— А как же вы? Неужели вам не хочется иногда вырватьсяиз больницы? Всем нам бывает необходима передышка, чтобы не свихнуться, —устало улыбнулся Стив. Сам он уже два дня работал без отдыха.

— Вы тоже не слишком-то часто бываете дома, —сказала Анна, откидывая со лба темную прядь.

— Мне не к кому возвращаться, — объяснилСтив. — Моя жена живет в Калифорнии.

— Вы разведены? Он покачал головой.

— Разошлись?

Анна тоже хотела знать о своем шефе больше. В больнице, каки в любом коллективе, слухи разлетаются мгновенно. О Стиве здесь говорили:«Хороший парень, вот только с женой у него какие-то странные отношения». Инаяженщина попыталась бы выяснить интересующую ее информацию обиняком, но нетакова была Анна Гонсалес. Она не боялась задавать вопросы, и прямой взгляд еетемно-карих глаз требовал честного ответа.

Мысленно сравнивая Анну с Мередит, Стив думал, что с видуона кажется резче, но в душе она мягче. Мередит часто остерегалась говорить,что думает, опасаясь задеть собеседника, — для Анны таких проблем словноне существовало. Превыше всего она ценила честность. Но она не была ничерствой, ни бездушной — она умела быть и мягкой, и заботливой.

Эти особенности характера своей ассистентки Стив объяснялиспытаниями, выпавшими на ее долю. Ее предал человек, которому она доверилась,и Анна замкнулась в себе, опасаясь, что такое повторится. Но, может быть, современем она поймет, что не от всех людей надо прятаться. Разве Стив, например,может причинить ей зло?

— Да нет, просто мы с женой живем в разных концахстраны, — улыбнулся он.

Анна рассмеялась:

— Доктор, это сексуальное предпочтение или диагноз?

— И то, и другое. Какой уж там секс, если я люблюженщину, которая живет и работает за три тысячи миль от Нью-Йорка! А для меня вКалифорнии пока работы нет, хоть я ее и ищу не покладая рук. Работу, конечно, ане другую женщину.

— Как все сложно, — заметила Анна, отхлебнув кофеиз пластикового стаканчика.

Они сидели в кабинете у Стива, отдыхая после сложнейшейоперации. Стив не сомневался, что успехом сегодняшней операции обязан Анне. Этоее проворные чуткие пальцы, профессиональное мастерство и выдержка спаслипациенту жизнь. Вряд ли Стив смог бы справиться так быстро без помощи Анны.

— Да уж, не просто, — согласился он. — Мы такживем уже четыре месяца. В октябре Мередит предложили очень интересную ивыгодную работу в Сан-Франциско. Я нашел было себе место в одной из местныхклиник — и вдруг месяц назад мне звонят и сообщают, что ситуация изменилась ивакансия не намечается. А тут еще Лукас со своей ногой…

— Тяжелое положение, — заметила Анна. В темныхглазах ее, устремленных на Стива, читались сочувствие и интерес.

— Верно, хорошего мало, — вздохнул он. —Главное, я сам уговорил ее согласиться! Был уверен, что в январе приступлю кработе на новом месте, — и вдруг…

— А вы искали другие вакансии?

— Естественно, искал. Мне предложили место врача вкоманде «Скорой помощи». То еще удовольствие — вправлять вывихи и купироватьастматические приступы. Да я на такой работе от скуки умру!

— Вам повезло, — бесстрастно заметила Анна. —В отличие от многих, у вас есть выбор.

— Может быть… — задумчиво произнес он, словно отвечаясобственным мыслям. — Возможно, это и вправду лучший выход. Я уже немальчик: пора оставить травматологию молодежи, а самому подыскать себекакую-нибудь тихую и непыльную работу.

— По-моему, вы сами не верите в то, чтоговорите, — проницательно заметила Анна. — Мне кажется, вы — из техлюдей, которые могут выдержать любое напряжение, не выдерживают только рутины искуки.

— Но что же делать? Я не хочу терять Мередит!

— Если она любит вас, вы ее не потеряете. Еслипотеряете — значит, рано или поздно это должно было случиться.

— Доктор, за мудрые советы вы берете дополнительнуюплату? — улыбнулся Стив.

— Нет, раздаю бесплатно. К сожалению, сама я в своевремя не слушала добрых советов.

— Я знаю, что вы в разводе, — просто заметил Стив.Она кивнула:

— Очень даже.

— Что это значит?

— Что мы ненавидим друг друга, и я надеюсь, что никогдабольше не увижу этого мерзавца. Бросил меня на восьмом месяце, потому чтородители пообещали ему за это целый капитал.

— Вот как!

Карие глаза Анны потемнели, став почти черными, — в нихплескалась неутихшая боль. Стив от всей души хотел бы ее утешить, но понимал,что в такой ситуации слова бессильны.

— Не захотел даже взглянуть на свою дочь!

— Что ж, Анна, судя по вашим словам, это и к лучшему.Такой отец ребенку не нужен, — мягко заметил Стив.

— Верно. Но немногим лучше расти без отца. Боюсь, чтоФелисия будет чувствовать себя брошенной и в мечтах наделит отца всемимыслимыми и немыслимыми добродетелями.

— Она вырастет и сама во всем разберется.

— Может быть, — пробормотала Анна. Видно было, чтоэти мысли давно не дают ей покоя.

В голосе ее звучала горечь: она до сих пор не простила отцаФелисии — и, может быть, подумалось Стиву, не простит никогда.

— Почему же он на вас женился?

— Потому что я забеременела. Решил проявитьблагородство, а точнее говоря, попросту струсил.

В этот темный ночной час в огромном, почти опустевшемздании, где только жужжание приборов и сонные вздохи больных нарушали тишину,Стиву и Анне было легко говорить о самом сокровенном. Там, за окном, горелинеоновые вывески и ревели автомобили — здесь же было тихо и темно, и смертькралась по пустынным коридорам, стремясь отнять у врачей свою добычу. Барьеры,которые так старательно возводила вокруг себя Анна, почему-то с удивительнойлегкостью рассыпались в прах. Не было больше мужчины и женщины, столь различныхпо возрасту, положению, судьбе, — были просто два понимающих друг другачеловека, коллеги.

Так Анна и Стив неожиданно для себя подружились.

Два дня спустя они снова работали вместе и засиделись вбольнице до полуночи. Проголодавшись, пошли в круглосуточный больничныйкафетерий и заказали пиццу. Сегодня Анна была оживленнее, чем обычно: Стивстарался изо всех сил развеселить Анну, рассказывая смешные истории избольничной практики, и она смеялась в ответ.

— Анна, у тебя есть друг? — спросил он вдруг.

— Шутишь? — улыбнулась она в ответ. — Какбудто у меня есть время крутить романы!

— Почему же, у всех ребят в отделении есть жены илиподруги, — заметил Стив.

— А у женщин-врачей?

— Нет, насколько я знаю, все они одиноки.