рунами. Графические изображения двадцати четырех младших рун есть проекции граней кристалла универсума на фиксированную горизонтальную плоскость. В то время как в старших...

– Стоп, стоп, стоп, Фрейм. Я понимаю, что в теории ты как рыба в воде. Но мне эти термины ничего не говорят.

– Абсолютно ничего?

– Абсолютно.

Гремлин глубоко вздохнул.

– Различие цивилизационных менталитетов. Вашему сознанию вполне доступна сфера этих знаний. Хотя и не без ограничений, но все же. Только вы относитесь к нему... как к шутке. В лучшем случае, как к забавному парадоксу. Не более.

– Окей. Что за «кристалл универсума»? Волшебная хрень из посоха сильно могучего мага-кудесника?

– Твой ум защищается сейчас,– не принял шутливого тона зеленокожий ученый.– Он норовит вернуться к тому, что уже знает. А все прочее ниспровергнуть и разрушить неверием и осмеянием. В кристалле нет ничего мистического. Или почти ничего. Во всяком случае, геометрии в нем на порядок больше, чем прочего.

– Это трехмерная фигура?

– В точку! Трехмерная фигура, транслирующая сквозь себя констракты четырехмерного мира.

– Через руны?– я немного опешил от неожиданно заложенного виража мысли.

– Руны,– символы для ума. И ключ для осознанного действия.

– Подожди. У меня пока не укладывается это все в голове.

– Собственно, пока что и не должно,– усмехнулся лектор.

– Тогда зачем же...

– На будущее задел.

– Хм-м. Ну, а хоть что внешне напоминает этот чудо-кристалл? Или это эзотерическая тайна?

– Никакой тайны нет. Представь куб.

– Сделано.

– Приклей мысленно к двум противоположным плоскостям куба основания пирамид, точно совпадающие с квадратными гранями.

– И все?

– Да. Это малая модель универсума.

– Есть другие?

– Есть. Но тебе уже скоро возвращаться. А я еще не подобрал для тебя набор колец.

Впрочем, Фрейм управлялся с толерангом и кольцами с той же сноровкой и скоростью, с которыми к выпуску из учебки солдат разбирает и собирает автомат Калашникова.

– Смотри. Воздух. Коснись меня.

Я вытянул руку. Фрейм приподнял кончик толеранга. Мое запястье отклонилось, ведомое невидимой воронкой атмосферного конуса. Я попробовал снова. И снова. Каждый раз едва заметное движение запястья гремлина уводило траекторию руки в сторону. Вроде бы незначительно и не оказывая сопротивления. Но коснуться его я так и не смог.

– Вода. Схвати руку.

Наши запястья соприкоснулись. Совершив маневр, я попытался поймать в захват предплечье Фрейма. Но движения его приобрели такую пластичность, что каждый раз я терпел фиаско, натыкаясь при том на аккуратно обозначаемый укол.

– Металл. Согни мою руку.

Как ни пыжился, я не смог справиться с конечностью гремлина.

– Огонь. Тут атака. И придется тебе потерпеть, чтобы прочувствовать.

Демонстратор, едва коснувшись, оставил росчерк на моем предплечье. И нервы внутри моментально воспламенились, взорвавшись болью. Будь у меня в руках оружие, не думаю, что смог бы удержать его. Боль утихла лишь через полминуты, угасая, как потухающие головешки костра.

– Земля. Сама по себе нейтральна. Но в сборке объединит для тебя три стихии.

– Почему три, а не четыре?

– Пока что три,– твой предел контроля.– Итак, воздух, вода, металл. Бей!

Я несильно ткнул кулаком в грудь гремлина. Воздушный конус увел вектор атаки мимо цели. Руку по локоть охватил лед. Холод пополз выше, под одежду, сковывая движение, замедляя реакцию. Лезвие толеранга блеснуло отточенной кромкой.

– Здорово.

– Настоящие модификации начинаются со второго уровня.

– А всего уровней?

– Четыре. Но четвертый для избранных. На втором можно использовать три кольца поверх пяти. На третьем,– еще одно.

– А на четвертом тогда что и как?

– Я не знаю,– честно признался Фрейм.

– Бааммм!

В воздухе поплыл гул от удара колокола.

– Время вышло?

– Да. Сигнал трехминутной готовности. У меня для тебя есть еще одна вещь. Пожалуйста, не потеряй.

Гремлин протянул мне шар на подставке, по размеру и общей структуре весьма напоминающий сувенир, неизменно пользующийся спросом в рождественские праздники. Встряхиваешь прозрачную сферу. Там начинают кружиться снежинки. Будто метельные вихри в миниатюре. Зрелище завораживает.

Внутри сферы Фрейма снежинок не было. Там сидел маленький гремлин, закутанный то ли в монашеское одеяние, то ли в подобие того же покрывала, что спасало нас от студеного ветра с моря. Сферу окружали четыре кольца. Каждое разбито на двенадцать секторов. И обозначено руной. Кажется, ближняя к центру копировала очертания наполовину сбитого знака над входом в храм Совершенства.

– Бааммм!

– Удачи тебе, путешественник. И помни, я буду ждать. И надеяться. Как и весь мой народ. Пусть Риона и не признает нас больше. Но мы все еще живы!

– Бааммм!

Радужный тоннель Переноса втянул меня, словно тайфун соломинку. И, ошеломив, лишил ориентиров во времени и пространстве.

– Ч-ч-ч-пооок!– тело выбросило в привычную трехмерность.

Я открыл глаза. И тут же ностальгически-мечтательная улыбка оказалась сметена с лица порывом самой настоящей паники. Все кругом было не в порядке. Очень, очень, очень не в порядке! В охренительном головоломном хаосе все пребывало, вот что!

Во-первых, очнулся я не в палатке. И не возле нее. Не наблюдалось рядом ни привычного уже брезентового полога, ни моих спутников. Во-вторых, обстановка. Утоптанная трава. Запах гари, непривычно назойливо забивающий обоняние. Поломанные стволы молодых березок подле. В-третьих, общее чувство гнетущей нарастающей тревоги. И тишина. Ни гомона птичек, ни шелеста ветра. Лишь вдалеке, если прислушаться, плеск волн.

Одно радует. На мне полный комплект атрибутов. Пистолет, очки, компас. Сумка с формой из Гарр-Оута. Подарки Фрейма поверх нее. Игрушка и толеранг. Так, пистолет в правую, нож в левую. И осторожно, как кошка, вперед. Осторожность иссякла на опушке рощи. На одной из сосновых веток обнаружился обрывок ткани. Черт, это же шарф Розы, с которым она покинула рынок Дилмара! Да что тут произошло за время моего отсутствия!? От неловкого движения под каблуком ботинка громко хрустнула сухая ветка. Я замер, прислушиваясь. «Может, обойдется и меня не заметят?»– мелькнула малодушная мысль. Нет, не обошлось. Ветки кустарника поодаль колыхнулись, обозначая движение. Зверь, монстр или человек?

Я вытянул правую руку вперед, пристраивая ее на предплечье левой. Тут же ловя себя на ассоциации, что неосознанно копирую классическую манеру спецназовца из компьютерного три «д» шутера. Нож для короткой атаки, огнестрел,– для поражения врага на дистанции.

Когда различил фигуру, отделившуюся от кустарника, противоречивые эмоции захлестнули меня. Да так, что даже не смог опустить оружие. Глаза и руки, будто имея собственную волю, зафиксировали в прицеле голову гостьи.

– Андрей!

–