А вот Пелагее две пули попали прямехонько в голову. И –наповал. Нужно же было дуре у окошка сидеть…

Совпадение, или что? Не скажу, что после того случая я сталзаконченным адептом потустороннего, но скептицизма, честно вам скажу, поубавилось…

Был у меня в роте солдат…

Ничего особенного о нем сказать, пожалуй, нельзя. Ниплохого, ни хорошего. Не выделялся ни тем, ни другим. Воевал, как все. И невысовывался без нужды, и в кустах не прятался. Одним словом, таких было не такуж мало, ничем особенным не выделявшихся в ту или другую сторону. К инымотносились нормально, а некоторых не любили. Вот и его отчего-то не любили,хотя вроде бы не за что было…

А потом… Понимаете, хороший командир роты просто-таки обязанзнать, чем его рота дышит. Что в ней происходит, настроения, быт, и все такоепрочее. Грамотный командир обязан также это знание поставить. Поймите меняправильно, я вовсе не стукачество имею в виду. Надо просто знать, с кем именнопереговорить, и как, каким тоном. Один и сам болтун, к другому следует подойтис прибауточками, тогда и он разговорится, третьему, наоборот, следуетнамекнуть, что держишь его за трепача и враля, он обидевшись, сгоряча многоинтересного вывалит… Обязанность командира, ничего не поделаешь. Да, анекоторые без всякой подначки, с большим удовольствием освещают. Нужно толькограмотно дозировать все от них исходящее…

И вот, однажды оказалось, что этого солдата – назовем его,скажем, Федулов – всерьез подозревают черт-те в чем…

Знаете, в чем?

Что он свою смерть перекладывает на других. А?

Нужно уточнить, что этот самый Федулов, если вдумчивовспомнить и проследить его более чем годичное пребывание у меня в роте, и всамом деле производил впечатление заговоренного. Никак нельзя сказать, чтобыплелся в хвосте или отсиживался в безопасном месте (такая штука проходит раз,самое большее два) – но за все это время на нем не было ни царапинки.А ведь за этот год с лишним мы, можно сказать, из пекла не вылезали.Личный состав сменился не единожды. Из тех, кто пришел на пополнение в одновремя с Федуловым, осталось всего-то не более десятка.

Между прочим, от них все и пошло… Они это дело подняли.

Если обобщить и суммировать, выглядело все так… Я, особоподчеркиваю, передаю лишь то, что мои говорили меж собой, а не свои собственныенаблюдения или мнения. Нет у меня ни наблюдений, ни мнения, нет и не было.

Если брать по-ихнему, встать на их точку зрения, то выходилотак. Перед атакой, перед разведкой боем или каким-то другим боевым предприятиемФедулов к кому-нибудь непременно подсядет. Поговорит задушевно, махорочкойугостит, приобнимет. И человек этот потом непременно погибает. Не всегда вбою: случится бомбежка, например, или артобстрел, или попадет на мины именно этот,Федуловым выбранный…

Верить во всю эту белиберду мне не хотелось. Я-то совершенноточно знал, что такого не бывает. Нет в нашей жизни ни чертовщины, ни колдунов,есть только жизнь. С объективными законами природы, открытыми, описанными иобъясненными учеными. Такова была моя позиция… да и осталась такой, пожалуй.

Но, что печально, оказалось, этот дурман охватил чересчурмногих. Болтовня эта распространилась настолько, что в историю, пожалуй, былапосвящена вся без исключения рота.

Мне все это очень даже не понравилось. И само по себе,и еще, разумеется, то, что вся эта похабень могла в конце концов дойти довышестоящих командиров, до особистов, да мало ли до кого еще… Поставьте себя намое место, а? Попробуйте… Командир роты, у которого солдаты практическипоголовно обсуждают, как быть с обнаружившимся среди них колдуном… Дело не втом, что времена те были ох какие непростые. Какие бы ни стояли на дворевремена, а командир, допустивший такое во вверенном ему подразделении, в глазахвышестоящих будет смотреться… Даже слова не подберу. Хреново он будетсмотреться, или я не прав? Это уже не командир, а недоразумение какое-то…

Я, конечно, попытался вникнуть в проблему, мягким иненавязчивым убеждением все развеять, что ли. Вот только сам чувствовал, что –не удается. Тем более что за это время нам случилось брать одну деревеньку, иснова, понятное дело, были погибшие, и снова выяснилось, что с одним из нихФедулов намедни дружески говорил, духом укреплял, по плечу хлопал…

Окончательно меня добило, когда я попробовал воздействоватьчерез свой, если можно так выразиться, актив. Через людей абсолютно надежных,мне особенно близких. Был такой костяк, на который я главным образом иопирался. Обычное в армии дело.

Только мой костяк, весь поголовно, сам стал на ту женесовместимую с нашей идеологией точку зрения. И, как ни горько это былопризнавать, но получалось, что в данном конкретном случае мой актив мне уже ине опора вовсе… Мнутся, говорить по душам не хотят, вести разъяснительнуюработу не собираются. Иные даже, отводя глаза, говорят, будто все так и есть…

Ну, и мы не лыком шиты, не пальцем деланы. Командир ротытоже кое-что может, на своем уровне. Подумал я трезво, прикинул и решилразрубить проблему самым надежным и простым способом. Убрать этого Федулова кчертовой матери в другую часть. Это можно было устроить без особенных напрягов,есть способы, грамотный командир эти механизмы знает…

Не успел, знаете. Пока я собирался сделать все грамотно,роту пришлось опять бросать в атаку. И нашли Федулова после боя сполудюжиной пуль в спине.

Замять не удалось. Следствие было. Но кончилось пшиком. Пулибыли пистолетные, от немецкого «Вальтера». Вот и все концы, точнее, отсутствиетаковых. Пистолет к тому времени наверняка валялся черт-те где, поди сыщи иего, и стрелка… Таких трофеев у половины личного состава по «сидорам» валялосьнемало… Как ни тыркалась военная прокуратура, отстала в конце концов.

А напряжение в роте пропало…

Вот и вся история. Повторяю, сам я тут не свидетель.Рассказал, как было, вот и вся моя функция…

Хотя, черт его знает… У одного моего дружка в роте былсолдат, тоже довольно обыкновенный и ничем не примечательный. Так вот, умелэтот солдат взглядом сшибать яблоки с дерева. Ага, вот именно. Взглядом.Посмотрит на яблоки, на те, что высоко висят, пошепчет что-то – и они самиосыпаются на землю, а если руки вовремя подставить – то и в руки, какполучится.

Выявилось это его умение на Украине, по летнему времени,когда наши стали обтрясать яблони. Снизу уже все обобрали, остались только те,что висели высоко, а яблочка, сами понимаете, хотелось. Вот тут этот штукарьсвое умение и проявил на пользу себе и боевым товарищам.

Сам я этого опять-таки не видел, но рассказывал мне об этомчеловек, которому я вполне доверяю и всегда знал его как парня исключительноправдивого, к байкам и розыгрышам не склонного. Поневоле призадумаешься.

Может, и с Федуловым все не так просто? Черт его мамуведает…