Таргитай торопливо вытряхнул мешок Олега на землю.

— Чем тебя подлечить?.. Маги вот-вот прискачут, а ты спишь!

— Свари траву… — прошептал Олег, голос оборвался, головаоткинулась, лицо залила смертельная бледность. Мрак вздохнул:

— Свари дурню травы. Если поест — еще свари.

— А какой? Тут разные.

— Вари все. Все одно хана, если не встанет.

Сердобольные хозяева одолжили горшок, Таргитай сварил.Вместе с Лиской напоили волхва. Его вывернуло, словно снова летел на краденомковре. Долго лежал обессиленный, бледный как смерть. Лиска, чуть не плача,подложила под спину и бока мешки с сеном, разложила перед ним обереги.

Мрак кивком позвал Таргитая, а волхва напутствовал:

— Трудись не покладая рук!

— Но не поднимая зада, — добавил Таргитай сочувствующе.

Олег обессиленно лежал на сеновале, ему казалось, что костиперемололи в мельнице. Сено уже подсохло, пахло непривычно — в Лесу травы иные,а в Степи пробыл недолго. В этих травах тоже вроде бы лечебная мощь, порой —тревожащая. На досуге выявить бы, это ж добавочная мощь! Он волхв-лекарник,врачеватель недугов, а не потрясатель гор или раскалыватель земли!

Резко потемнело. Внизу в дверном проеме сарая стоялаженщина. Лица Олег не рассмотрел, яркий свет полной луны слепил глаза, оставляяее в тени. Зато лучи словно растворили ее длинную сорочку, четко обрисовавстройную, умело сложенную женскую плоть.

Она молча шагнула в помещение. Олег рассмотрел иссиня-черныеволосы, длинные и густые, отливающие синими искорками, как вороново крыло.

Чувствуя неясный страх, он приподнялся на локте, охнул отболи. Женщина начала медленно взбираться по лестнице. Олег видел, какподрагивают деревянные концы.

Над краем сеновала поднялась ее голова. Олег застыл,вмороженный в страх. Лицо женщины было мучнисто-белым, без кровинки. Губысиние, даже лиловые, а глаза с расширенными зрачками блестят, будто осколкислюды. Двигается она медленно, словно во сне. Олег заворожено смотрел на еетонкую белую шею, распахнутый ворот сарафана, где выпирали вздутые половинкигрудей с острыми кончиками. Стан был перехвачен толстой веревкой.

Она замедленно перенесла ногу с лестницы. На миг мелькнуласнежно-белая кожа, будто сейчас зима, а не конец лета, так же неторопливо и неотводя от него взгляда опустилась на колени. Он спросил тонким голосом:

— Кто ты?.. Я тебя раньше не видел. Ты дочь хозяина?

Женщина, глядя неотрывно, потянулась ближе. Тонкие бледныепальцы коснулись его груди. Рубашка распахнулась. Олег вздрогнул, ощутивледяной холод на потной коже. Ее прикосновение было отвратительным и странноприятным.

— Что ты хочешь? — спросил он торопливо. — Чего тебе?

Ее тело было холодным как у рыбы. Страдающий от жара Олегощутил облегчение, но, освободившись от ее зачаровывающего взгляда, поспешноотстранился:

— Погодь, погодь!.. Застукают, крику не оберешься. Если ты исвободна, то я на короткой веревке.

Она прижималась крепче, у Олега захватило дыхание. Ее рукибыли сильными, как у мужчины, но тело мягкое, сочное, сдобное, словно ветчинаиз глубокого подвала-подпола.

Ее лиловые губы прошептали едва слышно:

— Я хочу тебя.

— Ты не ошиблась дверью? — промямлил он. — Таргитай забаней… Слышишь, дудит? Ты, наверное, к нему.

Он умолк, задохнувшись, так сильно она сжала. Откинувголову, отыскала его взгляд, как Олег ни выворачивал голову. По его телупробежала дрожь. Ее пугающие черные зрачки расширились, как лесные озера, гдевода всегда темная, дна нет вовсе, оттуда тянуло желанным холодом. Жар началоставлять его тело. Обручи, сжимающие голову, исчезли, а тупые удары в черепе,где с утра колотили молотами, затихли.

Он ощутил себя снова в родном Лесу, прохладном и уютном. Воттак же когда-то шел, мороз был лютый, он остановился отдохнуть, присел, такоеже странное тепло охватило после долгого мороза…

Внезапно в гаснущем сознании мелькнуло тревожное:замерзающие всегда чувствуют приятное тепло!

Он попытался высвободиться, но его же руки отпихивалисьчересчур вяло, словно у деревенской девки, что сопротивляется лишь для виду.Женщина отыскала его горячий рот, прильнула. Олег судорожно вздохнул: словноглоток родниковой воды, от которой ломит зубы, в знойный полдень!

Она раздвинула его вялые губы, острый язык коснулся егозубов, пробежал по кончикам, заставил зубы разжаться, скользнул вовнутрь. Олегневольно ожидал ощутить тонкое и раздвоенное, а может, язык у нее и былраздвоенным, а то и растроенным — он ощущал его обшаривающим его зубы, небо,десны — было непривычно и хорошо.

Холодные пальцы прошлись по его телу. Он ощутил себясвободным от одежды. Почти чувствовал, как его жизнь переливается в ночнуюженщину. Она двигалась быстрее, а он, напротив, застывал, мысли текли вяло,копошились, как сонные налимы в иле.

Женщина начала постанывать, двигалась чаще. Снизупоскрипывало. В бока Олегу больно давили сучковатые жерди. Он бездумнорасслабился.

Женщина задвигалась чаще, с губ сорвался хриплый стон.Затрещало громче. Внезапно лицо Олега оказалось в душистом сене, в плечо больноударило, он полетел вниз, остро кольнуло в ухо. Рядом с треском падалисломанные жерди, сыпалось сено. Мелькнуло белое тело женщины: обломок жердипропорол ей скулу.

Олег ударился о твердый пол, ошалело огляделся. Рядом падалиобломки, сыпалась пахучая трава. Женщина зависла среди оскаленных обломков,дергалась. Олег поспешно откатился. Она упала на то место, где он только чтолежал. Через скулу шла рваная канавка, края были лиловыми. Олег увидел белеющуюкость, но кровь не выступила.

Женщина медленно поднялась, начала поворачивать голову. Олегне шевелился, лежал в темноте. Призрачный свет падал узкой полоской, выхватываяклином часть земляного пола и стену с пучками лечебных трав.

Ее глаза вперились в темноту. Олег с ужасом ощутил, что ееглаза видят его во тьме так же ясно, как в знойный день. Женщина встала наколени, потянула к нему руки. Олег со страхом увидел, что ее пальцы началиудлиняться, а темные ногти превратились в когти.

— Да пошла ты, тварь, — прохрипел он, пытаясь держаться так,как держался бы Мрак. — Ногти подстриги сперва.

Не поднимаясь, откатился в сторону, бросился к двери. Цепкиепальцы ухватили за колени, земля ринулась навстречу, больно ударила в лицо.

Глаза женщины следили за ним неотрывно. Когда руки сновапотянулись, Олег вскочил, едва не упал, но на этот раз поддернул спущенныепортки, прыгнул к дверному проему.