Меган села и огляделась по сторонам. Глаза привыкали к темноте, но разобрать, где она находилась и что с ней стряслось, выходило плохо. Лежала она точно не на голом полу – скорее, на низкой и мягкой кушетке, или на большом количестве мягких одеял, точнее разобрать не получалось. Никакой другой мебели здесь, кажется, не было. Высоко вверху Меган разглядела небольшое окно, в которое проникал рассеянный свет. Кроме этого света – тусклого, неяркого – не было ни единого огонька.

– Эй! – позвала Меган, не надеясь особо на ответ. – Кто-нибудь?

В ответ не прозвучало ни звука.

Меган осторожно поднялась на ноги. Вышло не сразу – дикая слабость, сковавшая все ее тело, словно мешала пошевелиться. Меган чувствовала себя куском мяса, прошедшим через мясорубку – не иначе. А главное, не могла понять, с чего.

Девушка обошла комнату, касаясь руками стен, и убедилась, что помещение совсем крошечное – пять шагов от стены до стены. Нащупав дверь, она схватилась за дверную ручку и дернула ее что было силы, но безрезультатно. И так было ясно, что дверь заперта снаружи.

Меган вернулась к своей лежанке и без сил опустилась на нее.

Сознание словно заволокло туманом. Меган пыталась вспомнить, что происходило с ней перед тем, как она оказалась в плену – да, в плену, как еще можно назвать заточение в темном помещении? Само слово вызвало нервный смех. Не в такой сказке она хотела очутиться. Да ни в какой вообще.

Вспомнить получалось с трудом.

Вот они расходятся из «Розария» – Бритт идет к дому Долл, Хью – вниз по улице, а она… Куда же пошла она?

В голове запела скрипка. Скрипка – это Дроссельфлауэр, точно, у него особенная скрипка, наверняка волшебная, откуда она это знает? Да просто в голову пришло… И все же да, было так: она встретила Дроссельфлауэра, а потом оказалась вместе с ним в гостиной городской ратуши!

Как-то они туда попали…

Перед глазами Меган как живые встали пустые гнезда. Гнезда птиц! Вот откуда они появляются в городе. И никто об этом не знает, ни одна живая душа, кроме господина мэра, который просто-напросто боится их! Не делает ничего с проблемой, зато играет на скрипке.

Скрипка… Что с ней не так?

Острая боль прошила висок. Меган схватилась за голову.

– Больно! – выдохнула она сквозь стиснутые зубы, надеясь, что кто-то сможет услышать ее. Должны же быть тюремщики или кто-то вроде?

Никто не отозвался.

За дверью стояла тишина.

– А ведь Хью и Бритт ничего не знают, – проговорила Меган вслух, чтобы разбавить беззвучие. – Ни про птиц, ни про скрипку, ни про тайные ходы. Вот я дура, так подставилась! Надеюсь, они хотя бы в порядке. Увидят, что я не пришла ни в «Розарий», ни к Долл и пойдут меня искать…

Она даже не смогла произнести эти слова сама для себя достаточно убедительно. Оставалось сесть, уткнувшись лицом в колени и попытаться не разреветься по-детски от страха, обиды и чувства гнетущего одиночества. Станут ли Хью или Бритт волноваться из-за нее? Они даже не друзья. Меган не сделала и шагу им навстречу, не постаралась стать ближе, воспринимала как случайных попутчиков… Ей нравилось такое положение вещей раньше – смешно вспомнить. А вот теперь осталась совсем одна.

Сколько прошло времени, прежде чем открылась дверь, Меган не знала. Кажется, она успела задремать, отчего грохот засова показался ей оглушающим, вырывающим в реальность, в которой болела голова, глаза и все тело, затекшее от неудобной позы, настойчиво ныло.

– Вы? – жалобно прошептала она.

В слабом свете, проникающем из коридора, она разглядела длинные фалды бархатного костюма и россыпь золотых волос, легким ореолом окружающих голову вошедшего.

– Господин… мэр… – выдохнула она. – Выпустите меня!

– В скором времени, моя дорогая, – ласково ответил Дроссельфлауэр, и Меган передернуло от этого голоса.

Теперь-то она понимала цену этой ласки!

– Всему свое время. Сначала – дело, а потом уже прогулки, ярмарки, любое занятие, которое только глянется тебе. В конце концов, это ведь будет город твоей мечты…

– С какой стати вы решили, что я тут останусь жить? – вспылила Меган, несмотря на настойчивую боль.

– О, милая… – Дроссельфлауэр опустился перед Меган на одно колено и с сочувствием заглянул в лицо. – Ты еще не поняла? Я тебя не отпущу.

Меган похолодела.

«Да он же маньяк. Маньяк и псих… Как я раньше не поняла?» – подумала она, инстинктивно пытаясь отодвинуться как можно дальше от мэра.

Дроссельфлауэр погрустнел.

– Кажется, ты не лучшего обо мне мнения теперь? Мне жаль, если заставил подумать что-то не то. Я уверен, когда ты узнаешь всю правду, ты поймешь, что я прав, и поможешь мне по доброй воле… Я надеюсь. И никто не будет удерживать тебя силой – тебе и не понадобится.

– Помогу? Что еще за помощь от меня требуется?

– Первый шаг уже сделан. – Дроссельфлауэр протянул руку и погладил Меган по щеке.

Несмотря на то, что пальцы у него были теплые, Меган показалось, что ее потрогала ящерица. Она дернулась и отвернулась, но Дроссельфлауэр словно бы не обратил на это внимание.

– Контакт налажен. Ты потрясающая. В тебе столько мечты, столько желаний и столько ярости… И здесь я – тот, кто может это исполнить. Одну твою мечту я уже исполнил, твой грот существует теперь здесь и только здесь…

– Что вы несете? Мой грот… – о гроте, правда, ей помнилось теперь весьма смутно, – там, где должен быть. В колледже.

– О нет, не тот грот. Не материальный слепок. А твоя мечта. Твоя радость. Вся она здесь, со мной, в моем городе. Твои мечты только начали оживать. У нас с тобой впереди такая дорога! Нам будет так хорошо с тобой. Пойдем!

Не давая Меган опомниться, Дроссельфлауэр схватил ее за руки и повел за собой. Меган попыталась было сопротивляться, но в ту же секунду хватка на ее руках стала жесткой, а Дроссельфлауэр грустно покачал головой:

– Не стоит, моя леди, поверьте, не стоит. Лучше для нас обоих будет ваше добровольное участие.

Меган вздрогнула снова, но вырываться перестала. Вокруг не было ни души, а она наедине с психом, у которого черт знает что творится в голове.

– Ладно, ладно, – быстро ответила она. – Я пойду с вами. Пойду. Только отпустите. Вы же видите, мне некуда бежать.

– И то правда, – легко согласился господин мэр, и торопливо пошел вверх по коридору.

Меган последовала за ним.

Заперли ее где-то в подвалах Дворца Цветов, это она поняла, пока они блуждали очередными тайными ходами и темными коридорами. Меган подумала, что, пройди они напрямую через дворец, было бы быстрее – куда бы господин мэр не держал путь. Мгновением позже ее пронзила мысль: а если они не возвращаются во Дворец? Если Дроссельфлауэр выведет ее тайными путями за город и бросит со стены, как пушку Шалтай-Болтай? Или устроит из нее приманку для черных птиц в одном из пустующих гнезд? Стоило девушке подумать об этом, как на нее накатила удушающая паника.