Если ему, как и всем остальным, нравилась уважительная дистанция, сохранявшаяся между болельщиками и их идолами, включая болельщиков «Тоттенхэма»[50], то Анри все-таки был не так разговорчив, как его товарищи по команде. Большую часть времени он проводил в доме неподалеку или навещал более эксклюзивные апартаменты, ему особенно нравился Дом на Росслин Хилл. В его «окружении», которое Жиль Гриманди называет «мыльным пузырем», вращались несколько профессиональных футболистов. В этом «пузыре» были старые друзья, с большинством из которых он познакомился через своего сводного брата Вилли, таких как Франк Нема, приятель семьи (но не двоюродный брат, как писали некоторые), он также считался неплохим футболистом и даже сыграл несколько матчей за «Леваллуа». Он будет поощрять бывших товарищей по Клерфонтену и «Монако» приезжать к нему в гости в Лондон, как это сделали Робер Камара и гаитянский легионер с удивительным именем Эрнст Ати-Клотер, который ушел из спорта и сейчас как-то сводит концы с концами, работая электриком в одном из пригородов Парижа. В какой-то момент Ати-Клотеру пророчили «великое будущее» после того, как он выиграл многочисленные матчи в составе молодежной сборной до 18 лет, а также чемпионат Европы – 1996 среди молодежных команд до 19 лет вместе с Давидом Трезеге и самим Тьерри. Но, сыграв всего лишь одну игру в чемпионате Франции за «Монако», он очень быстро исчез из поля зрения других – но не из мира Тьерри.

К нему присоединятся несколько знаменитостей, таких как камерунский рэпер Пит Баккарди или, как мы уже видели, певица Шарлин Спитери. Примерно через год после того, как он переехал в неизвестный ему доселе город, Анри нашел там баланс, который раньше в его жизни отсутствовал, и это было заметно: для нас, журналистов, пристально наблюдавших за ним от игры к игре с «Арсеналом», он казался повзрослевшим, более расслабленным, намного более разговорчивым, как замечали те, кто знал его еще в «Монако» и особенно в национальной сборной Франции. Однако вопрос о том, смог бы он преодолеть свою важнейшую черту характера, ту самую отстраненность, лежал совсем в другой плоскости. «Я согласен с ним, что если бы мы были из одного поколения, то мы стали бы друзьями», – но Арсен Венгер говорил так не о Тьерри. Эмманюэль Пети – вот с кем тренер «Арсенала» «делился секретами», «кто обладает такой же исключительной стороной характера, которую я понимаю и ценю потому, что в этом отношении мы совершенно одинаковые». Взаимоотношения Тьерри и Венгера имели совершенно другую природу, несмотря на очевидную параллель между карьерными путями двух футболистов. Венгер дал им обоим первый шанс сыграть на самом высоком уровне, когда Тити было семнадцать, в 1994 году, а Маню – восемнадцать, в 1989-м. Мое собственное предположение сводится к тому, что характер Пети нельзя рассматривать вне влияния на него внезапной трагической смерти его брата Оливера от разрыва аневризмы аорты прямо во время игры, когда Маню был еще подростком; он созвучен одной черте характера Венгера, которую очень часто упускают из вида: страстное желание жить на всю катушку, иногда граничащее с безрассудством. Это, однако, не значит, что никакой огонь не горит в душе Тьерри; но он не имеет ничего общего с не поддающейся никакому контролю вспышке, внезапно обуревающей Пети, которую Венгер, по своему собственному утверждению, научился направлять в правильное русло только после того, как он провел два сезона в Японии, во многом сформировавших интеллектуального «профессора» его «арсенальских» лет.

