– Ну как хочешь, – улыбаясь, Спиц поднялся во весь рост и с криком «У-ху» от бедра полил из пулемёта свинцом дымовое облако перед собой. – Жрите, суки гильдейские. Всё, теперь валим, – довольный, сказал он Андрею, опустошив магазин.

Матюгнувшись про себя, Казаков схватил за плечо и потянул за собой друга, обременённого пулемётом. На бегу, держа автомат одной рукой, Андрей ещё пытался отстреливаться в сторону гильдейцев… ну примерно. Так вдвоём они дотянули до лаза, где их уже ждали Баккар с Хетцером, которые последними нырнули в туннель.

Андрей сидел, прислонившись к укреплённой досками стенке окопа, и переводил дух. Руки уже почти не тряслись, так что при случае можно было даже стрелять. К счастью, гильдейцы тоже отходили от лихой вылазки и были способны только на вялый беспокоящий огонь миномётов. Трапп Хетцера занял практически то же место, что и перед атакой, труп красного и раненых уже убрали. Это хорошо, солдат должен быть уверен в победе и не думать об иной участи. В траншее трапперов встречала Шнабби, выпиливая ножом зарубку на цевье винтовки.

– Ну как сходили?

– Нормально, тебя поздравляю с победой, – ответил командир.

– Для вас старалась.

– На, новичок, хлебни, отпустит, – Багор протянул Андрею фляжку.

Тот её с благодарным кивком принял, в ней оказался алкоголь, какой именно, Казаков не смог разобрать. Нервы.

– Передай дальше.

Андрей отдал фляжку Лосю, тот бросил на него хмурый взгляд, но флягу принял.

Элии нигде не было. Казакова это немного расстроило, чего греха таить, ему бы хотелось, чтобы она увидела, как он возвращается из вылазки весь в песке и пороховой гари, такой героический, и чтобы… но разум подсказывал, что подальше от передовой ей будет безопаснее.

– О, смотрите-ка, гильдейцы опять зашевелились, танк свой подбитый вытаскивают, – сказал Спиц.

– А на фига он им нужен? – спросил Андрей, глядя в смотровую щель.

– Ты что?! Знаешь сколько в нём железа, ну и всяких полезных плюшек можно наковырять?

Рядом с почти выгоревшим остовом танка поднялось дымное облако, перед этим Андрей успел заметить, что передние люки у него открыты, неужели кто-то смог выжить в этаком месиве? Хотя для такой громадины…

– А ну как дадим гильдейцам прикурить, чтобы жизнь мёдом не казалась. Одиночными огонь! – приказал Хетцер.

Трапп открыл огонь по дымовой завесе, по ней же отработали миномёты форта, но, когда она рассеялась, подбитый танк тащили на буксире уже вне пределов прицельного огня.

Вот тебе и игры в сталкеров – обычная позиционная мясорубка. На передовой некоторое время царило затишье. По цепочке в траншеи пошёл приказ: всем дозорным и дежурным с ночи идти отдыхать.

– О, клёво, можно выспаться, – обрадовался Спиц.

– А кто оборону будет держать? – спросил Казаков.

– Ну я не знаю, может, оставшиеся красные и ополченцы.

– Тогда… командир, с твоего позволения, я не хочу идти спать. Я бы ещё подежурил.

– Вот и с чего это?

– Ну а что, одни ополченцы, кое-как вооружённые, тут останутся? Мы всё же профессионалы.

Хетцер не удержался, прыснул смехом, остальных тоже повеселили слова о «профессионалах».

– А, понятно, хочешь со своей лесной увидеться, – заухмылялся Гуга.

Андрей ничего не стал говорить, просто посмотрел на своего соратника, и тот замолчал. А вот Хетцер сказал:

– Я думал, ты взрослее, Андрей. Думать надо прежде всего головой, а не другим местом. Если тебя сонного снайпер подстрелит или артой накроют, какой от этого толк мирняку?

– Но я правда могу…

– Отставить, марш спать и не думай спорить…

Андрею ничего не оставалось, кроме как подчиниться, но не успел трапп пройти и половину пути, как от стен донеслось:

– Тревога!!!

Игроки бегом вернулись обратно.

– Что такое? – спросил Хетцер, запрыгивая в траншею.

– Кажись, к гильдейцам подкрепление пришло, – ответил красный, который вместе с Баккаром обстреливал гильдейцев гранатами.

Андрей и сам видел клубы пыли на горизонте. Вскоре оттуда донёсся треск автоматных очередей, взрывы мин.

– Можно? – Андрей попросил у Багора бинокль, тот молча протянул.

В него Казаков увидел всадников, мечущихся по полю, солдат, перебегающих с места на место, разрывы гранат, увидел даже танк, который как раз сделал выстрел.

Всё это на фоне раздающейся канонады, не совпадающей с картинкой перед глазами, создавало слегка… шизофреничную картину.

– Слушай, Ворчун, а ведь это не гильдейцы?

– Взад мне корень, ты прав, Хетцер. Это наши, наши!

Гильдейцы меж тем явно собирались валить, одна за другой повозки уходили на северо-запад, последним двигался танк.

– Что скажешь, Ворчун, может, выйдем ещё раз?

– Как начальство прикажет, по мне, и так уже сегодня достаточно повоевали.

Вскоре пришёл приказ, но не в атаку, а занять окопы предполья. Ещё спустя два часа вялого боя арьергард гильдейцев скрылся за горизонтом.

– Ура!!! – кричали вольные трапперы, красные и условно мирные жители входящему в ворота подкреплению.

Всадники, пехота, нечто похожее на тачанки, только вместо лошадей их катили ездовые псы, и даже пара грузовиков въезжали в форт неторопливой колонной – куда спешить? Гильдейцы, испугавшись угрозы окружения, благополучно свинтили. Можно, конечно, было попытаться устроить им преследование, попробовать захватить, разбить войско окончательно, но… ну его на фиг. Не то соотношение огневой мощи у красных, чтобы воевать по заветам Чингисхана, хотя любому было ясно, что гильдейцы ещё вернутся.

Трапп Хетцера опять получил приказ отдыхать.

– Командир, а можно мне… – начал было отпрашиваться Андрей у Хетцера.

– Да, конечно, на сутки ты свободен.

– А где…

– Где её найти? По-моему, на улице слева от водокачки, там у них лавка и дом тоже.

М-да… обстрел гильдейцев не прошёл для форта даром. Но жители, словно и не было тяжёлого боя, принялись восстанавливать свои жилища, разбирать завалы, несмотря на то что кое-где ещё оставались неразорвавшиеся снаряды.

Лавку Элии Андрей нашёл легко, все её знали в этом форте, легко могли показать, но при этом как-то странно подозрительно смотрели.

– Здравствуйте, хозяева, – Андрей подошёл к тыну, который просвечивал дырками от осколков.

На порог вышел дедок на протезе и скрюченная бабка, которые были так не похожи на Элию, что Казаков сразу понял – это не могут быть её родители, ну ещё и в глазах у них было что-то другое.