– Может, вот он, мотив взрыва, – предположил Никита. – Кто-то выяснил правду про Филькину и шантажировал Маслова? Раздобыл какие-то документы, фото, хранил их в ячейке…

– Игорь Кириллович это узнал и решил уничтожить содержимое сейфа, свалив вину на Роберта, – перебила его Наташа. – Но почему он тогда не поехал в Войтыково, чтобы уничтожить сарай? Убрать из подвала улики? Стереть надписи на стенах?

В моем кармане зазвонил телефон, я вынул трубку и услышал:

– Иван Павлович, Круглов беспокоит.

– Простите, кто? – не понял я.

– Гриша, историк, с папочками, – уточнил мужчина.

– Добрый день, не узнал вас. Чем могу помочь?

– Думаю, я вам могу услугу оказать. Разговор не по мобильному. Строго конфиденциальный. Давайте встретимся. Чем быстрее, тем лучше.

– Хорошо, – согласился я. – Надеюсь к восьми вечера быть в Москве. Если это для вас не поздно, подъезжайте.

– Это не мой секрет, – сказал Гриша, устраиваясь в кресле. – Вы знаете, я зарабатываю тем, что роюсь по заказу в документах. Если начну про чужие тайны трепаться, лишусь клиентов.

– У вас безупречная репутация, – заметил Борис.

Григория не смутили его слова.

– Да. Она заслужена годами упорной работы. У меня хорошие дружеские связи во всех архивах Москвы, Питера, я поддерживаю добрые отношения с людьми из регионов, могу откопать что пожелаете, это не хвастовство, а факт. На ниве поиска документов лучше меня только Тел. Признаю, некоторое время назад я ему в личку кинул сообщение: «Круглов беспокоит. Подскажите, где можно найти запись о крещении младенца Порфирия Красавкина, предка телеведущего Красавкина. Звезда уверяет, что того крестили в храме на Большой Ордынке. На этой улице несколько церквей, я порылся во всех в документах. Ничего не нашел!» Мы не были знакомы, до того дня никогда не беседовали. Но я о Теле слышал, надеялся, что и он обо мне знает. Ответ прилетел быстро: «Порфирия Евгеньевича не окунали в купель». Я поразился: «В царской России новорожденных всегда крестили». «Не обязательно, – сообщил Тел, – при царе-батюшке евреям не сладко жилось. Сами знаете про черту оседлости[11]. Поэтому кое-кто из народа Израилева лукавил, прикидывался православным».

«При чем здесь иудеи? – удивился я. – Красавкины русские».

В ответ прилетело письмо:

«Воспользовавшись неразберихой из-за большевистского переворота тысяча девятьсот семнадцатого года, прадед актера Красман Абрам записал своего сына как Красавкина Иоанна. А себя сделал Порфирием Евгеньевичем. Младенца Ивана он крестил, о чем в церковной книге есть запись. Но сам «Порфирий», а по сути Абрам, в купели не плескался. Если глубоко копать, то актер Красавкин по крови иудей Красман. Прадедушка рассудил: сейчас есть возможность изменить национальность, неизвестно, что дальше будет, может, новая власть поголовно евреев убивать станет. Не было младенца Порфирия, существовал Абрам Красман, который врал потом и сыну Ивану, и внуку, что они Красавкины. А он сам, Порфирий, якобы в церкви на Большой Ордынке крещен».

– И откуда ты все это знаешь? – не удержался я от любопытства.

«Тебя интересует дорога к колодцу или водички испить охота? – написал Тел. – Дарю инфу. Бесплатно. Если хочешь, расскажи лицедею. Вот тебе адрес, где мое ведро наполнилось».

Григорий почесал подбородок.

– С того дня мы с Телом стали поддерживать отношения. Типа дружба. Никогда не встречались. Переписывались, ничего не зная о собеседнике. Даже его пол. Сообщения он так составлял, что не понять было, мужик или баба пишет. Возраст тоже загадка. Но я решил: это мужчина лет сорока, активный, умный, жесткий, с хорошим образованием. Как-то раз я предложил: «Может, кофейку попьем? Из нас может получиться отличная команда, будем дополнять друг друга». Примчался ответ: «Мой девиз: живи один, навряд ли перед смертью попить захочется, но на всякий случай кулер у койки поставлю. Ты крут. Но я одиночка». Несмотря на то что он меня отшил, переписка наша продолжалась. Однажды поздно вечером мы обсуждали, как легче раздобыть один документ, вдруг Тел замолчал, минут через пятнадцать причапала весточка: «Убегаю. Срочно. Позвонили. У клиента форс-мажор. Мне с тобой посоветоваться надо. Получишь письмо. В целях безопасности не онлайн. С курьером. Завтра вечером он его доставит. Ни в коем случае не вскрывай, пока не позвоню. Вдруг проблема сама решится». На следующий день вечером и правда приехал курьер. Я, естественно, конверт не тронул. Через сутки написал: «Тел, как дела?» Нет ответа. Сбросил еще одно письмо. Молчание. Тишина. Тревожно мне стало. Через двадцать четыре часа я совсем занервничал. Залез на сайт, где Тел клиентов приглашает, сообразил, что хозяина на нем нет с того момента, когда он к какому-то клиенту во время нашей переписки умчался, и запаниковал. Наверное, с моим другом что-то нехорошее случилось. Обычно он на сайте много раз за сутки появлялся, там же его заказчики. Я извелся весь. А сегодня решил: все! Тел как сквозь землю провалился, на почту не отвечает, на сайт не выходит. Я честный человек, раз предупредили, чтобы до особого разрешения конверт не трогал, то не прикоснусь к посланию, даже если оно мне адресовано! Но речь, возможно, идет о жизни Тела. Ну и уговорил себя, вскрыл конверт. Вот! Изучайте. Похоже, письмо прямо для вас. И я, увы, оказался прав. Большая беда с Телом приключилась. Вслух читайте, пусть и Борис послушает.

Прочитав письмо, мы с секретарем некоторое время молчали, первым нарушил паузу Борис:

– Вот вам и сапоги всмятку, как говаривал один из моих хозяев.

– Неожиданный поворот событий, – согласился я, – с самого начала мы понеслись не в ту сторону. Нам надо поговорить с Загорским.

– Ага, а он скажет: «Мало ли кто чего придумывает». Мы никак не можем Максима Петровича с Телом связать.

Я показал пальцем на экран:

– А как же это!

– Это ничего не значит, – влез в беседу Гриша, – в документах-то другие сведения. Развод по какой причине случился? То-то и оно!

– Стоп! – обрадовался я. – Гриша, вы упомянули, что Тел сбросил сообщение перед тем, как прервать переписку. Можете его процитировать дословно?

– Конечно, оно есть в почте, – кивнул Григорий, открывая айпад, – секундочку. «Убегаю. Срочно. Позвонили…»

– Хватит, – остановил я историка. – Позвонили! Кто вызвал Тела? Мы знаем теперь, куда он поехал, и если сейчас выясним номер…