Когда люди рассуждают о случайностях, перевернувших их судьбу, скорее всего, они блефуют. Случайным может быть только рождение, поскольку никто не спрашивает, хочешь ли ты вообще появляться на этой планете или тебя вполне устраивает небытие. Остальное – всего лишь ответ на совершенные действия. Понимая это, Лиза не имела права в очередной раз предъявлять претензии неблагосклонной судьбе. Теперь она знала, что все ее шаги были изначально ошибочны, начиная с момента, когда она решила убежать от проблем методом самоубийства. Она старалась найти смерть и, в конце концов, смерть нашла ее сама. Дальше у нее не было времени размышлять, как раз потому, что действия всегда влекут за собой цепную реакцию.

– Бааатюшки! – просиял Штейман, увидев приближающегося мужчину. – Ну и везет мне сегодня!

Телохранители среагировали моментально. На Вадима были нацелены сразу несколько пистолетов «Glock», однако он оказался на несколько секунд быстрее, успев избрать мишенью столь ценную голову бывшего товарища.

Некоторое время длилось немое кино. Лиза смотрела на Вадима, проклиная себя за собственную глупость, но он был слишком занят, чтобы обратить внимание на то, сколь глубоко было ее отчаяние. Он не видел никого, кроме старого друга, которому собирался вышибить мозги.

– Мне хватит времени нажать на курок прежде, чем они исполнят твою последнюю волю, – предупредил Вадим, кивая в сторону ожидающих приказа телохранителей.

Штейман продолжал полуулыбаться, однако его вытянутое по струнке тело, выдавало сильное напряжение. Он не знал, как заполучить Вадима, не уйдя на тот свет вместе с ним. Решительность последнего не оставляла надежды на иной исход, и Сергей это прекрасно понимал.

– Я предлагаю тебе выбор, – продолжил Вадим, – либо я, либо она. – И тут он, наконец, взглянул на девушку.

Лиза замерла, жадно глотая остывающий вечерний воздух. Каждое его слово она пропускала через себя, как раскаленный свинец, представляя, какое презрение он, должно быть, испытывает. Однако в его глазах не было упрека. Он смирился с фактом и решал проблему по мере сложившихся обстоятельств, как и подобало складу его характера. Еще она видела его готовность умереть, если понадобится, но не могла этого допустить. Раз он готов умереть за нее, то она уж тем более обязана сделать все, чтобы Вадим остался жив. В голове созрел очередной план. И на сей раз она не могла ошибиться.

Штейман задумался, почти забыв о наставленном на него пистолете. Выбор был не из легких. Ему хотелось убить Вадима собственноручно, но без девчонки, которую он прикончит первой, терялся весь смысл четко продуманного плана.

– Мы не можем ее отпустить! – послышался голос Максима.

– Заткнись, – рявкнул бизнесмен. Теперь ему было глубоко наплевать на интересы какого-то докторишки, а уж тем более, на данные ему обещания. Максим сыграл определенную роль в поимке беглецов и мог быть свободен.

– Решай быстрее, старый друг, – криво усмехнулся Вадим. Он знал, на какие мозоли давить, чтобы быстрее вывести Сергея из равновесия.

– Мы перестали быть друзьями, как только ты затащил в койку мою жену, – психологическая атака удалась.

– Брось, – снова усмехнулся Вадим, – у нас с ней было всего разок-другой.

От такой дерзости Штеймана затрясло.

– Я выбираю тебя, – заорал он. – Ну, а ты, – окликнул он девушку, – можешь посмотреть, как он будет мучиться.

– Нет! – закричала она, – нет, Вадим!

– Я передам ей пистолет, и она будет держать тебя на мушке, пока не сядет в машину, – не обращая внимания на ее крики, продолжил Вадим.

Противник согласился. В его глазах пылала ненависть и жажда уничтожить врага. Он кивнул одному из мужчин, и тот толкнул пленницу в сторону Вадима.

Ей пришлось шагать, хотя ноги были тяжелее бетонных свай. «Как осуществить задуманное?» Сунув руку в карман, она нащупала зажигалку. Удивительно, но после стольких пыток никто не догадался проверить рукава ее куртки, в которых было кое-что припасено. «Спички детям не игрушка» – завертелось у нее в голове. Она замедлила шаг и снова повторила про себя: «Спички детям не игрушка».

– Я не уйду без тебя! – крикнула она, как вдруг раздался выстрел.

Все посмотрели на Вадима, затем на бизнесмена. Оба стояли невредимые. Кто дал пистолет глупому Марку? Откуда он его взял?

Лиза почувствовала боль где-то в области поясницы. Он выстрелил в спину, как и полагается тому, кто всегда колеблется.

– Ты обманула меня! – закричал парень, и словно опомнившись от минутного помешательства, брезгливо выбросил оружие в траву. Тогда все поняли, что произошло. – Если для других она умерла, так пускай это будет по-настоящему, – прошептал Марк, словно от него ждали обоснований содеянного.

Лиза улыбнулась: вот значит, как проявляется задетое чувство собственного достоинства человека, вроде ее бывшего, который, казалось, не мог прихлопнуть даже комара. Прежде чем рухнуть на землю, она посмотрела в глаза Вадима. Первый раз она видела его таким ошеломленным и … несчастным. Боже! Как она могла заставить его страдать!

«Спички детям не игрушка», – снова пронеслось у нее в голове. Вадим по-прежнему держал Штеймана на мушке, но лишь по инерции. Она видела, как он сорвался с места, чтобы успеть подхватить ее, однако расстояние между ними было слишком велико. Она все еще находилась на территории врага, лежа, практически, у ног усмехающегося бизнесмена. Случай снова оказался на его стороне. Ему, все-таки, посчастливилось увидеть поражение соперника.

Она чиркнула зажигалкой, услышав глухое шипение мгновенно воспламенившегося бикфордова шнура. «Восемь секунд», – подумала она, в то время, как один из охранников снова взял Вадима на мушку, не давая ему приблизиться, что было как раз кстати. Не в силах расстаться с надеждой о сенсации, к ней подскочил Архипов. Сергей поднял руку, чтобы отдать приказ стрелять, но было поздно. Земля вырвалась у него из-под ног, швырнув его на несколько метров, будто тряпичное чучело. Широко раскрытые глаза Лизы стали последним, что он увидел в своей жизни. Все закончилось.

Стихли голоса птиц, закат обернулся бесконечной тьмой. Отброшенный взрывной волной Вадим встал на ноги и дико закричал, увидев кошмарную картину. Кроме него никто не выжил.

Дежурившую у дверей реанимации медсестру привлек посторонний шум. Сначала в палате интенсивной терапии слышались нечленораздельные стоны, а затем грохот металла и звон разбивающегося стекла. Это полетела на пол капельница с растворами, висевшая над головой пациентки, которая считалась скорее мертвой, чем живой.

Она вскочила, вытаращив глаза, которые до этого видели непонятные сны о полёте в бездну и возвращении оттуда под руку с ангелом, напоминающем кого-то очень родного и дорогого.

– Алик! – простонала она, слипшимися от длительного молчания губами и проснулась.