– Когда ты успела спечь торт?! – удивилась Майя.

– Ночью, – простодушно ответила Василика, – это самое прекрасное время для готовки.

– Еда – гормон счастья, – сказала Василика, ставя на стол перед Майей кусок пирога – ведь никто никогда не ревет на сытый желудок.

Майя не могла оторвать взгляда от яркой сервировки стола – так прекрасно это было посреди серого мира.

– Мы решили поднять тебе настроение и одолжили все цветные чашки для нашего чаепития, которые удалось найти! – Василика особенно гордилась этой идеей.

Позади неё стояли Мида, Пенна, Алекса, Рут, Лерия, Кастор и еще несколько студентов (видимо, друзей Василики), которых Майя не знала. Даже Ник грей Воронов соизволил посетить чаепитие, чему Василика была несказанно рада.

– Спасибо за приглашение… ммм…

Ник беспомощно вертел головой по сторонам, пытаясь вспомнить имя Василики. Та намеренно из вредности молчала, не желая ему помогать:

– Мммм… Амелиса?

– Почти. Василика, – поправила его теневица.

Ник был рассеяние чем обычно. Без очков в роговой оправе он походил на ёжика, который только что отошёл от спячки. Парень был так погружен в себя, что не заметил, как стал размешивать сахар в чашке кофе тупым концом десертного ножа. Он буквально засыпал на ходу. Василики стало его так жаль, что на прощанье она даже всучила ему подмышку термос чая с ромашкой – в надежде, что это поможет ему уснуть. Ник и не заметил.

– Он точно дойдёт до своей квартирке? – спросила Василика у Рута, – его мешкам под глазами позавидовали бы пятьдесят кило картофеля.

– Не дойдёт – дотащим, – махнул рукой Кастор.

Вечером без пяти минут двенадцать почтовый холодильник Майи пискнул. К тому моменту, когда она получила письмо от Ильи – она уже потеряла всякую надежду.

«Майя,

Поздравляю с Днём Рождения. Ты – лучшая! Я рад, что судьба свела нас вместе!

Илья»

Майя сидела на кровати, открыв рот. Вначале она не поверила, что это всё – она перевернула листок – сзади было пусто. Она вновь заглянула в конверт – пусто. Осмотрела почтовый холодильник – ничего. Майя просмотрела всё раза по два – она не могла поверить в то, что это всё – четыре строчки. Четыре строчки – это всё что ей хотел сказать Илья в её день рождение? Все что он хотел сказать после всей её помощи? Все что он хотел ответить на кипу её писем? Майя не верила.

«Не расстраивайся, – пытался успокоить её Мудрус, – камнедолбство не лечиться».

Четверг 9 января был первым учебным днём нового полугодия. В этот день Майю поздравляли все те, кто по каким-то причинам не успел это сделать вчера, кто-то даже дарил небольшие подарки.

Пятый подвиг подкрался откуда не ждали. Герои разнесли пол Академии, гоняясь за призрачным павлином в попытках добыть его перо. В конце концов перо заполучили – естественно, Илья Мастеров. Как всегда, на высоте. Мысленно все студенты уже короновали его бессмертием.

На обеденной перемене Майя натолкнулась на Илью в коридоре Академии, крикнув ему «привет», но подойти не смогла. Парень, заметив краем глаза Майю, спешно унёсся по своим делам.

А Майе просто хотелось от Ильи что-то получить. Что угодно: кактус, книгу или фантик от конфеты. Ей просто хотелось иметь частичку него, к которой можно прикоснуться в любой момент, прижать к себе, осознать, что Илья настоящий, что их отношения имеют материальное подтверждение, что они не плод воображения Майи. Но он ничего ей не подарил. Илья целый день избегал Майю, делая вид, что ее не существует.

Мы всегда ждем от людей наших собственных поступков, а они поступают по-своему.

Вечером Илья сам пришёл к Майе – его неохотно впустила в квартирку Мида.

– Прости за то, что проигнорировал твоё утреннее приветствие, – сказал он, – просто у меня была уйма дел… За каникулы столько всего накопилось.

Майя молчала, делая вид, что читает историю подземельной классической музыки.

– Прости меня.

Илья наклонил голову так низко, что не мог не попадать в поле зрение Майи. Они оба понимали за что на самом деле просит прощения Илья – за то, что бросил её в тяжёлую минуту, за то, что не был рядом, за то, что не поддержал, за то, что ему было плевать на неё все праздники, за то что показал, что их отношения ничего для него значат – он просил прощение за то, что словами не искупить.

И Майя его простила.

Естественно. Она его простила. Простила, потому что хотела. И хоть мозг, как и желудок имеет рвотный рефлекс самосохранения – Майя к нему не прислушалась. Каждый в чем-то идиот. Мы все идиоты. Но по-своему…

День рождение Ильи

21 января во вторник произошло поистине легендарное событие для Академии Теней – Полуночник объявил, что сегодня он даст возможность совершить последний шестой подвиг и закрыть эту ежегодную игру.

Всё утро Илья не мог усидеть на месте, не мог унять предпобедный мандраж. Он заламывал руки на протяжении всех уроков безликих, не слушая то, что говорили преподаватели. Он морально готовился стать великим героем и получить бессмертие.

– Зачем тебе бессмертие? – фыркнула Василика за обедом, глядя на парня, который даже не прикоснулся к своей еде.

– В смысле «зачем»?! Это БЕССМЕРТИЕ!

– Да я понимаю. И на что ты его потратишь?

Илья не знал. Он так стремился заполучить то, что не было ни у кого. Так стремился быть лучше и круче остальных, что никогда не задумывался над вопросом – а что дальше? Он так упорно стремился быть лучшим что забывал быть счастливым.

– Ты так скачешь по факультетам, что даже не знаешь, чем хочешь заняться по жизни…

– Нууууу… зато у меня будет много времени, чтобы принять решение. Всё попробовать и всё взвесить!

Илья был первым студентом, которому удалось совершить сразу пять подвигов. Когда оставался последний, то его 11 соперников, мечтавших помешать ему, всё же признали, что он достоин звания великого героя и сложили оружие. Даже Ник, покривив душой, дал слово, что не будет вмешиваться и портить. Дорога для Ильи была открыта – нужно было только красиво всё завершить.

Шестой подвиг – был огромным свирепым псом Цербером. Естественно, он был не настоящим, лишь призрачной тенью настоящего Цербера, охранявшего царство Мёртвых Плутон.

Шестиглавый двухметровый пёс, голубой и полупрозрачный призрак, предстал перед Ильёй в главном холле на против часов Зерцеллы на перерыве после пятого урока. Он звонко отбивала дробь своими когтями об мраморные плиты пола и ждал.

– Вот он. Последний шестой подвиг, – прошептал Илья, руки его слегка вспотели и подрагивали.

Парень прицелился, направил остриё арбалета на жертву и… Цербер упал на мраморный пол за секунду до того, как стрела Ильи вылетела из оружия. Пёс рассеялся в воздухе. Со стуком на плиты упала длинная стрела с зелёным оперением. Она тоже была выпущена из лука и принадлежала не Илье.