так жестоки? Почему не принимаете и отталкиваете меня? Вот, милый, дорогой, наконец и ты здесь. Убереги меня, защити! Прошу тебя!» – исполняя волшебно символические движения, Полина всем телом кричала в зал.

С самой первой репетиции она не танцевала, а жила, дышала каждой хореографической задумкой гениальной Пины Бауш[49]. Полина не переставала удивляться, откуда и как немка могла так тонко и чутко понимать, чувствовать и движениями передавать архаичные пласты культуры славян? Все хореографические линии, хороводы, обрядные рисунки были так близки русской Поле, и она танцевала, полностью отдаваясь своему делу. Вдохновлённо и искренне.

– Я не хочу умирать! – пыталась крикнуть Полина. – Помогите, умоляю, – причитала она.

Подбежала к любимому. Кто он? Борис, Томас, Хуан, Андрей, партнёр по танцу. Кто ты? В ушах зловеще звучал мотив трубы Стравинского, и солистка пыталась вырваться из живого круга. Полине, как и её героине, очень, страшно хотелось жить.

– Мне рано, рано умирать! – пыталась выкрикнуть она всё громче.

Как в ускоренном фильме, Поля увидела всю свою жизнь. Затем бабушку, тётю, отца, всех тех, кто ушёл к звёздам. Музыка нарастала, и барабанные раскаты становились всё ярче. Вот и тема трубы. Пора!

Солистка уже в красном платье. Она ещё среди друзей, но уже не с ними. Любимый человек буквально на глазах становиться совершенно чужим, холодным и грубым. Как и в жизни. Солистка не хочет уходить в объятия смерти, но уже бывший возлюбленный в ритуальном танце нежно, но уверенно подталкивает её со спины к роковому шагу. Вот и финиш, развязка. Солистка танцует, пока ещё живёт, не жалея своих сил. Трубы fortissimo заиграли тему смерти, и танцовщица вознесла себя на жертвенный алтарь. Услышала последнюю высокую обрывистую ноту балета… и тут Полину вырвало.

* * *

Погоняя и торопя, мальчик помогал Полине собирать вещи. Оставалось совсем мало времени. Было очень темно и страшно. Как ни странно, паренёк прекрасно ориентировался в пространстве. Он взял Полину за руку и повёл за собой. Внезапно остановился и шёпотом сказал:

– Нам надо вернуться. Так нельзя.

Он оставил среди деревьев Полин рюкзак. «Как хорошо, что паспорт, деньги и карточка при мне», – мысленно порадовалась за себя Поля и тихонько пошла за ним.

Переступая через ограду, вернулись в поселение и пошли к огню. Там уже сидела принцесса инков. Заметив их в темноте, она обрадовалась и знаком подозвала к себе.

Как и в день своего прихода, Полина склонилась в глубоком реверансе. Только теперь перед ней была не холодная старица, а близкая, родственная, тёплая душа. Поле совсем не хотелось её терять и расставаться. Обе понимали, что видятся в последний раз. По щекам Полины потекли слёзы. Ньюста, как всегда нежно, обняла её лицо своими удивительно тёплыми ладонями и поцеловала в мокрые щёчки. Старушка тоже плакала. Они обнялись. Предрассветная темнота, предвещающая скорый восход солнца, поторапливала.

Принцесса инков благословила свою молодую подругу и на секунду остановила её. Она поднесла свои руки к шее и что-то с неё сняла. С уважением поцеловала и повесила на шею Полины. Девушка не могла рассмотреть, чем была одарена, лишь поцеловала маленький подарок и утаила его под своими одеждами. В последний раз они обнялись, и Полина поспешно удалилась.

* * *

В непроглядной темноте шли недолго. Первые проблески солнечных лучей уже пробивались среди деревьев. Светало. Мальчик торопился, они практически бежали. Убегали. Лишь когда удалились от поселения довольно далеко, и паренёк убавил темп, Полина тихонько начала разговор:

– Спасибо, что взял мои вещи. Думала, мы потеряли их.

– Не за что. Как вы без них?

– Ты прав. Спасибо. Нам долго идти?

– Да. Останавливаться будем только ночью. Думаю, за три дня дойдём.

– Три дня? Сколько это километров?

– Здесь их нет.

– А как ты знаешь, куда нам идти? Мы не потеряемся? – Полина не знала слова заблудиться, поэтому использовала самые простые, общеизвестные слова.

Мальчик остановился, посмотрел на Полину и гордо сказал:

– Я знаю куда, мы идём. Я выведу вас к людям. Но рассказывать ничего не буду. Нельзя.

– А зовут тебя как?

– Тяжёлое имя. Зовите меня Алекс. Мне так больше нравится.

– Приятно познакомиться, Алекс. А меня зовут Полина, Поля, по-испански как солнце.

– Точно? Как солнце? Нашу бабушку зовут принцесса Рассвета. Вот вы ей и понравились.

– Алекс, а здесь звери есть? – услышав странные крики хищников, испуганно спросила Поля.

– Тшш, – приложил палец к губам мальчик и тихо прошептал: – Есть и много. Идите тихо, без звука, как я.

Девушка послушно замолкла и, как настоящий знаток своего дела, стала подстраиваться под мальчишку. Она начала ставить ноги так, как он, так же сгибать их в коленях, чуточку наклонила корпус вперёд и тоже начала двигаться бесшумно. Ни одна веточка больше не потрескивала под тяжестью её огромных трекерских ботинок.

«Это сон или реальность? Это я или кто-то другой? Мальчишка, кажется, настоящий, лес тоже. Что я здесь делаю?» – сама себе улыбалась Поля и, продвигаясь по джунглям, мысленно выстраивала грандиозные планы.

«Паспорт при мне. Деньги наличкой и на карточке есть. Смогу вернуться домой. Нога не болит вообще. От слова совсем. Жива. Тряхонуло, правда, как следует, но жива и, кажется, здорова. Это их зелье… Больше никогда, никогда в жизни! Никаких больше экспериментов и экспромтов. Всё строго по расписанию, по заранее намеченному плану. Мама и Лиза наверняка уже в Интерпол подали. Разыскивают по всему миру. Пропала без вести. Так, пин-код. Я его хоть помню? Бумажка. Где тот листок бумаги, на котором записала все коды и пароли? В книге. А книга есть? Алекс что-то выбрасывал. Хоть бы книгу оставил. С другой стороны – как хорошо, что только чуть, а не сдохла там в горах. Выжила. Так очиститься это ещё надо уметь. Ни тени самоедства. Желудок чистый, голова ясная, как женщина здорова и точно не беременна. Красота. Молодец, Ньюста, откачала. Чем она меня отпаивала не знаю, но помогло. И пела, пела. Надо и мне так научиться. Плохо на душе – поёшь, хорошо – тоже поёшь. Только совсем другие песни. Да, а что она там такое мне подарила? В темноте и не