Ухожу к себе, на сей раз, плотно закрыв за собой дверь, чтобы длинные ноги Алины не сбивали меня с рабочего настроения. А затем, взглянув на часы, набираю номер Тимура.

– Слушаю, Юрий Александрович.

– Одинцов не появлялся?

– Нет.

– Поставь всю свою службу на уши. Как моя супруга до сих пор не найдена?

– Простите.

– Засунь это слово себе в задницу! За что я плачу тебе такие деньги? Чтобы ты постоянно извинялся?

Молчание.

– В общем так. Я уезжаю на пару дней. По моему возвращению Эмилия должна быть у меня! Ты всё понял?

– Да.

– Не слышу!

– Я всё понял.

– Отлично.

Отбиваю звонок, швыряя мобильник на стол.

Тимур со своей командой уже начинает меня раздражать. Как Эмилия, не имея никаких связей в городе и особого интеллекта, постоянно ускользает от этой банды?

Чертовка…

И этим она меня ещё больше цепляет. Своей непокорностью.

Прищуриваю глаза, слегка склонив голову на бок.

Что ж, надеюсь, за эти выходные всё, наконец, наладится. Я отдохну с Алиной, Милочка найдётся, а мой тесть и наглец Купцов отправятся к праотцам.

Пусть так и будет…

Мила

*****

Сижу на диване, обхватив руками колени, и в задумчивости смотрю в панорамное окно, за которым протекает жизнь. Туда-сюда, тихо шурша шинами по асфальту, проезжают респектабельные автомобили, ходят слуги из соседних домов и раздаётся визгливый лай соседского пекинеса.

Только я сижу тут, на диване.

В чужом доме.

Практически без средств связи. И единственное, что меня хоть как-то связывает с миром – это телевизор, из которого я узнаю последние новости.

Тут к калитке подъезжает белоснежный автомобиль, и я с облегчением узнаю в нём машину Инны.

Наконец – то!

Интересно, ей удалось всё-таки поговорить с моим муженьком?

Любовница моего мужа входит на участок и громко хлопает калиткой так, что соседский пекинес сразу замолкает. По разочарованному лицу девушки я тотчас понимаю, что разговор с моим мужем не принёс ей желаемого результата, и чувствую от этого горькое разочарование.

Неужели, Юрий настолько чёрствый?

– Как ты?

Выхожу к двери, встречая хозяйку дома, окидывая её обеспокоенным взглядом, сжимая руки в кулаки за спиной.

Инна неопределённо пожимает худенькими плечами и вешает своё пальто на вешалку, разражаясь нецензурными выражениями. Понимая, что дело плохо, я участливо спрашиваю:

– Чай успокаивающий заварить?

– Вот знаешь, лучше бы коньячка стопочку.

– Ты беременна.

– Знаю. Тогда неси свой чай.

Уношусь на кухню, быстро нажимая на кнопку кипячения на чайнике. Сейчас Инна выпьет чаю, немного успокоит расшалившиеся нервы и всё мне непременно расскажет.

И мы с ней придумаем, как действовать дальше.

*****

– Нет, ты представляешь, какой козёл?

Инна отставляет чашку с чаем в сторону, и громко всхлипывает, уронив голову на грудь. Её обычно аккуратно уложенные локоны сейчас спадают на плечи рваным водопадом, а тушь оставила на скулах чёрные грязные подтёки.

Киваю.

Я сама не представляла, что Митрофанов окажется таким подонком. Сначала – бросил беременную Жанну и даже не приехал в роддом, увидеть сына. А сейчас – точно так же отрёкся от Инны и её ещё нерождённого малыша, дав денег на аборт.

Моральный урод.

– А ты знаешь, почему?

– Нет.

– У Юры бзик – его дети непременно должны родиться от девственницы, представляешь?

Крякаю от досады, крутя на безымянном пальчике обручальное кольцо, и сжимаю губы в плотную нитку.

Ну, значит, прав был Купцов, говоря мне об этом же.

Вспомнив о рыжебородом мужчине, которому, не смотря ни на что, удалось затронуть струны моей души, я закусываю нижнюю пухлую губку, устремляя взгляд в пол.

При мыслях о Никите у меня появляется печать нежности на лице, и я понимаю, что сейчас не время для подобных воспоминаний.

– Он наслушался бредней какого-то профессора по поводу телегонии, представляешь?

Киваю, слушая свою собеседницу в пол-уха.

– Типа если ребёнок рождается от женщины, у которой уже были мужчины, то у малыша непременно будут гены от предыдущего любовника.

– Но… Этого же не может быть.

– Конечно. Телегонию никто из учёных не подтверждает. Это – антинаучно. Но Юра упёрся! Ему в качестве матери детей нужна непременно девственница.

– Идиот.

Инна замолкает, закусывая нижнюю губку, и сканирует меня пристальным взглядом, останавливаясь на моём животе. Затем округляет свои зелёные красивые глаза и вопрошает, тыкая на меня пальцем.

– А ты?

– Что?

– Ведь именно поэтому он решил жениться на тебе, да?

Киваю. Ну, а что я должна сказать? Что Митрофанов неожиданно воспылал ко мне пламенной любовью? Да нет, конечно. Ведь сам-то он и не думал хранить мне верность, просыпаясь каждое утро с очередной девушкой.

Фу, как же мерзко.

– Похоже на то.

Инна прыскает со смеху, растягивая губы в ухмылке, и тут же начинает заливисто смеяться, хлопая ладонью по своему бедру. Я непонимающе слежу за переменой настроения девушки, с опаской поглядывая на аптечку, стоящую в кухонном шкафчике.

Может, у неё началась истерика?

– А ты его уделала, молодец!

– Почему?

– Ну, переспала с Купцовым, лишила Юрочку сладкого. Да ещё в первую брачную ночь! Теперь-то он точно побрезгует от тебя детей иметь, разведётся, как пить дать!

Аморалова хлопает себя по коленям, выдыхая последнюю фразу, а я холодею, покрываясь липким потом. До меня наконец-то доходит весь смысл сказанного девушкой.

Значит, Юрий Александрович и вправду решил на мне жениться не из-за великой любви, а лишь потому, что я сохранила девственность. И, сейчас он уверен, что я отдалась Никите в ту ночь.

Но… Это же не так!

Я до сих пор невинна.

Что будет, если Митрофанов узнает об этом? Скорее всего, он сделает всё, чтобы я как можно быстрее забеременела от него и родила «генетически чистых от примесей» детей.

Чёрт…

Подскакиваю на диване, озираясь по сторонам. Мой мозг напряжённо работает и от этого волосы просто прилипают к черепу.