Люди, которые, несмотря на тяготы, всегда смотрели вперед. Которые хотя и не знали, что принесет им их жизнь, все же были готовы ко всему.

Я решила взять с него пример. Я тоже не позволю сломить себя, несмотря на прошлую ночь. Потому что я тоже останусь непоколебимой, чтобы идти своим путем.

Утро пятницы пролетело быстро, и, хотя мама еще не до конца простила меня, обед с ней и тетей был не таким уж неприятным.

Я рассказала им о своем новом месте жительства. Хотя мама иногда не могла скрыть шока на лице, ей польстило, когда я призналась, что с ней было легче, и это не была ситуация, в которой я хотела бы находиться постоянно.

Единственное, о чем я не упомянула, – невероятно хороший завтрак, чтобы не испортить мамино веселое настроение. Она великодушно заверила меня, что такой опыт – это часть жизни, хотя я точно знала, что, если бы что-то зависело от нее, мы бы скучающе проводили время в нашем пригороде. Однако я ей этого не сказала, а лишь улыбнулась и позволила погладить себя по руке.

После обеда мистер Рид снова исчез, а я тем временем изнывала от любопытства. Должен был быть простой способ узнать, куда он уходит. Или нет?

Я не могла тайком проследовать за ним. Но возможно, нашелся бы кто-то другой, кто мог бы незаметно проследить.

Примерно к трем часам дня у меня не осталось работы. Ни одной нерассортированной книги, ни одной ненаклеенной этикетки, и ни одной другой вещи, которую нужно было проверить. Кабинет мистера Рида был в безупречном состоянии, письма вскрыты и рассортированы по важности, с которой ими необходимо заняться. Приглашение на бал я положила на его стол так, чтобы он всегда его видел, когда брал перьевую ручку.

Я скучающе блуждала между разными книжными разделами, заходила даже в те уголки, где никто никогда не останавливался, и всякий раз ставила книгу на нужное место, если замечала, что она стоит не на том.

Без мистера Рида не появлялось ничего нового, и я удивилась, как такая ситуация вообще возможна. Сначала я не верила, что дела когда-нибудь закончатся, а теперь я стояла здесь, и все было сделано.

Мои пальцы сомкнулись вокруг нового экземпляра книги и вытащили его, потому что тому по истории нечего было делать между политическими дискуссиями.

«Курдско-османские войны» — так называлась эта работа, и я заинтересованно приподняла бровь. Я не так много читала об Османской империи. И в конце концов, сейчас я была совершенно не занята.

В верхней части кольцевого прохода стояло много маленьких столиков для занятий, которыми никто никогда не пользовался, потому что площадь стола была крайне маленькой для обычного студента. Впрочем, кресла были чрезвычайно удобны, и я села так, чтобы меня никто не видел, но мне при этом открывался хороший обзор через арки ворот на вестибюль на случай, если Коди понадобится от меня что-нибудь.

Я положила книгу на стол, села в кресло, и покалывающее чувство предвкушения охватило меня. Я так давно этого не ощущала. Ожидание книги, слишком большой, чтобы прочитать ее за раз, на тему, в которой я почти не разбиралась. Я открыла первую страницу.

Только когда на меня упала тень, я снова испугалась столкновения между османами и сефевидами. У меня кружилась голова, болела спина, и я совершенно не знала, сколько прошло времени.

Коди стоял передо мной, поджав губы, и показывал рукой вниз.

Я подняла голову, и мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что он хотел мне сказать. Внизу, в вестибюле, стояла моя мать. К счастью она молчала, но выглядела недовольно. Я перевела взгляд на часы, и, словно обжегшись, в шоке вскочила с кресла.

Уже была половина шестого. Я должна была закончить полчаса назад, и тетя с мамой ждали меня у портного.

– Спасибо, Коди, – быстро обратилась я к молодому человеку, который все еще стоял около моего стола и выглядел растерянно. – Я забыла о времени, – объяснила я и улыбнулась, чтобы он понял, что все в порядке.

– Убери ее, пожалуйста, – попросила я его, выходя из своей ниши, мельком указав на книгу по истории. – Я пойду, желаю тебе хорошего вечера, – быстро попрощалась я и увидела, как Коди, улыбнувшись, покачал в ответ головой.

Я задумалась, разговаривал ли он с другими людьми. Он был совершенно немым или не говорил только со мной?

Я забежала в маленькую комнату отдыха, торопливо закуталась в пальто и спустилась по лестнице, не успев застегнуть ни одной пуговицы.

– Мне очень жаль, – сразу же извинилась я, и моя мать сурово посмотрела на меня.

– Мы забрали платье без тебя, – строго ответила она, не сводя с меня взгляда. Затем она взяла у меня из рук шляпу и надела ее мне на голову. – Застегивай пальто, нам пора! – сказала она, и я сделала, как велено, пока мы бежали к выходу. – О чем шла речь? – спросила она меня, когда мы спустились по двум ступеням на тропинку.

– Что, прости? – переспросила я, не понимая, к чему она клонит, и по ее невозмутимому тону не смогла уловить, по-прежнему ли она сердится на меня.

– В книге, Анимант. Ты ведь не из-за работы заставила нас напрасно тебя ждать. Я тебя знаю; если ты совершенно забываешь о времени, то только из-за книги! – сообщила она.

– Османские войны, – ответила я. Она только фыркнула в ответ. Но на губах появилась улыбка.

– Как ты можешь читать такое? Это разве не сухая литература? – наигранно воскликнула она и взяла меня под руку.

Я рассмеялась и удивилась, что сегодня я чувствовала себя так комфортно в присутствии матери.

То, что я провела ночь в другом месте, стало переломным моментом. Конец одной эпохи и начало новой. И хотя я не знала, что посчитаю это важным, я надеялась, что в будущем мы с мамой будем поддерживать лучшие отношения, чем у нас были до сих пор.

Возможно, мне стоило уйти, чтобы признать это. Потому что теперь мне не приходилось повиноваться ее словам. Я освободилась от обязательства отвергать ее идеи, и теперь могла начать прислушиваться к ней.

Платье моей тети было действительно сказочно красивым, и даже то, что моя мама сделала на скорую руку, действительно уступало другим совсем немного.

Мое, однако, превзошло оба платья, и даже моя мать была в восторге от того, насколько хорошо простой светло-коричневый может выглядеть при свечах.

– Ты будешь сверкать как золото, – восторженно произнесла она. И тогда ей пришла в голову идея. – Мы можем закрепить в волосы жемчуг, – предложила она тете Лиллиан, и та быстро подхватило ее приподнятое настроение.

– Или маленькие золотые звезды, – тут же добавила она, и они захихикали как молодые девушки.

Я бы позволила им это сделать. Потому что предвкушение в моем животе было во много раз сильнее того, которое я ощущала при чтении книги по истории, и я знала, что не ждала никакого вечера так сильно, как завтрашнего.