Венгер и Тьерри сблизились по прошествии какого-то времени, признавая долг, который они разделяли, объединив свои желания бороться за обожаемый клуб, уверенные в полном доверии друг к другу. Старший товарищ ценил в молодом одно превалирующее над другими качество – «его щедрость как на поле, так и в жизни». «Тьерри – очень чувствительный парень, – сказал он спустя немного времени после финала Евро-2000, – и мне это нравится; но чувствительность – это палка о двух концах. В этой среде люди заставят тебя заплатить большую цену за твою уязвимость». Тьерри бы согласился. Именно он признался годом позже одному французскому журналисту: «Я не люблю говорить о моей жизни, даже если иногда тебе приходится раскрываться перед другими людьми. Но какие-то вещи должны оставаться при тебе». Таким вот образом Тьерри «раскрылся» перед Венгером в один из самых трудных моментов своей жизни – когда распался его брак, что явилось одной из причин, по которым он наконец поддался искушению и перешел в «Барселону». В этом смысле можно было бы говорить, что гармоничные рабочие отношения, не лишенные, естественно, размолвок и споров, в течение времени превратились в искреннее соучастие в общем деле. Одна деталь потрясла меня больше всего, когда на «Эмирейтс» в декабре 2011 года открыли статую Анри: это язык жестов между предполагаемым наставником и его учеником. Вовлеченные в разговор, казалось, они моментально обжили пространство вокруг, где чувствовали себя совершенно непринужденно и не замечали толпу. Это были два человека, общающихся на равных друг с другом. Но как два друга? Не совсем. Тут приходит на ум еще одно недавнее воспоминание. Ассоциация футбольных журналистов чествовала его на ежегодном гала-обеде в январе 2011-го. Тьерри направился к трибуне, чтобы поприветствовать эту нарядную аудиторию в смокингах и вечерних платьях. Он не отличался многословием на такого рода мероприятиях и что-то неуклюже говорил в течение нескольких минут, которые многое сказали тем, кто знает его, – он явно запутался в своих собственных эмоциях и пытался хоть как-то с ними совладать, в одиночку, против всей этой огромной толпы в несколько сот человек, с замиранием внимавших каждому его слову. Неприятное ощущение проскользнуло в зале, когда Тьерри посчитал необходимым сделать довольное резкое замечание – в смысле тона, но не слов – по поводу отсутствия Арсена Венгера. «Я не знаю, почему его там нет», – произнес он, и произнес он это не шутя. Я и те, кто стоял вокруг меня, обменялись смущенными взглядами.

Игрок и тренер не дали ни малейшего намека на разницу в их соответствующих статусах. Но искренняя дружба? Помните, как поется в песне, что на вершине одиноко. В тот момент именно там Тьерри и находился.

Цифры поразительные. Между 15 августа 2001 года и 25 июня 2004-го Тьерри Анри принял участие в 189 играх за клуб и за страну, это 63 игры за сезон, забил 120 голов, что дает ему коэффициент 0,63 в течение этого трехлетнего периода. Рекорды начали сыпаться с того момента, когда Тьерри сделал дубль в матче с «Шальке 04» на «Хайбери» 19 сентября 2001 года, превзойдя Иана Райта с его 13 голами за «Арсенал» в еврокубках. Основные рубежи были пройдены в ускоренном темпе. Всем становилось очевидно, что это не вопрос «когда», а вопрос «если» – ему не помешает травма или другой клуб не переманит его с «Хайбери» – так вот, «когда» самый результативный бомбардир Европы этого периода, по крайней мере, в отношении чистой статистики, установит такие стандарты игры, что ни один игрок «Арсенала» в ближайшем будущем не сможет даже близко подойти, чтобы их улучшить. Свой сотый гол в чемпионате за «канониров» он забил 10 февраля 2004 года, когда «Саутгемптон» проиграл «Арсеналу» со счетом 2:0. Чуть больше двух месяцев спустя Анри сделал свой единственный покер за карьеру. Произошло это в матче с «Лидсом» и дало ему возможность достичь отметки в 150 голов за все турниры. Личные награды и признания неизбежно последовали вслед: «Золотая бутса» английской Премьер-лиги дважды, в 2002 и 2004 годах; «Игрок года» по версии Ассоциации футбольных журналистов и по версии Ассоциации профессиональных футболистов и «Футболист года» в 2003 и 2004 годах, что сделало его пока единственным футболистом в мире, кого Ассоциация футбольных журналистов признавала лучшим два года подряд; титул лучшего футболиста Франции в 2003-м в качестве утешения за то, что он немного не добрал голосов на «Золотой мяч» в этом году. Неисчислимое количество званий лучшего игрока матча, включая награду за финальный матч Кубка Англии по футболу-2003, в котором «Арсенал» одержал победу над «Саутгемптоном». Также подлинные трофеи дубль в 2001/02; Кубок конфедераций – 2003, в этом турнире он также является обладателем «Золотой бутсы» и «Золотого мяча», ну и в довершение этих поразительно стабильных трех лет мастерства – победитель Премьер-лиги – 2004 в составе одной из величайших футбольных команд Англии, «Непобедимых» Арсена Венгера. Анри не только сделал заявку на то, чтобы считаться исполином в истории «Арсенала», но с полным правом может причислить себя к группе весьма редких игроков, олицетворяющих английский футбол в целом; до него такими игроками были Джордж Бест и Эрик Кантона.