Смерть, не гордись (Цитата из стихотворения Джона Донна «Священные сонеты», перевод С. Я. Маршака. – Прим. пер.)

Не все ритуалы или способы подчеркивания трансформаций подразумевают физическое выражение – некоторые чисто эмоциональны. Особенно это касается траура. Но по какой-то причине ни один аспект жизненной трансформации не понимается более неправильно, чем то, что автор книги Eat, Pray, Love (Есть, молиться, любить. АСТ, 2018) Элизабет Гилберт называет «сладким временем скорби». Мои беседы предполагают, что мы неверно оцениваем причины, решения и даже форму, которую принимает этот процесс.

На профессиональном снимке голову Ларри Молдо покрывает черная ковбойская шляпа, что неудивительно, учитывая, что он живет в Шайенне, Вайоминг, но несколько неожиданно, учитывая, что он раввин Конгрегации горы Синай, старейшей синагоги в «штате ковбоев».

Ларри родился в Миннеаполисе, его отец был мастером по обработке листового металла. Любитель чтения и интроверт, Ларри ненавидел проводить время вне дома. «Я верю, что Бог позволил нам возводить стены, чтобы мы могли находиться внутри». У него был талант к математике и тяга к знаниям, во втором классе учитель его попросил: «“Сделай мне одолжение, не занимайся больше математикой, пока тебя не догонит твой класс». Шесть лет спустя они меня догнали, но к тому времени я перешел к истории”».

Испытывающий неловкость в общении с другими людьми, во время обучения в колледже Ларри жил дома, устроился на работу в отдел еврейского образования в Пеории, штат Иллинойс, а затем стал руководителем ритуальной службы в синагоге в Омахе. Он женился, работал в ломбарде своего тестя, а затем стал лицензированным торговцем оружием.

«Я сделал это, потому что меня попросил об этом мой тесть, – рассказывает он. – Оказывается, вы можете продавать те вещи, которыми не пользуетесь. Я продавал украшения, хотя ношу их нечасто. Здесь даже у бабушек есть ружья, потому что два раза в год они выходят с ними их на улицу и стреляют в воздух. Вот так у нас празднуют Новый год и Четвертое июля».

Однако после того, как Ларри ограбили под дулом пистолета, он ушел из магазина и решил стать раввином. «Мой друг сказал мне: “У тебя уже есть знания и опыт, но людей не нанимают на работу за их знания. Тебе нужно звание”».

Большую часть этого времени Ларри и его жена безуспешно пытались завести ребенка. В конце концов она забеременела, но ребенок родился мертворожденным, перестав развиваться примерно на шестом месяце беременности. «Это было очень сложно в эмоциональном плане, – продолжает он. – Кроме того, никто в семье моей жены не сказал нам о том, что первая беременность в этой семье сопряжена с высоким риском. В течение шести поколений первый ребенок рождался мертворожденным. Каждый раз смерть была вызвана обвитием плода пуповиной».

Традиционалист по натуре, Ларри был особенно расстроен, обнаружив, что в его ветви иудаизма не было ритуалов или других практик, которые помогали бы семьям справиться с мертворождением. Он и его жена не смогли даже провести похороны, потому что больница отказалась выдать останки. «Моя жена до сих не может по этому поводу успокоиться», – говорит он.

И тут в нем снова проснулась тяга к знаниям. Следующую дюжину лет Ларри провел, углубленно изучая выкидыши, мертворождение и другие случаи неонатальных смертей в еврейской литературе, от Торы до Талмуда. «Не было ничего, что могло бы утешить», – рассказывает он. В итоге он написал свою раввинскую диссертацию на тему «Неудачные беременности и неонатальные смерти: пастырское попечение для раввинов и канторов».

Что же он узнал?

«Горе – это то, что вы чувствуете, – рассказывает он. – Скорбь – это то, что вы делаете. Если у вас нет возможности выразить свое горе, оно скапливается внутри и выводит вас из строя. Община не позволяла проводить ритуалы, связанные с неонатальной смертью, поэтому горе не находило выхода».

Вооруженные знаниями, Ларри и его жена разработали свои собственные способы скорби. Они назвали ребенка и попросили близких признать факт потери потенциальной жизни ребенка. В годовщину мертворождения они зажгли свечу. А когда позднее они усыновили ребенка, они поделились с ним воспоминаниями о его ушедшем брате.

«В ходе своего исследования я обнаружил, что, даже если вы не отмечаете то, что с вами произошло, тело делает это за вас. Бывают моменты, когда вы чувствуете себя несчастным и не понимаете почему, но 15-ю годами ранее это событие происходило, и ваше тело год за годом это вспоминает. Цель траура – высвободить эти чувства, даже поделиться ими с сообществом, потому что, если вы этого не сделаете, они обязательно настигнут вас потом».

Люди склонны думать, что понимают траур: в основном это относится к смерти, это занимает много времени и разворачивается поэтапно. Ни один из этих трюизмов не является до конца справедливым. Давайте посмотрим на них один за другим.

Во-первых, скорбь больше не возникает только в результате смерти. Люди скорбят по самым разным причинам: от потери дома до отъезда детей в колледж; от должности, доставшейся другому человеку, до наивного ожидания, что в конце концов все получится. В моих беседах грусть была второй по частоте эмоцией, которую люди испытывали во время трансформации, и большая часть этой печали была связана не с тем, что было потеряно, а с тем, чего никогда не происходило. Счастье так и не было достигнуто, мечта так и не осуществилась. Как писал Джон Гринлиф Уиттьер: «Из всех слов, когда-либо сказанных или написанных, самые печальные: “Это могло бы осуществиться!”»

Что касается второго мифа, скорбь не обязательно длится долго. Еще сто лет назад люди думали, что траур длится вечно. Бывшая первая леди Сара Полк, которой было 45 лет, когда в 1849 году умер ее муж, бывший президент Джеймс Полк, всю оставшуюся жизнь, более четырех десятилетий, носила черную траурную одежду. Сегодня траур считается более кратковременным. Джордж Бонанно, исследователь горя из Колумбийского университета, обнаружил, что до 60 процентов скорбящих не проявляют никаких симптомов горя уже через месяц после потери. Некоторые преодолевают свою печаль за несколько дней. С другой стороны, до 15 процентов людей, потерявших близких, годами не могут справиться со своим горем.

Наконец, миф о том, что горе линейно. Как и многие другие области человеческой психологии, в XX веке горе пережило период, когда оно было сведено к прогрессивной временной шкале, состоящей из задач, шагов и этапов. Более того, считалось, что те, кто не поставил галочки в каждой клетке в установленном порядке, обманывают себя и нуждаются в корректирующем психологическом консультировании. Теперь мы знаем, что каждый человек следует своим путем