Мне нужно было знать это точно.

– Что именно может произойти? – с дрожью в голосе спросила я.

Устремив взгляд в пространство, она тихо сказала:

– Когда мы пытаемся отобрать у человека более одного воспоминания, а его сознание сопротивляется – пытается удержать эти воспоминания в себе, – тогда этот человек может превратиться просто в пустую оболочку, и в нем едва будет теплиться жизнь. Он останется человеком, но совершенно выпотрошенным, пустым. – Увидев выражение на моем лице, она поспешно пояснила: – Но я возьму у тебя только воспоминания о Кэллуме и больше ни о чем, и ты не станешь сопротивляться: ведь ты расстанешься со своими воспоминаниями добровольно.

Я попыталась держаться спокойно.

– Пустым?

Кэтрин пожала плечами.

– Это может случиться только в том случае, если я отберу у тебя большой объем воспоминаний… и если ты будешь сопротивляться. Но ведь этого не произойдет, не так ли? Тебе же самой этого хочется, верно? Не хочешь же ты жить с сознанием, что Кэллум тебя предал.

В мое сердце словно вонзился кинжал, и я поняла – она права. Я должна довериться ей и рискнуть. Я не могу и дальше чувствовать себя несчастной.

– А как насчет последних дней, когда я уже не чувствовала себя счастливой? Ты можешь забрать и эти воспоминания?

– Обычно я не собираю горькие воспоминания, но, полагаю, придется это сделать, если тебе так необходимо. Для тебя это пройдет тяжелее, но это можно проделать.

Я об этом не подумала.

– Я благодарна тебе, Кэтрин, за то, что ты делаешь для меня, очень благодарна. – Я почувствовала себя виноватой из-за того, что сомневалась в ней прежде. – Итак, сколько времени займет весь этот процесс?

– О, всего несколько минут. Как только ты начнешь думать о Кэллуме, я сразу смогу начать тебе помогать. Затем все твои воспоминания о нем будут стерты, и ты останешься сидеть за письменным столом, не понимая, зачем за него села.

– Нет! Я еще не готова! Ты не можешь сделать это прямо сейчас! – Я едва не вскочила со своего стула, внезапно испугавшись, что она начнет прежде, чем я осуществлю свой план и запишу воспоминания на флешку. На мгновение мне показалось, что она взбешена, затем ее лицо приняло озабоченный вид.

– Ты же не можешь откладывать это вечно, Алекс. Чем раньше это будет сделано, тем легче для тебя пройдет процесс. – Она на мгновение замолчала. – Но ты же не передумаешь, верно?

– Конечно, нет. Просто… – Почему-то мне не хотелось рассказывать ей о том, что я собираюсь все записать. – Мне нужно кое-что сделать, чтобы потом один человек забрал у меня амулет, иначе я не буду знать, что еще он может выкинуть, и у Кэллума останется способ добраться до меня опять.

Она на мгновение задумалась, затем кивнула, и ее гладкие густые волосы рассыпались по плечам.

– Как быстро ты сможешь это устроить?

– Я все сделаю сегодня вечером. Ты сможешь прийти ко мне завтра утром? Я могу выйти на школьную спортивную площадку, чтобы никому не мешать.

На миг мне показалось, что я вижу на ее лице выражение торжества, но оно исчезло быстро: я так и не поняла, действительно ли его видела или же мне показалось.

– Неважно, где ты будешь. Я буду там же. Не забудь положить в сумку амулет, чтобы я смогла тебя найти. Но смотри, не надевай его.

Я внезапно занервничала:

– Это не больно? Я буду понимать, что со мной происходит?

– Нет, нет. Тебе нужно сделать только одно – в назначенное время начать думать о том, что ты хочешь забыть. О чем бы ты ни подумала, какие бы мысли ни проносились в твоей голове, я смогу это забрать, и тебя это никогда уже не побеспокоит.

Я пристально посмотрела на нее. Я знала, что она преуменьшает риск. Но я не видела другого способа избавиться от этой муки. Мое решение было твердо.

– Хорошо. Спасибо, Кэтрин. Я не знаю точно, почему ты это делаешь, но все равно спасибо.

Она отвела взгляд.

– Я делаю это, чтобы преподать ему урок. Нельзя допустить, чтобы он и дальше вел себя подобным образом. К тому же он мой младший брат, поэтому я за него в ответе. Мне жаль, что он причинил тебе такую боль, но будь уверена – больше он этого не сделает. – Впервые на ее лице отразился неподдельный пыл.

– Так когда мы это сделаем? Ты сможешь подойти ко мне завтра в одиннадцать часов?

Я была ошеломлена улыбкой, которая вдруг осветила ее лицо. Когда она по-настоящему улыбалась, ее лицо было прекрасно.

– О да. Я могу оказаться там в одиннадцать. Я тебя увижу. Сладких снов! – И она тотчас исчезла, оставив меня в состоянии легкого изумления.

Я принялась за работу. В моем распоряжении оставалось мало времени на то, чтобы все записать и придумать. И как именно мне поступить с флешкой и амулетом? Надо, чтобы и флешка, и амулет оказались в каком-нибудь безопасном месте, где я не смогу их увидеть и начать гадать, что же это такое, но у меня должен будет остаться доступ к ним на тот случай, если они понадобятся мне в будущем.

Спрятать их в доме – не вариант, спрятать в школе – тоже. Мне надо отдать их на хранение кому-то, кому можно доверять и кто не стал бы задавать слишком много вопросов. В моем окружении был только один такой человек – Грейс. Я знала, она точно сделает именно то, о чем я ее попрошу. Это будет идеальный выбор.

Решив эту проблему, я теперь должна была заняться другой, которая потребует от меня куда больше времени и усилий, а именно начать записывать воспоминания на флешку. Я посмотрела на часы. У меня еще остается масса времени до того, как все вернутся домой.

Я мало пользовалась видеокамерой на ноутбуке, поэтому ушло некоторое время на то, чтобы все настроить правильно. Я понятия не имела, какой объем информации можно записать на найденную флешку. Сколько времени я смогу говорить? Я решила проверить это на практике. Я включила видеокамеру и функцию отсчета времени, чтобы она снимала ровно пять минут, пока я буду готовить чашку кофе. Вернувшись к столу, я просмотрела файл. Все было записано идеально и заняло лишь ничтожную часть объема памяти флешки. Я удалила эту запись и уселась поудобнее. Теперь у меня не осталось предлогов для того, чтобы медлить. Я должна была начать говорить, должна была объяснить, что я делаю и почему.

Я снова колебалась и в глубине души понимала почему: я не хотела, чтобы это действительно стало концом всего. Несмотря на все то, что случилось, несмотря на обещание, которое я дала Кэтрин, на самом деле мне вовсе не хотелось предпринимать что-то, что сделало бы ситуацию настолько бесповоротной.

Чтобы укрепить свою решимость, я заставила себя вспомнить, что Кэллум меня предал. Я посмотрела в объектив видеокамеры, глубоко вздохнула и начала.

Я начала с рассказа о том, как нашла амулет на маленькой отмели в Твикенхеме, и продолжила, ничего не пропуская. Но уже через несколько минут мне стало трудно говорить, и по моим щекам покатились слезы. Воспоминание о том, как я увидела парня в соборе Святого Павла, радость, которая, как мне тогда показалось, отразилась на его лице, воодушевление, охватившее меня, когда у меня появилась возможность говорить с ним, – вспоминать все это было слишком больно. Я быстро выключила камеру и отошла, чтобы поискать коробку бумажных носовых платков. Потом умыла лицо, чтобы успокоиться, и начала говорить опять.