Набегающий Карташ медлить не стал, вскинул руку спистолетом, вдавил спуск. Горячая тугая струя обдала щёку. Алексей выстрелилещё два раза, ещё два раза содрогнулся на земле азиат.

Но сперва они, Карташ и костровой, выстрелили одновременно.«Вот у кого оказался мой пистолетик!» Из разжавшейся ладони азиата вывалилсятабельный «Макаров» Карташа.

Некогда было предаваться запоздалым страхам: «Если б он взялчуть левее, если б успел шмальнуть второй раз». Карташ метнулся вперёд, держаазиата на мушке, наклонился над костровым, проверил…

Мёртв.

Всё. В голове гудели колокола. На ватных ногах он направилсяк Болеку. Только теперь в пальцы будто вонзились тысячи иголок –восстанавливался ток крови.

Чёртов «археолог», припадая на левую ногу, вышел наосвещённый пламенем пятачок, склонился над Шурупом. А Карташ вытащил заточкуиз-за голенища сапога мёртвого Болека и ею перерезал верёвки на руках и ногахМаши, потом освободил от верёвок руки Гриневского. На всякий случай, повъевшейся за время службы привычке, отпихнул трофейное оружие подальше отТаксиста. Таксист понимающе хмыкнул под нос, но промолчал.

Дочурка «хозяина» Топтунова, на ходу запахиваясь дрожащимируками, подошла к трупу Болека и несколько раз с силой пнула его в бок,всхлипывая при каждом ударе. Карташ оттащил её в сторонку, приговаривая утешительно:«Ну, ну, хватит, девочка, всё кончилось, успокойся…»

Наконец Маша уткнулась лицом ему в шею, прошепталабессильно: «С-сука…» – и приглушённо зарыдала.

– Закопать бы надо, начальник, – угрюмо бросилГриневский, деловито роясь в карманах азиата.

– Зачем? – сказал Алексей. – Таёжное зверьёбыстро избавит лес от этой падали.

– При чём тут зверьё. Не по-людски как-то…

– Так они нелюдями и были. А Фрол – это кто есть таков?

– Я ж шантарский, – усмехнулся Таксист. Кто жФрола не знает в нашем городишке…

– А неплохо мы сработали, чисто, не хуже«Рысей»… – Гена отошёл наконец от Шурупа, морщась и хромая, подошёл ккостерку, сел, откинулся на валун.

Суперменский видок его малость потускнел с момента последнейвстречи. Брезентовая куртка порвана на плече, через всю щёку тянулась длинная,подсохшая царапина, в растрёпанных волосах застряли иголки. Левая нога, прямоповерх штанины, была перетянута уже загрязнившимся, распушившимся бинтом,сквозь который проступало тёмно-красное пятно.

– Что с отцом? – глухо спросила Маша.

– Не знаю, – помолчав, угрюмо сказал«археолог». – Хотя надежды, честно признаюсь, никакой. Я не успел. Хотел –но не успел. А когда уже началось… – Поправил повязку на ноге. –Меткие, черти, еле ноги унёс… – И вдруг цепко глянул на Гриневского:

– Ну что, Таксист, отстал от своих дружков?

– Они мне не дружки, – быстро отрезалГриневский. – А я тебе не Таксист.

– Ишь как перевоспитался быстро… Не крысься, некрысься, теперь-то уже всё равно…

– Уходить отсюда надо, – вставил своё словоКарташ. Трофеи обнадёживали: два «калаша», плюс два запасных магазина, плюс«Макаров»…

Плюс ещё какие-нибудь хитрушки наверняка у лжеархеологаприпасены. – Мало ли ещё какие гости на огонёк заглянут.

– Вряд ли, – возразил Гена. – Вся толпа вПарму поскакала. Ох и весело там сейчас…

– Мой отец остался там, – очень, слишком ужспокойно сказала Маша, отстраняясь от Алексея, поворачиваясь к Гене. – Тыпонял это? Ты меня в эту херню затащил и теперь говоришь – весело?!

– Так, стоп, – Карташ встал между ними, взял Машуза руки, хотя и самому сил нет как хотелось заехать «аспиранту» промеждуглаз, – драки после танцев. И так вчерашняя ночка была ещё та, так ещё исегодня приключений подвалило… Давайте присядем и разберёмся, без недомолвок ивранья. Нам ещё выбираться отсюда.

– Я здесь не останусь, – сказала Маша.

– И не надо. Уйдём отсюда вдоль по ручью, выйдем израспадка – там и заночуем.

– Я не смогу заснуть…

– А вот это, дорогая, – нарочито зло сказалКарташ, – уже твои проблемы. Хочешь – не спи, хочешь – здесь оставайся. Намнадо добраться до станции и под случайную пулю не угодить, это доходчиво? И япомирать в тайге из-за капризов всяких там городских штучек не намерен. АгентКГБ, тоже мне… Соплячка!

Ага! Похоже, он добился желаемого. Машка вскинулась,оттолкнула его, отвернулась, двинулась к костру. Ничего, позлится и перестанет,зато позабудет про все эти интеллигентские мерехлюндии насчёт «не могу», «несправлюсь»…

– Лёша, сокол мой, не в службу а в дружбу, –нейтральным голосом сказал Гена, – вон там, за выворотнем рюкзачок у меняприпрятан, принеси, будь ласков.

– Ну ты, археолог, совсем обнаглел, – подай,принеси… – покачал головой Алексей. Но просьбы выполнил.

Принеся тяжеленный вещмешок, – камни он там таскает,что ли? – Карташ присел возле раненого и участливо, едва сдерживая гнев,спросил, кивнув на повязку:

– Во время раскопок поцарапался?

– Типа того, – ответил Гена, развязывая шнуровкуна мешке.

– А я и не знал, что Контора Глубокого Бурения ещё иархеологией занимается…

Гена быстро глянул на него.

– Догадался? Как, позволь спросить?

Алексей пожал плечами.

– Да элементарно. Потому что чушь это всё –наисекретнейшая какая-то ферма посреди болот, подрыв мировой торговли соболями,мент в шкуре археолога… детский лепет и романы про майора Пронина. Там, вШаманкиной мари, что-то другое, так ведь?

– Да… – нехотя признался «археолог». –Совершенно другое. И гораздо страшнее… Про Машу тоже догадался?

– Только что, – сказал правду Алексей, на Машу неглядя. И что-то неприятно кольнуло у него в груди. – Сама проговорилась –ты её в эту херню затащил. И потом, у неё какой-то «маячок» был, а ты наскаким-то манером посреди тайги нашёл. Так что трудно не сопоставить. Мата Хари,блин. Доктор Зорге в юбке…

– Лёша, я…

– Помолчи, – излишне грубо оборвал еёКарташ. – А ты продолжай.

– Красиво, ублюдки, придумали, что и говорить, –невпопад сообщил Гена и откинулся на мшистый туф. – А я купился, дур-рак…Пугач-то всех убедил, что хочет власть передать Баркасу, под это дело и водкойзатарился… На фиг ему Баркас этот не нужен был – ему надо было с зоны слинять,и не через пять дней, а раньше…

– Знаю.

– Таксист раскололся?

– Ну.

– Баркаса, кстати, первым и шлёпнули.

Гена вынул из бокового кармашка мешка несколько одинаковыхпластмассовых коробочек, выбрал с синей сигнатурой, приставил к раненой ноге,сжал. Коротко пшикнуло.