— Ну, он поймет, что это не твоя вина!

Это было слабое утешение, но Мередит была благодарна Кэлууже за то, что он старается ее утешить.

После полуночи Кэл отвез Мередит домой. Прощаясь и взглянувна часы, подаренные Кэлом, Мередит с улыбкой сказала:

— Теперь мы с тобой — самые стильные служащие«Доу-Тех»! Я со своими часами от «Булгари», ты с портфелем от «Гермеса»!

— Что ты будешь делать, если не сможешь улететьдомой? — вдруг спросил Кэл.

— Разревусь, — невесело усмехнувшись, ответилаона. — А что мне останется? Если аэропорт закроют или отменят мой рейс, яничего не смогу изменить.

— Если такое случится, приезжай к нам, встретимРождество вместе. Я не хочу, чтобы в праздник ты осталась одна.

— Спасибо, Кэл, но, надеюсь, завтра меня все-таки здесьне будет.

— Кто знает, вдруг… Просто не хочется, чтобы тыпредавалась унынию в пустой квартире.

— Хорошо, буду предаваться унынию у тебя, — сгрустью улыбнулась Мередит.

Мечте Мередит не суждено было сбыться. Утром наканунеРождества ветер в Нью-Йорке стих, но снег повалил еще сильнее, и в полдень(девять утра по калифорнийскому времени) аэропорт Кеннеди был закрыт дляприбывающих самолетов.

Услышав об этом, Мередит немедленно позвонила Стиву. Он былудручен, но отнесся к делу по-философски:

— Ну что ж, непогода не будет длиться вечно. Рано илипоздно ты прилетишь ко мне. Мы отложим празднование, только и всего. Что будешьделать вечером?

— Не знаю. Вообще-то Кэллен звал меня к себе…

— Ну что ж, по крайней мере, ты будешь не одна. ГолосСтива звучал напряженно, чувствовалось, что он сдерживает свое раздражение. Ночто могла поделать Мередит?! Не станет же она сидеть в пустой квартире, чтобытолько угодить Стиву и успокоить его. Она же живой человек, и эторождественская ночь! Конечно, Стив это тоже понимает и не будет требовать отнее такой жертвы.

Сам Стив сказал, что встретит Рождество в больнице. Покрайней мере, там он будет среди людей.

Кэл тоже слышал новость о закрытии нью-йоркского аэропорта.В полдень, когда служащие начали расходиться, он заглянул в кабинет к Мередит иповторил свое приглашение.

«Мы с ребятами хотим прибраться в доме, — добавилон, — так что приезжай часа в четыре».

Мередит приехала к назначенному времени и привезла с собойкоробку карамели и засахаренных фруктов. Ребята с радостными воплями накинулисьна лакомства. Затем все расселись вокруг елки, и Кэл поставил на проигрывательлазерный диск с рождественскими гимнами. Торжественные звуки наполнили комнату,устремляясь ввысь, и невольно на глазах у Мередит выступили слезы.

После ужина дети ушли к себе, а Кэл с Мередит осталисьсидеть перед зажженным камином. Вид живого огня, волнение рождественскоговечера располагали к воспоминаниям. И Кэл, и Мередит словно вернулись вдетство: в камине потрескивали дрова, посверкивала игрушками елка — все былокак когда-то в их собственном детстве.

— Мама умерла, когда мне было всего восемь, —рассказывал Кэл. — После этого я надолго возненавидел праздники. В обычныедни мне как-то удавалось справляться с горем, но каждый праздник с новой силойнапоминал о том, что мамы с нами нет и никогда больше не будет.

Теперь Мередит начала понимать, почему для Кэла так трудносвязать судьбу с женщиной. Безвременная смерть матери, предательство Шарлотты…Все женщины, которых он любил, его покинули.

— Твой отец не женился во второй раз? — спросилаона.

— Много лет спустя, когда я уже вырос. Ни отца, нимачехи давно нет в живых. Я да мои ребята — вот и все семейство Доу.

— У меня тоже нет никого, кроме Стива. Может быть,поэтому он так мечтает о детях — хочет создать полноценную семью. В этом смыслеему не повезло с женой. Я и так была вполне довольна своей жизнью.

— Что ж, каждый должен следовать собственныминстинктам. Ты не хочешь детей — значит, тебе это пока не нужно. А насчетСтива, думаю, ты права. Я в молодости тоже мечтал об идеальной семье… и, каквидишь, кое-чего добился, хотя и мне не очень повезло с женой. У Стива естьчудесная жена, но нет детей, а у меня есть дети, но нет жены. Бедные мы,бедные!

— У тебя потрясающие ребята, — поспешно заговорилаМередит. — Они обожают тебя.

— А ты? — тихо произнес Кэл.

Мередит удивленно взглянула на него, не зная, какреагировать на неожиданный вопрос, и молча отвела глаза.

— Мерри, извини… я не хотел тебя смущать.

— Я не смутилась, — обернулась к немуМередит. — Просто думаю.

— О чем?

— О Стиве… и о тебе. Вы с ним такие разные, но в то жевремя в вас есть что-то общее. До сих пор Стив был для меня самым близкимчеловеком, и я представить не могла, что кто-то встанет с ним рядом. А теперьблизких людей у меня — двое. Знаешь, Кэл, с некоторых пор ты тоже занимаешьочень большое место в моей жизни. И дело не только в том, что ты предложил мнепрекрасную работу. У меня такое чувство, что и здесь рядом со мной близкийчеловек. Ты, Кэл.

Эти слова вырвались у Мередит словно против ее желания. Онадаже себе не могла признаться в том, как дорог стал для нее Кэл. С Кэлом ейбыло легко и интересно. С ним…

— С тобой мне так хорошо! — закончила она вслух.

— А мне никогда ни с кем не было так просто и легко, какс тобой, — признался он в ответ. — У нас с Шарлоттой есть трое детей,но мы так и остались чужими друг другу.

— Я знаю, Кэл, ты — мой друг! — сказала Мередит.Но сама поняла, что эти слова не выражают всего, что она чувствовала. Кэл длянее больше чем друг. Но кто же тогда? Мередит запретила себе думать об этом.Потом, когда она будет одна, она попытается еще раз вернуться к этой мысли.

— Вот и отлично. Большая удача — так сблизиться сосвоим коллегой. Ведь на работе большинство людей проводит куда больше времени,чем в семье.

Мередит с облегчением улыбнулась. Кэл — умница, выручил ееиз неловкого положения.

— Мередит, пойдешь с нами в церковь? — спросил он,накладывая себе новую порцию попкорна. — Мы обычно всегда отправляемся вхрам Святого Марка на полуночную мессу в рождественскую ночь.

— С удовольствием, — искренне обрадоваласьМередит.

Мередит, в отличие от Стива, считала своим долгом попраздникам посещать церковь. Она была приятно удивлена, что в семье Кэласледовали этому же правилу.

В четверть двенадцатого Кэл поднялся наверх, за ребятами.Энди клевал носом, но твердо заявил, что поедет в церковь вместе с остальными.По дороге он уснул на заднем сиденье, Кэл взял сына на руки, вынес из машины иусадил на скамью рядом с сестрами так аккуратно и бережно, что мальчуган тут жезадремал опять.