– Берон, если ты не можешь немедленно ответить «да», тогда она не заслуживает даже крупицы твоего внимания. И уж тем более твоего сердца. – Голос Амарис дрогнул. – Если ты избавишь мир от Анубиса, сможешь попросить Люмоса освободить тебя от ее власти.

О чем она говорит? У меня нет над ним никакой власти…

Я едва могла дышать, едва сдерживала ярость, боль и смятение, которые бурлили во мне. Вдруг я осознала, что даже не знаю, мои ли это эмоции или Берона. Или мы чувствовали одно и то же, наши эмоции накапливались и сливались воедино.

– Она не заинтересована во мне, – сказал он. – Но я пытаюсь объяснить, что и я не заинтересован в тебе подобным образом.

Амарис покачала головой.

– Если Люмос разорвет парную связь, твои чувства могут измениться. – Она коснулась его руки, отрывая ее от груди Берона и проводя пальцами по его обнаженной коже. Он закрыл глаза, но не отстранился.

Парная связь.

Эти слова пронеслись в моей голове, но волна гнева, которую я почувствовала, хлынула, как бурлящая река, что с корнем вырывает деревья в спокойной долине. Я сорвалась с места, вышла из леса, не в силах видеть ничего, кроме руки Амарис на его коже.

Взглядом она умоляла заметить, выбрать ее.

– Ситали, – предупредил Келум, мягко схватив меня за руку.

Я вырвалась.

– Не прикасайся ко мне, – прорычала я.

– Подожди, – снова попытался Люмин.

– Не прикасайся ко мне! – закричала я, тени струились из моего рта и ладоней, скользили по моей коже, разжигая жгучее темное пламя, которое гноилось внутри. Я врезалась в Амарис, и та с громким вздохом упала. В следующую секунду она уже была на ногах, как будто ничего не произошло.

Когда Келум и Берон разняли нас, я ткнула пальцем в ее сторону. Келум решительно оттолкнул меня, но я еще не закончила.

– Не смей прикасаться к нему! Он объяснил тебе, что чувствует. Ты не имеешь права! – Я ахнула, прижимая руку к груди. С каждой секундой в ней росла и распространялась боль. – И ты понятия не имеешь, на что я готова ради него.

Амарис боролась с Бероном, который удерживал ее одной рукой.

– Имеешь в виду, на что готова ради него сейчас? А раньше, до того, как Люмос связал вас вместе? Ты его не заслуживаешь! – выплюнула она.

– Знаю! – крикнула я, толкая Келума. От боли моя грудь тяжело вздымалась. – Я знаю, что не заслуживаю его, но мне все равно.

Ужасный рык вырвался из груди Амарис. Сморщив нос, она обнажила зубы, которые, удлинились, превратившись в клыки. Она тяжело дышала, готовая вот-вот стать волком. Внезапно она повернула голову к Берону, который отпустил ее и встал передо мной и своим братом.

«Ради Люмина, – напомнила я себе… – Волк поклялся защищать Люмина даже от своих собратьев».

Амарис уставилась на Берона так, будто не могла поверить в то, что он мысленно кричал ей. Она усмехнулась:

– Ты ошибаешься, – ее взгляд метнулся ко мне. – Эта девушка уже уничтожена.

В книге мертвых сказано, что Анубис был уничтожен… и сравнение поразило меня, как удар в живот. Это привело меня в ярость.

Готовая разобраться с ней раз и навсегда, я попыталась обойти Келума. Если она хотела драки, она ее получит.

– Ситали, остановись! – крикнул он.

Одно дело – плеваться ядом в меня, и совсем другое – манипулировать Бероном, чтобы…

– Ситали!

Внезапно меня осенила мысль, и я посмотрела на Келума. В ужасе я прикрыла рот рукой.

Что, если я совершила ужасную ошибку?

Если Люмос связал Берона со мной, чтобы спасти… тогда то притяжение, что существовало между нами, было создано богом луны. Мы – всего лишь марионетки в его игре.

Как тот стражник.

Может, Амарис посмотрела на своего лучшего друга, когда он находился рядом со мной, увидела лихорадочные глаза и прерывистое дыхание и поняла, что Берон ведет себя странно. Что, если она знала, что Волк пожертвовал всем, но никогда не получит ничего взамен?

Ошеломленная, я бросилась прочь от них.

Амарис обогнула дом и пошла по узкой каменистой тропинке, которая вела к источнику. Я последовала за ней. Она, конечно, сразу же почувствовала мое присутствие. Не в силах больше терпеть, Амарис развернулась, оскалив зубы.

– Чего ты хочешь?

– Поговорить.

– Мне нечего тебе сказать, – выплюнула она.

– Я хочу узнать больше о парной связи.

Амарис стиснула зубы.

– Почему?

– Потому что ты единственная, кто может честно рассказать мне об этом.

От гнева у нее раздувались ноздри.

– Берон не стал бы лгать.

– Но он постарается быть деликатным. Теперь, когда он обратил меня, но я все еще не прошла первое превращение, Берон обращается со мной так, будто я сделана из стекла. Мне нужна жестокая правда, сказанная прямо в лицо.

Амарис скрестила руки на груди.

– Что ж, тогда задавай свои вопросы.

– Ты любишь его? – спросила я.

Она отвела взгляд.

– Да. Я всегда его любила, хотя с возрастом это чувство изменилось.

– До того, как Берон отправился с Келумом в сумеречные земли, он отвечал тебе взаимностью?

Она прикусила нижнюю губу.

– Не знаю. Он никогда об этом не говорил. – Даже без слов она знала, просто не хотела признавать, что он не чувствовал к ней того же. – Все, что я знаю, после того, как он уехал в сумеречные земли, вы прибыли в Дом Луны на корабле. Мы все встречали вожака, но Берон изменился.

– Что именно изменилось?

Ее ресницы затрепетали.

– Он говорил о Келуме, о том, какой выбор ему предстоит сделать. Только чем больше он рассуждал о своем брате и двух женщинах, борющихся за его сердце, тем чаще твое имя слетало с его языка. Стало ясно, кого из вас он выбрал бы на месте Люмина. Берон был рад, когда Келум предпочел Нур. Он хотел, чтобы брат выбрал твою сестру. Так ты бы осталась свободной и доступной – для него.

Я покачала головой.

– Такого просто не может быть. В Доме Луны я доводила его до бешенства!

Она улыбнулась.

– Именно в этом ты и преуспела. Вместо того чтобы говорить о тебе с почтением, он был переполнен раздражением. А когда ты угрожала Нур на балконе, и, чтобы защитить ее, Берону пришлось открыть свою сущность, это вбило клин между вами. Клин, за который я была особенно благодарна.