– Между вами с Эмилией Игоревной были интимные отношения?

– Это вас не касается.

Обрубаю, сверля тупым, как отвёртка, взглядом наглого полицейского. Тот слегка кривит рот, делая какую-то пометку на своём листе, и исподлобья смотрит на меня, задавая новый вопрос.

– Вы знаете, что Эмилия Митрофанова пропала после той ночи?

Моё лицо вытягивается, а рот приоткрывается. Ледяная змея ужаса охватывает мои связки, и я не в силах сдержаться, хриплю.

– Как?

– Очень просто. Она не пользовалась мобильным телефоном, не звонила отцу, сбежала от мужа. И последний, кто её видел, были вы.

– Я не знал.

Мысль о том, что Милочка пропала, цепляет меня за живое, и в душе всё переворачивается, вспоминая её бездонные карие глаза, обрамлённые пышными ресницами.

Боже…

– Что было потом, после того, как она ушла? В каком часу это было?

– Потом я ничего не помню. Как отрезало. Очнулся уже в реанимации.

– Да, я знаю. Мне сказали, что во сне вы бредили и звали Милу, то есть Эмилию Игоревну.

Киваю.

А ещё мне виделась Жанна, которая просила меня спасти Милочку. Но об этом пронырливому полицейскому я рассказывать не собираюсь.

– Хорошо, если что-либо вспомните, позвоните. Это очень важно.

Мужчина кладёт на прикроватную тумбочку белый прямоугольник, на котором выведены его данные и телефон и я согласно киваю.

– Теперь у меня появилось предположение, что тот, кто в вас стрелял, мог похитить Эмилию Игоревну.

– С какой целью?

– Возможно, выкуп. Мы попробуем проработать эту версию.

Киваю.

Что ж, я пустил полицейскую ищейку по ложному следу. Но это только для того, чтобы выиграть время, а вовсе не для спасения Митрофанова.

Он ещё обязательно получит своё.

Но позже.

– До свидания, выздоравливайте.

– Спасибо.

Майор собирает вещи в портфель и, прихватив с собой диктофон, уходит, небрежно хлопнув дверью.

Прикрываю глаза.

Нет, я – то отлично знаю, что Милочка сбежала, шандарахнув чем-то тяжёлым меня по голове. А потом явился Юрий, который попытался меня убить за то, что я переспал с его женой.

Но куда делась Мила?

Наверное, эта малышка чересчур напугана, что постаралась скрыться, чтобы её никто не нашёл.

Боже!

Я поступил ничем не лучше, чем Митрофанов. Я был настолько опьянён жаждой мести, что готов был сделать Милочке больно и горько, в надежде хоть чем-то зацепить её супруга.

А она, бедняжка, испугалась и скрылась.

От всех.

Спускаю ноги с кровати, чувствуя необыкновенный прилив сил.

Ну, уж нет. Я Милочку испугал, я её и найду. Ведь ясно, что она не любит Митрофанова, раз сбежала с собственной свадьбы.

Завтра же поговорю с врачом о выписке и постараюсь найти Эмилию.

Я должен перед ней извиниться, чтобы ещё раз посмотреть в её красивые глаза и понять, показалось мне тогда или нет, что между нами существует какое-то невидимое притяжение.

*****

– Ну, нет, молодой человек, какая выписка?

Пожилой врач с грозным видом качает головой, держа в руках мою историю болезни, и подскакиваю на кровати.

– Но я уже хорошо себя чувствую.

– Вы с ума сошли? Несколько дней назад вы перенесли тяжёлую операцию, потеряли много крови, а сейчас страдаете потерей памяти! И вы говорите, что здоровы?

– Да, именно так.

Доктор иронично выгибает левую седую бровь, смотря на меня сквозь стёкла очков, и потирает переносицу.

Ну, не говорить же ему, что ещё вчера медсестра за мзду пропустила ко мне в палату моего убийцу, и мне каждый день угрожает опасность. Ведь, судя по тому, что мне рассказал полицейский, Митрофанов тоже разыскивает свою супругу и очень обозлён на меня.

Но пока меня спасает несуществующая амнезия.

– Нет-нет, о выписке не может быть и речи.

– Почему?

– Вы ещё слишком слабы. Полежите пару недель, восстановим вам память, проколем необходимые лекарства. Потом сдадите анализы, и, если всё будет в порядке, отпустим домой.

– Через две недели?

Доктор задумчиво пролистал мою историю болезни, и согласно покачал головой, добавив:

– А может, и три.

У меня внутри всё упало и похолодело.

Это очень долго! За это время Митрофанов точно отыщет Милочку и тогда и ей, и мне несдобровать.

– Я не могу так долго тут лежать.

– Почему?

– У меня бизнес.

Врач кашлянул и посмотрел на меня, как на умалишённого, иронично растянув губы.

– Какой бизнес, молодой человек? Мы вытащили вас с того света!

– Я вам премного благодарен и, без сомнения, профинансирую ваше отделение, но мне нужно срочно выписаться.

– Нет-нет. Раньше, чем через неделю, я на это не пойду.

Крякаю, сжимая губы в нитку.

Чёрт побери, ну не сбегать же мне отсюда, прям в пижаме?

– Что нужно купить вашему отделению? Томограф? Аппарат УЗИ? Кардиограф? Скажите!

– Вы меня не так поняли, Никита Борисович…

– Нет, это вы меня не так поняли. Это не взятка, это – благодарность отделению за мою спасённую жизнь.

Вижу, что врач колеблется.

Ещё бы! Сколько ещё эта муниципальная больница будет работать со стареньким оборудованием, дышащим на ладан? А тут я, такой щедрый и благородный, согласен проспонсировать данное лечебное учреждение.

Шанс выпадает редко. Вряд ли врач откажется.

Он же советской закалки, радеет за родную больницу.

– Мы, конечно же, были бы вам благодарны за рентгеновский аппарат…

– Чудесно! Напишите на бумажке фирму и необходимый артикул, я сделаю заказ.

– Но…

– Не переживайте, это – не взятка, это, как я уже вам говорил, благодарность за оказанную помощь.

Мужчина кивает, поправляя на своём носу очки, и в нерешительности сворачивает мою историю болезни в трубочку.

– Насчёт выписки, Никита Борисович…

– Как можно скорее. Я не могу долго ждать.

– Я вас понял.

Доктор разворачивается на пятках и выходит прочь из моей палаты, заботливо прикрывая за собой дверь. Я же сползаю на подушки, блаженно прикрывая глаза.