– Слушай сюда внимательно, – тихо проговорил курильщик,наклонившись к огню. – Тебя будут мочить. Сегодня. Хочешь узнать, чего кчему, договорись с дубаком, чтобы нас оставили на пять минут после прогулки.

И, затянувшись, отвалил в сторону.

После чего Карташ и сам закурил. Вот те, бабуська, и Юрьевдень… И как прикажете на это реагировать? Розыгрыш? Непохоже. Но кто, зачем,откуда этому-то известно? В вопросах можно было легко запутаться, как рыбе всетях.

Карташ с нетерпением дождался конца прогулки. Вертухай, ксчастью, был, что называется, свой – Володя, тот самый прапор, которого Карташуберег от заточки, но Алексей решил пока не тратить его «долг», приберечь напотом, и поступил, как обычно поступали в таких случаях.

– Командир, – шепнул Карташ Володе, пропустив впередсебя в дверь остальных гуляющих. – Дай нам с товарищем подышать минут эдакпять-десять. Пять пачек «Петра», по рукам?

Володя, для вида поразмыслив секунд эдак десять, кивнул.Когда дверь закрылась и Карташ с таинственным доброхотом остался наедине,давешний курильщик подошел, посмотрел глаза в глаза.

– И кто меня собирается мочить? – спросил Карташнапрямик.

– Я, – ответил незнакомец. И взмахнул рукой.

Если б он не решил покрасоваться с ответом, то не подарил быКарташу мгновение, и Алексею не на что было бы рассчитывать. Но худощавый неудержался от эффектного ответа.

Хотя, быть может, сработал рефлекс, выработавшийся у старлеяза время вэвэшной службы – общаясь с уркой, особенно наедине, даже если он,парализованный, лежит в коме, примотанный ремнями к кровати, следует бытьначеку, держать ухо востро и ежесекундно ждать подлянки. А в том, что перед нимименно уголовник, более того – рецидивист, было ясно с первого взгляда.

Алексей отшатнулся ровно в тот миг, когда в выскользнувшееиз рукава в ладонь незнакомца узкая полоска металла устремилась к его животу, изаточка прорезала лишь воздух.

Наверное, по уму следовало тут же заорать во всю глотку,призывая на помощь прапора. Но ум еще не успел включиться в происходящее, покаработали одни инстинкты. И подчиняясь им, Карташ подбил руку противника подлокоть, одновременно всаживая колено ему в пах.

Противник явно не ожидал такой прыти. Он охнул и согнулсяпополам, хотя заточку и не выронил. Особо не мудря и помня о правилах камерногобоя, точнее – от отсутствии таковых, Алексей от души врезал ногой по голени,завалил этого долбанного курильщика – «перо» наконец-то вывалилось из ладони,брякнуло о бетон – и начал метелить кулаками по голове.

Карташ что-то кричал при этом, какие-то крики само собойвырывались из глотки. Наверное, поэтому вскоре в пенал для прогулок ворвалисьдвое и оттащили Алексея. Это был вертухай и опер Эдик.

– Зарезать хотел, сука, – тяжело дыша, выговорилКарташ. – Вон заточка валяется. Слушайте, да что это за херня у вас туттвориться?! Шагу нельзя ступить, чтоб на идиота с пикой не напороться!

– Главное, чтоб не на саму пику, – сказал Эдик, присеввозле поверженного мочилыцика. – В качественный нокаут ты его отправил.Хорошо, я притормозил на минутку потрендеть с гражданином прапорщиком, а то бытакой цирк пропустил…

Гражданин прапорщик растерянно вертел головой, переводявзгляд с человека на полу на Карташа, с Карташа на Эдика.

– ЧП, это ж ЧП, доложить надо… – как и тогда в галерезабормотал он, с места, однако, на этот раз не двигаясь.

– Абзац, короче, – выпрямившись, сказал опер. –Кто это?

– Понятия не имею, – сказал Карташ. – Впервыевижу.

– Он не сказал тебе ничего вроде: «Это тебя за кореша моголепшего»?

– Ни хрена он не сказал.

Володя, наконец собравшись с мыслями, надумал бежать – неиначе, за подмогой. Но Алексей остановил его: возникла одна идея.

– Давай-ка пошепчемся, – сказал Алексей, силком отводявертухая в сторону. – Я тебя еще ни о чем не просил за тот случай,помнишь? А вот теперь просьбочка образовалась. Народу же сейчас мало сидит, увас же есть поблизости хоть одна незаселенная хата, а? Нам бы с товарищемкиллером уединиться на полчасика. Не боись, в живых мы его оставим…

– Не, – обалдело замотал головой Володя. – Ты чего,тут же ЧП, куда я вас…

– Слышь, Володя… – сказал Алексей ровным голосомГорбуна-Джигарханяна и приблизил лицо почти вплотную к носу юнца. –Володенька! Ты чего, не догоняешь? Не надоело в прапорах-то ходить? Черездесять минут ты доложишь на пост, или куда там надо доложить, что в очереднойраз самолично предотвратил кровопролитие и смертоубийство, на этот раз средиконтингента, действуя грамотно и в соответствии с инструкциями. Во второй,заметь, раз предотвратил! Понял? Десять минут. Дай нам десять минут!

Не сразу, но до прапора наконец дошло, и в его глазенкахзажглись звездочки. Звездочки, как минимум, лейтенанта. Ну и нехай мечтает,вьюнош. Самое большее, на что он может рассчитывать, это повышение до старшегопрапорщика, и то вряд ли. Скорее, уж повысят в должности, но уж никак не взвании…

…Звуки, которые раньше были обыденностью, сейчас отдавалисьв нервах: далекий грохот запертой за кем-то двери, чьи-то голоса наверху,грохот шагов по металлу ступеней. В любой момент кто-нибудь мог вывернуть из-заугла, и от этого было не по себе. Прапор провернул ключ в замке, открыл дверь(«А ручки-то дрожат», – заметил Карташ, сам ощущая как колотится сердце ив кровь вливается адреналин.)

– А чего хата пустая? – мимоходом спросил у негоАлексей.

– Так это… – губы Володи прыгали, как на морозе. – Туттрое сидит, одного в суд повезли, утром еще, другого куда-то на следственныйэксперимент. Вот и… это… пришлось третьего перевести в другую камеру, пока тене вернутся.

Алексей приостановился, насторожившись:

– Зачем?

– Ну… одиночных-то камер нет… Запрещены одиночки-то… А этотодин остался…

Они втащили внутрь, держа под мышки, обвисшего пленника.

– И поэтому парня тягают туда-сюда?

– Ну а как иначе.

– Сильно…

Вертухай торопливо запер за ними дверь. Камера, в отличие от«четыре-шесть-*», содержалась далеко не в идеальном состоянии, но озираться иразглядывать времени не было.

– Куда его? – быстро спросил Карташ.

Все же специалистом как по приведению подследственных вчувство, так и по выколачиванию у них признаний был в их спайке не он, а Эдик.Ему и банковать.

– На пол кладем, на спину, – распорядился Эдик. –Эх, жаль подручных средств маловато. Противогазик бы сюда – мигом бы распелся.Аттракцион «слоник», не слышал?

– Не-а…