В Грузии упомянутая прокламация не могла быть опубликована. Правительство Жордания заявило прибывшей в Тифлис британской миссии, что для поддержания общественного порядка в Грузии нет необходимости в присылке английских войск, так как порядок достаточно охраняется грузинским правительством – что соответствовало действительности. Но, как, впрочем, уже было указано раньше, легко было найти более подходящее объяснение прибытию в разные пункты Закавказья английских частей. А после формального изъявления симпатий великобританского правительства делу независимости Грузии (см. выше) развитие грузино-британских отношений вообще облегчалось. Англичане тогда же стали признавать грузинское правительство фактически (задолго до так называемого «фактического признания»). И в бытность свою в Тифлисе, в мае 1919 г., генерал Милн, командующий союзными силами в районе Черного моря, повторно приветствовал «от имени союзников» Н. Жордания как главу грузинского правительства.

Полноты взаимного понимания все же не было.

Возможно, что английские генералы на Кавказе чувствовали себя, социально и политически, все же ближе к русским генералам Юга России. А эти не забывали всякий раз напоминать им о российской территории между двумя морями. Однако то, что английские генералы говорили, и особенно то, как они говорили, могло иногда вовсе и не выражать действительных намерений английского правительства. В разнообразных заявлениях их грузинам порою трудно было и разобраться. Они предпочли рассуждать упрощенно. Генерал Деникин угрожает Грузии, а Англия поддерживает генерала Деникина; следовательно, «британский империализм» есть союзник «всероссийской реакции». И в бурном отвращении от «всероссийской реакции» проникались недоверием и к «британскому империализму».

Грузинское правительство, стремясь ограждать свое достоинство (что, конечно, было очень похвально!) и свой авторитет в глазах народа, вообще слишком прямолинейно налегало на свой суверенитет, на свою независимость, обращая меньше внимания на необходимые международные предпосылки этой независимости. А демагогически руководимое общественное мнение и улица, придавая уже и вовсе топорное выражение даваемым лозунгам, не раз открыто восставали против союза «британского империализма и всероссийской реакции».

Что по отношению к Добровольческой армии и против Добровольческой армии Англия играла в Грузии (в 1919 г.) ту же роль, что Германия в 1918 г. по отношению к Турции, недостаточно при этом сознавалось молодой республикой. И кажется, не будет ошибкою сказать, что в 1919 г. грузинская демократия в «детской резвости» уже «колебала треножник» более сложных дипломатических расчетов, а ее правительство, быть может, уже нарушало заповедь: «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться».

64. Интернационал и империалисты

Давление Добровольческой армии на Грузию вызвало единодушный клич: «Долой русскую реакцию в Закавказье!», который неизбежно сопровождался другим: «Долой западных империалистов!» Естественным союзником Грузии в этом движении был, очевидно, международный социализм, с которым грузинское социал-демократическое правительство имело прочные личные связи. Европейские социалисты не отказали, конечно, своим грузинским друзьям в (словесной) поддержке их против «русской реакции», но заодно выступали и против «западных империалистов», то есть против Англии.

На международный социализм возлагались, однако, в Грузии и более общие надежды. Думали, что этим путем облегчится и укрепление ее независимости.

Спрашивается: мог ли Интернационал быть полезен в деле признания независимости Грузии и в создании условий, эту независимость обеспечивающих?

В эпоху Парижской конференции не нужны были ни изыскания, ни размышления, чтобы видеть, что пользы от Интернационала в этом деле не могло быть, потому что влияние его на правительства великих держав-победительниц было чрезвычайно невелико. Версальский договор тому доказательством.

С «бесполезностью» можно бы примириться – лишь бы не было «вреда». К сожалению, бывал и вред. Я не говорю, конечно, о разных мелких эпизодах, скорее комических, вроде получившего огласку в печати[132] и совершенно ненужного (для дела Грузии) заявления «грузинского министра Чхенкели» на Люцернской конференции в феврале 1919 г. о том, что «мы отняли у помещиков землю без вознаграждения, поэтому независимость наша должна быть признана». Может быть, для социал-демократической партии очень важно было сказать в своем кругу: «Вы не думайте – у нас ведь тоже… без вознаграждения». Как способ отстаивания независимости Грузии перед Клемансо, Вильсоном и Ллойд Джорджем это как будто… слабовато.

Но возьмем более важную вещь – резолюцию о признании независимости Грузии, принятую, по просьбе Церетели, на Амстердамском съезде 28 апреля 1919 г.

Она решительно подтверждает независимость Грузии, но требует полной независимости, которая «исключала бы опеку со стороны одной или нескольких держав и всякий иностранный контроль ее демократических учреждений»[133]. Это означало, что Интернационал высказывался против всякой системы, которая обеспечивала бы Грузии сотрудничество какой-либо великой державы в виде мандата (на срок) – что, в известной мере, неизбежно заключало бы в себе элемент опеки. Между тем очень скоро грузинскому правительству (да и самому Церетели) пришлось проситься под «мандат» (см. ниже). Здесь была, следовательно, уже не одна «бесполезность»: здесь был и вред, преимущественно моральный.

Во всех вопросах, имевших важное практическое значение для будущности Грузии, Интернационал или примыкавшие к нему влиятельные рабочие организации фатально и неизбежно становились и должны были становиться на путь, противоположный государственным интересам Грузии: так будет в вопросе об «интервенции» (вообще), в вопросе о снабжении оружием для самозащиты, в вопросе о «скорейшем выводе (английских) войск» из Грузии.

Наконец, когда, позже, обострится противостояние 2-го и 3-го Интернационалов, чрезмерная связанность грузинского правительства со 2-м Интернационалом сделает Грузию мишенью, а затем и добычей 3-го Интернационала. Но до этого еще далеко.

Дело независимости Грузии окажется крепче, чем череп пустынника в басне, и, несмотря на увесистые булыжники, бросаемые время от времени медведем – Интернационалом, всегда в наилучших намерениях, независимость Грузии будет признана европейскими державами.

Глава XXV. Три соседа

65. Грузия, Азербайджан, Армения

В общих выступлениях кавказских и других «окраинных» делегаций Армения не участвовала. Непосредственной угрозе с севера республика эта пока не подвергалась; выступать же совместно, особенно с Азербайджаном, против Добровольческой армии вовсе не соответствовало ее видам: в близоруком расчете она могла, пожалуй, ждать даже подмоги от тех, от кого соседи ее ждали лишь разрушения и смуты. К тому же Армения надеялась именно теперь на осуществление своих долголетних надежд в Турции, с помощью великих союзных держав, и впутываться в такой момент в раздоры своих соседей с другим «протеже» тех же великих держав – генералом Деникиным ее, очевидно, не прельщало[134].

Напротив, Азербайджан опасался вторжения с севера так же или еще больше, чем Грузия. Это, конечно, приводило к политическому сближению этих двух республик, вообще естественному, объяснимому многими причинами, мотивами и интересами, а в 1919 г. тем легче осуществимому, что с поражением турок и уходом их из Азербайджана последний возвращался к своей кавказской орбите.

16