– Жрец Бенира, – осторожно сказала я. – Моя сестра ждет тебя внутри.

– Что здесь произошло, Асена? – спросил он с разинутым ртом, ужас исказил его черты. При виде Йеро, мертвого и осунувшегося, Бенира побледнел. Чем дольше мы говорили, тем сильнее синели его губы и кончики пальцев.

– Темный бог всему виной, – сказала я, пристально смотря на Кирана. – Атон нуждается в твоем руководстве. Внутри еще один мертвый стражник.

– Конечно, – заикаясь, пробормотал Бенира, поспешно направляясь шаркающим шагом к двери. Киран хотел последовать за ним, но я встала и, толчком в грудь остановила того, кто предал мою сестру. – Только не ты.

– Я знаю, что ты думаешь, но я не служу Анубису, – сказал Киран, подняв руки в мольбе.

– И все же ты знал, где найти это… – Я крепче сжала книгу.

– Потому что Сол показала мне.

Я наклонила голову, не веря ни единому слову.

– Сол?

Киран провел рукой по лицу.

– Богиня была так похожа на Нур, что сначала я подумал, что это она.

– Неудивительно, что ты последовал за ней, – съязвила я.

Жрец стиснул зубы, но все же объяснил:

– Приблизившись, я понял, что это богиня. От нее исходил жар. Воздух вокруг нее колебался, искажая все, будто мы стояли на песке. Богиня жестом пригласила меня следовать за ней в комнату вашего отца. Когда я повиновался, она присела на корточки перед одним из камней, устилающих пол. Убедившись, что я вижу, перед каким именно, она просто… исчезла. – Жрец посмотрел себе под ноги, затем выпрямил спину и поднял глаза. – Я буду служить Сол и моему Атону до самой смерти. Мне жаль, если ты с этим не согласна, но богиня избрала меня для этого.

«И это все, что имеет значение», – подразумевал он, но не сказал вслух.

– Твоя служба, как и твоя жизнь, закончатся гораздо раньше, чем ты думаешь, если не выкинешь Нур из своего сердца. Ты сделал свой выбор, а она сделала свой.

Берон медленно встал, прикрывая свою наготу, как мог.

– Ты не можешь служить Сол, когда твое сердце разбито. Жрец должен отдать свое сердце богине, – отчитывала я.

– Уверяю тебя, я пытаюсь, но с чувствами не так легко совладать. Может, я и жрец, но я также и мужчина. Ты должна это понять, – добавил он уже мягче. – Мерик мертв, но ты все еще хранишь его в своем сердце

Даже если он уже мертв. Даже если это моя вина. Даже если он никогда не вернется.

Меня тошнило от этого разговора.

– Покажи мне свой язык. – Киран выглядел растерянным, но все же открыл рот и высунул язык. Тот был розовым и целым, а не гнилым, как я предполагала. Разум Кирана и правда не был затуманен темным богом.

Чтобы узнать наверняка, я прижала книгу к его груди, пока жрец не зашипел от боли, а на его коже не появился красный ожог. Порядочный человек извинился бы, объяснил бы жрецу, почему его обожгли. Я не могла заставить себя вести себя прилично, поэтому пренебрежительно посмотрела на Кирана и сказала:

– Берону и Реду нужны килты.

Жрец медленно поджал губы. Он переключил свое внимание на коридор и позвал ошеломленную женщину, стоявшую в нескольких футах с прижатой ко рту рукой. Она бросилась прочь, вернувшись через несколько мгновений с двумя плиссированными темно-синими килтами. Берон поблагодарил женщину и ловко завязал килт вокруг талии. После чего он попросил ее привести еще двух жрецов. Когда она спросила, кого именно из братьев он желает увидеть, Волк ответил, что подойдет любой.

Женщина поспешила прочь, чтобы исполнить приказ.

Когда я прошлась взглядом по каждому мускулу и шраму Берона, у меня перехватило дыхание, а кровь в жилах закипела. Все это делало его человеком, которого я знала, и Волком, с которым хотела сражаться бок о бок. Чтобы защитить его, как он защищал меня.

– Иди внутрь, жрец, – раздраженно сказала я Кирану, стараясь, оторвать взгляд от Берона. – Отнеси это Реду. – Я передала Кирану второй килт, и он оставил нас в холле.

Женщина, которая раздобыла килт для Берона, вернулась, ведя за собой двух жрецов. Когда они подошли к Йеро, я отвернулась от Волка и рассказала служителям Сол о стражнике, чье тело лежало внутри зала для переговоров. Жрецы пообещали вернуться за ним позже. Они подняли безжизненное тело Йеро за лодыжки и запястья и унесли его. Когда голова друга Мерика откинулась назад, перелом в позвонках стал более заметным и напомнил мне, как я подвела его.

Меня переполняли эмоции.

Я подвела Йеро, потому что не прислушалась к его предупреждению. Не отреагировала, когда он осмелился намекнуть мне, что с его напарником что-то не так. Теперь они оба были мертвы, и я ничего не могла сделать, чтобы вернуть их.

Я следила за жрецами, пока они не достигли конца коридора и не скрылись из виду, унося с собой Йеро как свидетельство моей неудачи и угрозы, масштабы которой мы не осознавали. Даже если Анубис еще не вырвался из своего темного царства, он прочно занял свое место среди нашего народа.

Весьма умно. Мы с Нур не решились бы убивать жителей Гелиоса, видя, как они пытаются вырваться из-под контроля темного бога. Тем более если мы знали их раньше, до того, как их человечность уступила место силе Анубиса. Знали родных, которые ждали жертв темного бога дома, и будущее, которое они мечтали увидеть.

Я прижала книгу мертвых к сердцу и задумалась, не проникли ли ее тени в мое сердце, потому что я едва контролировала себя. Едва удерживала вместе, в подобии полезной формы, острые осколки, на которые меня разбило произошедшее.

Если львица и предвидела тьму внутри меня, она не упомянула об этом. Мог ли бог мертвых скрыть будущее даже от Сфинкс?

Нур стояла рядом со склонившимися над телом нападавшего жрецами.

– Я хочу, чтобы вы проверили, нет ли на его теле свежих шрамов. Сообщите мне, если что-нибудь найдете, – проинструктировала она. От меня не укрылся быстрый взгляд, который сестра бросила на мой живот.

Если Зарина использовала клинок против меня, скольких еще она или отец заразили до того, как мы вернулись с Гелиоса?

Страшнее всего, если им больше не нужен клинок, чтобы распространять мерзость Анубиса по всему королевству.

Нур и я поговорили с Бенира. К сожалению, старший жрец не сумел прочесть язык, на котором была написана книга мертвых.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я никогда не видел письма, подобного этому. Как будто книга знает, что я пытаюсь… – Он нахмурился. – Написанное меняется само по себе. – Он взглянул на страницу, которую я держала открытой. – Если вы все же попробуете расшифровать это, будьте очень осторожны, – многозначительно сказал он мне. – Мы не знаем, кем написана эта книга и какую магию содержат слова, спрятанные в ней.