Мольсен издала булькающий звук, означавший, что ей пора вмешаться, но я опередил её.
— Эта брошь, я верю, защитит вас от дурного глаза, — произнёс я и протянул ей шкатулку с гранатовой булавкой. — Она должна принадлежать вам.
— Я не беру подарков от тех, кто мне не близок. А с вами я малознакома и не желаю сближаться.
В её лице