– Да там и незаметно будет.

– Ох... – она решительно поднялась. – Кромсай,пока в боевом настроении, а то передумаю...

Встала на колени, обнаженная, в полумраке ее фигуркаказалась вырезанной из янтаря. Мазур взял корявый гребешок, еще час назадпредусмотрительно вырезанный из старой дощечки, подобранной во дворе, принялсяраспускать косу, осторожно расчесывать длинные пряди. Золотистые волосы окуталивсю ее невесомым облаком. Мазур поневоле ощущал себя варваром, но другоговыхода не было. Единственное, что он мог сделать, – тщательно прикинуть,чтобы и в самом деле отхватить не более трети.

– Умора, – сказала Ольга совсем невеселымголосом. – Вот уж не думала, что окажусь в роли древнегреческих героинь...

– Это которые косы для метательных машин отрезали?

– Ага, – она тихо фыркнула. – Неужели слышал,солдафон?

– Ну, – сказал Мазур. – Я ж тоже культурноенаследие изучал... то бишь все, что имело отношение к военному делу. Вот теперьне шевелись совершенно...

И безжалостно отхватил ножом несколько густых прядей.Протянул через сжатый кулак, прикинул и с болью душевной откромсал еще одну.Погладил по плечу:

– Спасибо, малыш. Теперь я им устрою такой Азенкур...[9]

– Ну, могло быть хуже, – сказала Ольга преувеличеннободро, ощупывая волосы. – И все?

– Все, родная, – заверил Мазур. – Мне этого на двететивы хватит... Ты ложись и поспи, а я еще поработаю. Помочь косу заплести?

– Иди уж... парикмахер чертов. Сама заплету бренные останки.

Мазур оделся и вышел из баньки. По-прежнему стояла густаятишина. На той стороне улицы, на фоне луны чернел изящный силуэт, нежданноукрасивший конек полуразрушенной крыши, – это прилетела сова, должно быть,охотилась в деревне на одичавших кошек.

Он вошел в сени, прислушался. Из комнаты доносилисьритмичные вздохи, послышался короткий стон – доктор прилежно выполнялинструкции. Мазур ухмыльнулся в темноте, бесшумно собрал с лавки все своизаготовки, вышел и устроился посреди двора, на освещенной луной колоде.

К сожалению, сова бесшумно перелетела куда-то – а жаль,Мазур ее заранее приговорил в качестве поставщика перьев для оперения стрел...

Рассчитал он все безошибочно: волос и в самом деле хватило,чтобы сплести два шнурка-тетивы. Первый он старательно упрятал в очереднойпрезерватив, второй пустил в дело: один конец накрепко привязал к кедровойпалке, на втором сделал петлю, середину лука прочно обмотал вырезанной изрукава куртки полоской.

Самое интересное – то, что у него получилось, практическибыло как раз английским боевым луком. Почти из таких же британцы перестрелялифранцузскую конницу у Азенкура и Кресси. Только тетива у них была другая: изжил, сыромятных ремней, пеньковых веревок. Таков уж лук: оружие простое догениальности, но страшное. Мало кто помнит, что англичане использовали луки ещев 1627 году, когда пытались отбить у кардинала Ришелье одну из крепостей, анаполеоновские солдаты в битве под Лейпцигом получили не одну стрелу в лоб отвходивших в состав русской армии конных башкир. И наконец, револьвер началпобедное шествие именно в Америке как раз оттого, что прежние однозарядныепистолеты плохо помогали против краснокожих лучников...

Мазур не на шутку приободрился, когда работа былакончена, – вот теперь следовало всерьез подумать о засаде. За ними шли потайге не коммандосы – всего лишь охотники, пусть и опытные, а это две большиеразницы, с наганом не стоило и выделываться, а лук позволяет строитьнаполеоновские планы...

Стрелы, правда, особо не радовали – отнюдь не идеальноуравновешенные, без оперения, но это лучше, чем ничего. Наконечники для всейдюжины он изготовил из порезанной на полоски консервной банки. Получилосьпримитивно и топорно, но в иных случаях это как раз и преимущество: во-первых,рана получится рваная, грубая,п у г а ю щ а я, во-вторых, наконечникнаверняка в ране и останется, когда стрелу выдернут. Давно известно: солдатдеморализуют не столько трупы их товарищей, сколько вид тех, кто остался вживых, но рану получил – грубую...

Тут уж не до конвенций – Женевских, Гаагских и каких бы тони было. Наконечники нужно обмазать грязью, когда попадется подходящая грязь.Столбняк раненому будет обеспечен. А если встретится змея – пойдет в дело. Изпротухших остатков тушенки и подгнившей змеи выйдет великолепный яд, а уж еслик нему добавить разложившейся крови...

С пращой пошло совсем легко. Для пробы Мазур запустил заречушку пару камешков и убедился, что прежние навыки вполне сохранились. Можносмастерить и бумеранг, но то уже излишняя роскошь...

Сложив все в предбаннике, он наконец-то почувствовал себявсерьез вооруженным. Покосился на Ольгу – она безмятежно спала на спине, зажавв кулаке заплетенную поредевшую косу. Осторожно примостился с ней рядом нагруде половиков, расслабился и позволил себе короткий сон – с внутреннимбудильником все обстояло прекрасно, работал без сбоев.

Он спал почти два с половиной часа. Открыл глаза, когда ещестояла темнота, но в ней был разлит неуловимо серый оттенок, предвещавшийскорый рассвет, – и небо на востоке приобрело другой цвет. Брала своепредрассветная прохлада. Выйдя из баньки, Мазур невольно поежился. Еще неделя –и будет не на шутку прохладно, а придумать тут совершенно нечего, кроме любви.

Звезды уже помаленьку исчезали с небосвода, таяли,растворялись. Меж деревьев плыл молочно-сизый туман, отовсюду доносился тихий,неумолчный шорох, напоминавший шум дождя, – это влага оседала на листьяхберез, на хвое. В такое время как раз и снимать часовых, милое дело...

Он прошел по огороду – вновь промелькнула кошка, но на сейраз Мазур и не подумал вздрогнуть, попробовал ногой холоднющую воду, скинулкостюм и медленно соскользнул в речушку. Там ему было по шею. Под ногами –твердое дно и окатанные камешки, течение так и норовит деликатно свалить с ног,уволочь.

Пару раз погрузился с головой, немного поплавал, тихоотфыркиваясь. Вылез и, не одеваясь, пробежался взад вперед по единственнойулочке, ежась, шипя сквозь зубы и ухая, пока не обсох. И вновь стал бодрым,несмотря на короткий сон, с несказанным удовольствием отметил, что и не думаетпока что стареть, – проделал по тайге километров с полсотни, оставилдовольной молодую жену, долго мастерил оружие, а тело не болит и не ноет...Правда, следует позаботиться о еде. На жалком бутербродике с тушенкой долго непродержишься, нужно высматривать самое легкодоступное: грибы, змей и белок...

В темпе обежал ближайшие дома, но не нашел ничего пригодногов дело, кроме закаменевшего комка соли размером с грецкий орех, забытого наполу в углу кухни. Видимо, деревню все же переселили: дома пусты, увезли все,бросив лишь где лавку, где ржавое ведро...