следя за сменяющими картинами.

– Это он,– потрясенно выдохнул торговец.

– Твоя надежда?

– Не только моя. Хотя и моя тоже. Жаль, что координаты не полные,– глаза гремлина возбужденно забегали, выдавая интенсивную работу мысли.

– Они полные,– я кратко изложил предысторию.

– Я в тебе не ошибся, Искатель,– представитель «прежних» явно решился на что-то.

– Но у меня нет карты с градуировкой...

– Считай, что уже есть!– оборвал он меня на полуслове. Из широкого рукава на миг показалась четырехпалая лапа и мимолетно, словно невзначай, коснулась наруча. Я мог бы поклясться, что успел различить на одном из пальцев копию наперстка Алисы! Вот это поворот!

– Коготь тоже наследие гремлинов?

– Вне сомнения!

– А это?– я протянул Фрейму камушек, прихваченный из чаши возле храма Совершенства.

– Это... это...,– гремлин замялся, подыскивая слова. И, пожалуй, впервые, я видел отражение смущения на его лице. Будто его застали за чем-то неподобающим или даже стыдным.

– Фрейм?

– Это Карта грибниц.

– Грибниц?

– Если ты обратил внимание на колонны храма и заметил лианы...

– Да-да, с бусинами ягод.

– Не ягод,– дальнейшие слова гремлин произносил нехотя, с усилием,– это защитные оболочки. Оболочки, предотвращающие онтогенез грибницы.

– То есть развитие растения в полноценный организм?

– Да. Так задумано. Для сдерживания.

– Сдерживания чего?

– Процессов эволюционного симбиоза.

– Эволюционного? Но ведь эволюция... это хорошо, да?

– Не всегда,– отвел глаза Фрейм. И спрятал руку в рукав.– Особенно, если эволюция проходит вне гомогенного ареала обитания. Последствия процессов произвольного скрещивания и взаимопроникновения свойств становятся мало предсказуемыми.

Кажется, я понял параллель. Не эти ли эксперименты над генетической природой превратили расу «прежних» в кровожадных и примитивных троглодитов? И, думается, старина Фрейм каким-то боком причастен к процессу...

– Ты можешь добавить мне ее в наруч?

Ученый глубоко вздохнул:

– Хорошо. Но только в качестве мест, которых следует избегать!

Он вновь использовал заостренный наперсток, обежав когтем рисунок на камне, приложил тот к пип-бою. Аппарат сдавленно пискнул. И поглотил голыш.

Ученый еще поколдовал над девайсом.

– Теперь, когда доберешься до лифта, прибор сам подскажет порядок действий.

– Покажешь, как вызвать карту?

Фрейм указал на нужную пиктограмму. Попрактиковавшись с минуту я перенял общий алгоритм управления. Хм-м... Не сложнее, чем со смартфоном, однако! Отметок оказалось не менее двух десятков. И одна особенная, пульсировала значком пентаграммы. Та самая, первоначальная, обозначающая лифт.

– Фрейм, куда я перенесусь, воспользовавшись координатами?

– В чертог Гьякурани.

– Это имя? Название места?

– И то. И другое. Ни то, ни другое.

– Говоришь загадками.

– Как бы тебе объяснить. В твоей культуре это Чаша Грааля. Или, может быть, дворец небожителей. Сфера Будды.

– Ладно. Пусть так. Но что я должен обнаружить в этом... святилище?

– Лекарство.

– Лекарство? Для тебя?

– И для меня тоже. Для всех. Панацею.

– Как оно выглядит? Сосуд? Сундук? Контейнер? Может быть цистерна? Или лабораторная пробирка?

– Нет, нет и нет! Я точно не знаю. Ответ в саркофаге древних.

– В саркофаге? Мне что, нужно будет взять его из рук мумии?

– Только в плохом варианте. В очень плохом,– насупился собеседник. И, совершенно неожиданно, попросил:– Покажи вторую руку.

Я выпростал из одежды предплечье, непривычно обделенное компасом.

Взгляд Фрейма сфокусировался на татуировке взлетающей птицы.

– Освободитель,– прошептал он едва слышно.– Все-таки не только лишь надежда. Судьба.

– На записи похожая тату у копьеносца, не так ли?

– Верно. И не похожая. Точно такая же.

– Но... что все это значит?

– Значит, что все не просто так происходит на Рионе. Предыдущее связано с последующим. Вам до перемещения в этот слой достаются обрывки знаний предыдущих исследователей. Кусочки их опыта. Частички, составляющие при должном усердии и осознании цельную картину.

– То есть нам достаются фрагменты пазла?

– Удачное сравнение. Но у нас, действительно, осталось мало времени. Я бы хотел снабдить тебя лучшей экипировкой. Тебя и твою группу. Но, увы, при возвращении все, что излишне, не пройдет фильтр Гарр-Оута.

– Жаль!

– Но я могу укомплектовать твой толеранг.

– Укомплектовать?

– Да. Такой предмет точно пропустит Система. И даже не пометит его ни как раритетный, ни как редкий.

– Почему?

– Видишь ли... Риона списала нас,– не сдержал горечи в голосе Фрейм,– Списала как шлак. Как мусор. Как отработанный материал. Наши технологии. Наши находки. Наши проекты, чаяния, мечты. И наши ошибки. Ваша цивилизация не так давно попала в сферу влияния планеты.

Я согласно кинул, жадно впитывая информацию.

– Всего лишь несколько веков...

– Веков??? – я едва не подпрыгнул над досками настила от прозвучавших слов.– Как… веков?

– Все происходит постепенно,– пояснил гремлин, извлекая из-под покрывала солидную связку каменных колец.– В начале на равнинах Рионы появились единичные экземпляры вашей расы. Иногда они оставались здесь. Порой возвращались назад, неся весть о ином, сказочном мире соотечественникам. Наверное, им мало кто верил...

«Вот уж точно. Зато для них охотно разжигала костры инквизиция. А позже стали принимать и народившиеся психиатрические клиники, мало отличавшиеся поначалу от пыточных подвалов».

– Риона это воронка. Вращаясь, она растет. И захватывает все больше и больше насельников.

– С какой целью?

– Я не смог прийти к однозначным выводам. Лишь к вероятным предположениям.

– Поделишься?

– Скорее всего Риона проявляет себя в полной мере перед расами, стоящими на пороге фатального кризиса. На грани самоуничтожения. Остальные ей... неинтересны. Попробовав здоровую культуру «на зуб», оценив ее представителей, планета закрывает им доступ. Предоставляет самим себе.

– Значит, это либо экзамен... Либо попытка спасения.

– А еще может быть подготовка к очистке биосферы для заселения новой расой. Более перспективной.

– … или просто Риона собирает материал для курсовой работы на тему «изучение утырков в пределах Млечного Пути».

– Возможно,– не стал спорить Фрейм.– Но вернемся к экипировке. Первая ступень толеранга...

– Первая ступень? Есть и другие?

– Не перебивай!– слегка поморщился гремлин.

– Извини.

– Итак, первая гармоничная ступень толеранга,– это пять колец пэм. Кольца должны принадлежать пяти разным стихиям. И выстраиваться, избегая непосредственного контакта антагонистов. Воду нельзя размещать рядом с огнем. А металл рядом с воздухом. Земля же сочетается со всеми. Запомнил?

– Да.

– Обычно свойства толеранга корректируются именно положением кольца стихии «земля». В обозначениях, я вижу, ты уже разобрался.

– А знаки рун?

– С рунами сложнее. Особенно со старшими