— Мы не… — хотел возразить Барон, но князь уже выхватил из-под стола тонкий длинный клинок.

С поразительной прытью для такого старого человека, хозяин имения вскочил на стол и кинулся вперёд на Ганса и Абдигааша. Барон сделал шаг в сторону, и отошёл слегка назад, чтобы в бою они с мастером меча не мешали друг другу. В последний момент Сават переключил внимание на большого мускулистого врага восточной внешности. Но мастер меча с лёгкостью сделал всего один шаг влево, крутанулся на месте и нанёс промахнувшемуся по нему противнику удар с размаху рукоятью по спине. Под навершием эфеса что-то хрустнуло, от чего Сават крикнул и упал, закашлявшись.

Ганс тут же навалился на него и Абдигааш помог ему связать князя. Тот постоянно кашлял. Пару раз даже сплюнул кровью.

— Ты ему рёбра сломал, — сказал, подымаясь Ганс.

— Мог, — пожал плечами Абдигааш.

— Я надеюсь, что он доживёт хотя бы до суда, — покачал головой Барон.

— Асатесса его крадёт не для того, чтоб миловать, — с уверенностью проговорил мастер меча и закинул пленника на плечо. — Рот не будем ему закрывать?

Ганс зашёл за спину Абдигааша, поднял голову Савата и перевязал тряпкой открытый рот пленника.

— Будешь выдавать нас мычанием и не сдерживать кашель, я тебе так рот законопачу, дышать перестанешь. Ты меня понял?

Сават моргнул обоими глазами в знак того, что слова Ганса, хоть и произнесённые на ломаном наречии Чинис, ему понятны.

— Что со служанкой будешь делать? — напомнил Абдигааш.

Ганс на секунду замешкался, затем ругнулся и направился к ней, но голос Кольгримы его остановил.

— Позволь мне, — чернокнижница подошла к забившейся в угол полуголой служанке и та заскулила, прижимаясь к стене. Кольгрима улыбнулась ей и, раскрыв ладонь, сдула зажатую до этого в кулаке пыль в лицо девушки. Испуганная чинис упала навзничь.

— Это что было? — спросил Ганс.

— Сонный порошок, — ответила та. — Пыль местного растения, которую я усилила заговором.

— А раньше не могла так делать? — возмутился Барон.

— Я недавно её изобрела, — прошла мимо Кольгрима. — Пока она хорошо действует только на небольших девушек.

— Тогда сделай пару порций мне, — мрачно пошутил Ганс.

— А ты, по-моему, и так имеешь успех у небольших девушек, — бросила через плечо чернокнижница. Отчего тот прикусил язык и сверкнул в спину Кольгриме недовольным взглядом.

На выходе из кабинета они столкнулись нос к носу с другой служанкой. Не моргнув глазом, чернокнижница, ударила её в лоб, отчего та потеряла сознание.

— Свяжи, — указала она Гансу.

— А как же порошок? — задал вопрос тот.

— Его мало, да и она уже не маленькая.

Чертыхнувшись, Барон снова использовал верёвку и уже кончавшиеся куски ткани.

Когда похитители спустились в холл на первом этаже, на стенах того уже плясал свет от факелов. Вокруг дома ходили чинис. Видимо, проникновение посторонних обнаружили, но никто не брал на себя смелость нарушить правила их хозяина и зайти в имение без веской причины.

— Туман, — скомандовал Ганс, и Кольгрима начала шептать себе что-то в руки.

Князь Сават тоже встрепенулся, поняв, что дела похитителей идут не по плану и увидев всполохи огней факелов, отражающиеся от стен, он закричал сквозь материю настолько громко, насколько мог своим ослабшим голосом. Подскочивший к нему Ганс чётким ударом в скулу прервал его крик, но было уже поздно. Стража навалилась на дверь, и та распахнулась внутрь холла. Кольгрима кинула под ноги сферу тумана и всё погрузилось в непроглядный мрак, даже для Ганса и Абдигааша, потому что заговор не был окончен, и подействовал на них тоже.

Абдигааш не стал долго думать и рванул вперёд, не в дверь, но в окно. Он вышиб раму со стеклом и вывалился во двор уронив Савата на землю. Вокруг мелькали факелы, от которых вреда теперь было больше чем пользы — они высвечивали тех, кто пользовался ими, но морок Кольгримы развеять не могли. Мастер меча подхватил князя, который сразу начал кашлять на плече у похитителя, но больше звуков не произносил. Абдигааш бежал по направлению к воротам, а подворачивающихся по ноги врагов пинал или сбивал точными ударами свободной руки. Чинис паниковали в этом магическом тумане и поэтому, когда на них выскакивала огромная туша воина, не оказывали ему должного сопротивления.

Абдигааш определил направления к воротам чётко, сбив воина, который держал створку, он побежал через сад. Туман уже начал рассеиваться, когда мастер меча налетел на ветвистый голый куст и покатился по снегу. Сават отлетел в другую сторону и, столкнувшись с землёй, застонал. Вырвавшийся из тумана Ганс, споткнулся об Абдигааша и тоже растянулся на снегу, чтобы потом резко вскочить.

— Где Сават? — зашипел Барон.

Мастер меча поднялся и начал шарить в темноте. Он наступил на что-то мягкое и князь вскрикнул.

— Ах, вот ты где, — сказал Абдигааш и водрузил Савата обратно на плечо, от чего тот снова стал кашлять.

— Где Кольгрима? — задал следующий вопрос Ганс, видя, как туманный морок отступает ровной непроглядной стеной.

Вдалеке слышались голоса. Стража не гналась за ними, они были отвлечены чем-то ещё.

— Чёрт, — ругнулся Барон.

— Бежим, — предложил Абдигааш. — Они не убьют чернокнижницу Асатессы, пока у нас их князь.

— Может и не убьют, — метался из стороны в сторону Ганс. — Но могут сделать и другое.

— Будем надеяться, что они сегодня не в настроении. Я не пойду обратно, их слишком много, — резко ответил Абдигааш. — Мы вернём её потом.

— Чёрт, — снова ругнулся Барон. И они побежали.

Теперь, когда тёмный туман не скрывал их, они двигались подальше от дорожек и ворот. С первой террасы Савата сбросили в куст, и он приземлился очень удачно. А вот когда его также бросали с внешней стены на более чахлую растительность, Ганс увидел, как нога князя изогнулась под неправильным углом от падения. Ни патрулей, ни стражи обоим похитителям на пути побега не встретилось. Поднятая тревога собрала практически всю охрану на верхней террасе, вокруг имения Савата, из которого было украдено самое ценное.

Избитого, скулящего и покашливающего князя Абдигааш перебросил через лошадь и сам забрался на неё.

— Надеюсь, что он не помрёт до встречи с Асатессой, — сказал он Гансу, продолжающему в нерешительности стоять около своего скакуна и вглядываться во тьму. — Она не придёт, её схватили, надо удирать, если схватят всех, то нас точно убьют.

— Знаю, — резко отозвался Ганс и сел верхом на жеребца. — Оставим ей здесь лошадь, может ей удастся сбежать.

Барон чертыхнулся. Он не смог защитить Ашаю, а теперь на его совести ещё один товарищ, которому он не может помочь.

Оба похитителей ускакали во тьму. Но за ними никто не гнался, вся стажа собралась вокруг единственного захваченного ими врага, которая, связанная ремнями, брыкалась и извивалась в пыли. Бровь чернокнижницы была рассечена, из губы и носа капала кровь, но она даже со связанными руками пыталась достать своих обидчиков, чтобы хотя бы их укусить.