Ермаков, лично делая обход внутренних помещений, обратилвнимание на его лицо, хлопнул по спине:

– А ну повернись.

Дмитрий повернулся. Ермаков всмотрелся в его лицо, чутьрасширенные глаза. Дмитрию показалось, что командир колеблется: не послать лина анализы, вдруг да наркота как-то проникла и сюда.

– Случилось что?

Дмитрий широко улыбнулся:

– Еще бы! Благословение получил. На акции.

Ермаков вскинул брови:

– От кого?

– От солнца русской литературы.

Брови Ермакова поползли еще выше:

– От Пушкина, что ли?

Дмитрий смутился, до этого момента ему казалось, что солнце– Лев Толстой. Ермаков смотрел скептически, но что-то понял или догадался,снова хлопнул его по плечу, пошел дальше, заглядывая в шкафчики, а Дмитрийпристыжено уткнулся в книгу.

А через четыре часа Ермаков входил в неприметную квартиру внеприметной хрущобе на окраине Москвы. Дверь по условному стуку открыл Егоров,министр внутренних дел с того дня, как выяснилась настоящая роль Черногорова.

– Что, удивлен? – усмехнулся Егоров. – Не моеэто дело?.. Верно, это не входит в компетенцию министра внутренних дел. Но невсе нужно передавать Сказбушу. Да еще в его здание, где кишмя кишит если непредателями, то шпионами! Вообще нужно поменьше светиться у Сказбуша. Всякий,кто хотя бы проходит мимо его здания, уже попадает в картотеки всех разведок.Да и вообще... Несмотря на сверхсекретность, такие операции не удается долгохранить в тайне. Появилось слишком много подслушивающих и подсматривающихустройств, а группы аналитиков теперь расшифровывают даже непроизвольныедвижения подкожных мускулов... Словом, если бросить очень много денег и сил, томожно рассекретить практически любую проведенную операцию. В смысле, узнать,кто совершил, кто планировал, кто руководил. Так что не зря уже давно всещекотливое операции поручаем болгарам, кубинцам, арабским террористам...

Ермаков поежился:

– И что же... мне краситься в араба? Или негритянскогоэкстремиста?

Егоров усмехнулся:

– Нет нужды. Ты будешь настолько автономен, что даже яне смогу следить за каждым твоим шагом. Вообще никто, кроме меня, не знает отвоем задании. Да и то... Я знаю только "А" и "Я". А все,что между ними, на твое усмотрение. Но "Я" должен сказатьобязательно.

Ермаков изумился:

– Что с нашими политиками? Нас всегда так боялись, чтомы даже по своей квартире ходили со связанными руками!

Егоров криво усмехнулся:

– Припекло. Настолько, что решились дать относительнуюсвободу.

– Какая длина веревки?

Егоров повторил с нажимом:

– Даже мне не нужны детали. И никому. А о результатедоложить. Уже не мне, а Сказбушу. Но не лично, не лично.

Ермаков кивнул:

– Обычно о результатах нашей работы и так узнают.Косвенно!.. Документы и значки сдать?

Егоров усмехнулся:

– Не волнуйся, без паспорта не останешься. Чем тебе ненравится быть Ахмедом или Махмудом?

Ермаков поморщился:

– Опять к временам, когда в Испании дрались как Хосе иХуаны, а в Китае – Ли-си-цины?

– А что, – возразил Егоров, – разве тогда мыне были сильнее, чем сейчас? Не только сдерживали врага по всему миру, но ибивали. Если в Испании отступили, то в Китае наша взяла!. Это сейчасразгуманничались... Ты не волнуйся, твое настоящее имя и портрет сразу появятсяна столе руководства ЦРУ. И биография, начиная с внутриутробного возраста.

Ермаков поморщился:

– С внутриутробного – не надо. У меня есть сестра,близнец. Мало ли что могут наплести, когда увидят как мы резвимся воколоплодных водах, голенькие... Но тогда на кой черт такая маскировка?

Егоров прошелся

– Это не для нас. И не для противника. Для союзников,общественного мнения. Юсовцы в любом случае завопят, что вторглись русские.Даже, если к ним проникнут настоящие арабы или мамбо-юмбо. Но тем, ктоколеблется или не хочет в открытую выступать против юсовцев, а таких в миреабсолютное большинство, надо дать шанс. Юсовцы будут доказывать, что у нихдействовала... или действует русская диверсионная группа, мы тут же скажем, чтоэто бред, доказательств нет, а население Франции, Германии и всяких прочихшведов получит возможность не тянуть руки за юсовцев автоматически. Начнут: данадо проверить, да вдруг в самом деле не русские, да нельзя решать так ужсразу, надо цивилизованно... Точно как наши сволочи, когда хотят потопитькакое-то решение.

– Разве юсовцы не предоставят все доказательства?

Он него не укрылись крохотные оговорки, типа «действовала...или действует», «доказательств нет», первая говорила, что они к началу скандалапогибнут все, а вторая, что погибнут, не успев сказать ни слова.

Егоров повторил терпеливо:

– Мы даем возможность странам Европы слегкапритормозить с решениями. Юсовцы, возжелав немедленных акций против России, всеже захотят заручиться поддержкой других стран. А нам надо дать этим шведам шансвозразить. Презумпция невиновности, хе-хе!.. Им тоже будет понятно, что этонаши ребята, но стопроцентных доказательств все же нет? Тем более, что Кречетна самом высоком уровне тут же с возмущением опровергнет грязную клевету.

– Кречет? Мне казалось, он не способен лгать.

– По отношению к врагу это не ложь, а военная хитрость.Но тебе не кажется, что мы слишком... в политику?

Ермаков проворчал:

– Суворов говаривал: каждый солдат должон знать свойманевр.

Но отступил, а Егоров еще и сказал язвительно:

– Суворов порол своих чудо-богатырей до смерти. Они егобоялись больше, чем неприятеля. Мне тоже что ли ввести шпицрутенты?.. Словом,завтра будь готов со своей командой к переброске.

– На место?

– К границе.

– Ого! К какой? – он увидел недовольное лицоЕгорова, пошутил, возвращая Егорову им же когда-то сказанные слова: – Бисмаркговаривал, что если человек не желает заниматься политикой, то политиказаймется им.

– Инструкции будешь получать по ходу операции.

В коробке компа зашуршало, отыскивая скрытые файлы,распаковывая, подготавливая к просмотру. Наконец на экране появилась надпись«Папка без номера». Пальцы генерала нервно тронули мышь, курсор побежал поколонке прокрутки.

В тренировочный лагерь группы «каскад» прибыл новенький. Иопять черноволосый, смуглый, без каких-либо данных, без документов. Судя порезультатам, за плечами стоит не один год службы в элитных частях быстрогореагирования, но сопроводительные документы не поступили, по которым можно быпроследить многое.