— Вы что, действительно думаете, что у нас есть времяспать? — произнес Рекс, голос его прозвучал холодно, сухо, как будтопылился и ржавел без употребления долгие века. — Тысячи людей будут убиты,а некоторых ждет нечто худшее, чем просто смерть. Древние сначала высосут ихдосуха, извлекут из них каждую каплю их страхов. Они скоро явятся по ваши души,неужели непонятно?

Он возвышался над ними, обжигая взглядом всех по очереди, иего слова, казалось, эхом гуляли по старому дому, доносились зловещим шепотомиз каждого угла. Джонатану почудилось, что груды железа вокруг на мгновениеярче вспыхнули, по металлу пробежало холодное голубое пламя…

Сверху донесся негромкий вскрик, как будто Мадлен во снемучили кошмары, но Джонатан не осмелился поднять глаза к потолку. Все четверонеотрывно смотрели на Рекса, ошеломленные, онемевшие. Даже Мелиссу, судя повсему, потрясла его метаморфоза.

Но вот Рекс сел на свое место и глубоко вздохнул.

— Я знаю, это трудно. Ничего, отоспитесь послеХэллоуина.

Его голос снова сделался обыкновенным, однако полуночникивсе еще сидели без движения, не в силах пошевельнуться. Джонатан отчаяннопытался придумать, что бы такое сказать, чем нарушить тяжелое молчание. Но унего все слова вылетели из головы, все до единого, даже простейшие«привет-пока» и то испарились.

Минуту назад в Рексе не было ничего человеческого.Заговорить с ним теперь было так же невозможно, как дружески поболтать созмеей.

Наконец Десс выдавила из себя:

— Ладно, хорошо. Утром, в половине седьмого.

Джессика посмотрела на Джонатана и одними губами произнесла:

— Пошли!

Джонатан ничуть не возражал. Хороший, основательный полет —это было как раз то, что требовалось ему сейчас. Размять затекшие мышцы,воспарить над землей, умчаться как можно дальше от всех этих странностей Рекса…

Но прежде чем уйти, он все же не забыл спросить:

— Мелисса, может, тебя подвезти утром? И ещекого-нибудь? Ну, раз уж твоя машина теперь не на ходу…

Телепатка посмотрела на Рекса, тот отрицательно качнулголовой. Ни один из них не произнес ни слова.

«Вот и отлично, — подумал Джонатан. — Пускай ихтеперь темняки подбрасывают, самая та для них компания».

Время у них еще оставалось, и они направились к центругорода.

— Какого черта происходит с Рексом? — негромкоспросил Джонатан, когда дом Мадлен остался достаточно далеко позади.

— Меня не спрашивай, — ответила Джессика, сжимаяего руку. — Ты заметил, как он сказал в конце? «Они явятся по ваши души!»

— Ага, по наши души, а не по его… Ну, это логично. Онже теперь сам наполовину темняк. — Джонатан помолчал, пока они перелеталичерез огромный трейлер, замерший на Керр-стрит, потом добавил: — Но мнекажется, нам с тобой ничего не грозит.

— Спасибо, успокоил!

Джонатан посмотрел на нее:

— Я просто хотел сказать, нам ничего не страшно, покамы вместе, пока держимся друг за друга.

Джессика не ответила, лишь крепче сжала его руку.

Перепрыгивая с крыши на крышу, они добрались до самоговысокого здания в городе — Мобил-билдинг. Это было памятное обоим место — какраз здесь они сидели в ту ночь, когда Джессика открыла свой дар. В те дни темнякивсеми средствами пытались убить ее, прежде чем она узнает о том, что способнавозжигать огонь в тайный час…

Джонатан оглядел Биксби, лежащий перед ними в глубокой,ровной синеве тайного часа. Потом повернулся в сторону Дженкса, пытаясь увидетьразрыв, но красных отсветов отсюда было не видно.

Пока что не видно. Но ведь разрыв увеличивается с каждымновым «затмением»…

— Давно мы здесь не были, — сказала Джессика.

— Да, мне вроде даже не хватало нашего Пегаса. —Джонатан посмотрел вверх.

Огромный неоновый символ компании «Мобил», крылатый конь,распростер над ними свои крылья, как будто защищая.

— Ну, мне его тоже не хватало… и не только его, —лукаво улыбнулась Джессика. — Ты помнишь, что было в прошлый раз?

Джонатан кивнул.

— Ты имеешь в виду, как мы прятались от темняков?

— Не совсем…

Он немножко подумал. Они ведь не были здесь с тех самых пор…Джонатан пожал плечами.

Джессика испустила стон.

— Поверить не могу! Мы же здесь в первый разпоцеловались!

— Ох, и правда! — Он смущенно покачалголовой. — Но это ведь было как раз тогда, верно? То есть, ну, я же простосказал, что мы здесь прятались, и как раз тогда… — Джонатан замолчал,сообразив, что от его объяснений становится только хуже.

Он взял Джессику за руки, надеясь, что в эту ночь невесомостьпоможет вернуть улыбку на ее лицо.

Но Джессика смотрела на него по-прежнему серьезно.

— Не может быть, чтобы ты забыл.

— Я не забыл. Я просто не понял, что ты имела в виду.

— Это еще хуже!

— Почему?

— Потому что ты как будто вообще обо всем забыл. —Она выдернула руки, отвернулась и стала смотреть на синий город. — Мы ведьне… За всю прошлую неделю мы почти не прикасались друг к другу.

— Ты права, пожалуй. — Джонатан вздохнул. —Как-то так получалось, что у нас все время аврал.

— Конечно, это не так уж важно по сравнению с тем, чтовесь город может вот-вот исчезнуть с лица земли. Но разве это не должно былонас сблизить или что-то в этом роде? — Джессика посмотрела на него, явноожидая ответа, словно они вместе готовили домашнее задание по физике.

— А ты посмотри на это с другой стороны, Джесс, —сказал Джонатан, обнимая ее за плечи. — Как только придет Самайн, мысможем целые сутки летать вместе.

— Джонатан!

— А что? — Он вскинул руки вверх, сдаваясь. —Я ведь просто сказал…

Джессика резко отвернулась от него.

— Я так и знала! Ты только об этом и думаешь!

— О чем?

— Да ты дождаться не можешь Самайна, верно? —воскликнула она. — Ты, небось, вообще был бы счастлив, если б полночь некончалась! Синее время навек! И никакой тебе Флатландии. Чего уж лучше?

Он вытаращил глаза, но возразить было нечего. В концеконцов, подобные мысли действительно не давали ему покоя с самого наступлениясинего часа.

Но разве это означало, что он такой уж плохой?

Джонатан огорченно вздохнул. Всякий раз, когда он пыталсяобъяснить что-то Джессике, они спорили до бесконечности. Но он все равно неоставлял попыток. В конце концов, если не говорить друг с другом, вообщеникогда ничего не решишь.