останешься. Всего уже от тебя жду. Так что, пошли-ка вниз, дорогой, там Наташа чай наливает. Надо рассказать родным о нашем обручении, пусть будут свидетелями. Эх, жаль, Луизы нет с нами… Она бы порадовалась за свою престарелую тетку, всегда хотела, моя девочка, чтобы мы с тобой сошлись. Она такая добрая была… И ты ей нравился, хороший он, говорила.

— Почему была? — недоуменно спросил Альберт, намекая, что комета еще не унесла ничьи жизни. — Ты зачем беду кликаешь?

Флора нахмурилась и не ответила. С утра было тревожно на душе, и началось это задолго до приближения кометы. Она знала: Луиза в беде. Но помочь они уже не смогут, слишком поздно. Слишком мало у них осталось времени.

Они спустились вниз, взявшись за руки, и объявили Наталье и Виталию, что отныне намерены жить одной семьей.

— Не прошло и полвека, — одобрительно кивнул Виталий. — Что сказать, совет да любовь!

Наталья тепло обняла сестру и Альберта.

— Радостно за вас, — сквозь слезы сказала она, не стесняясь уже плакать, чего теперь стесняться! — Хорошо, что вы наконец-то забыли обиды, я долго этого ждала. Ведь у кого настоящая любовь, как не у вас! Столько лет вокруг ходите, никого не замечаете! Жаль только, жаль, что так не ко времени, Виталя, это твоя комета! И не поживете совсем одним домом, не порадуетесь своему счастью!

— Почему моя? — обиделся Виталий, — Как будто я ее сюда пригнал! Я только заметил и всех предупредил. А так летит она себе сквозь Вселенную, у нее своя траектория. Рано или поздно это должно было случиться: бессчетные небесные тела летят вдоль земной орбиты, ясно, что однажды какое-то да врежется в нас.

— Почему ты думаешь, что мы все погибнем? — спросил Альберт. — Был же Тунгусский метеорит, никто не погиб. Ну, если кто и погиб, то не все же!

— То метеорит, камень, осколок. А тут комета — большое небесное тело. Это как с велосипедом столкнуться или с «Камазом», есть разница?

— Некоторые и на велосипеде так ездят, что насмерть убьют, — сварливо заметила Флора, усаживаясь за стол. — Ладно, давайте, выпьем что ли, за нашу будущую свадьбу! И перекусим, чего на пустой желудок помирать. Наташа, чаю мне тоже налей, пожалуйста.

— Когда ешь и не очень вроде тревожно, — согласилась Наталья, Альберт уселся рядом с невестой и только кивнул, причем как-то неосознанно, как если бы не слышал ее слов.

На его лице застыла тихая, спокойная улыбка, и Наталья с удивлением поняла, что сейчас он не думает о комете: он забыл о ней. Забыл о предстоящей гибели Земли, о вплотную приблизившейся к ним смерти, о том, что скоро его душе предстоит пересечь бесчисленные миры и отправиться туда, где когда-то она была рождена. Все это потонуло в океане счастья, в котором парила его душа сейчас, а там такой яркий свет, что не видно кометы, не видно ее хвоста, не видно багрового неба и второй луны. Там царят любовь и покой. Флора тоже улыбалась, мягко, беззаботно. Они прошли свой путь и пришли к финалу. И о лучшем финале даже мечтать не могли.

Виталий, которого в отличие от влюбленных, обуревали сотни тревожных мыслей, тяжело вздохнул, поднялся из-за стола и выглянул в окно. Небо посветлело, комета сияла еще ярче и стала больше луны, значительно больше.

— Ну что, астроном, — спросила Флора, — Сколько осталось? Можешь вычислить?

Он пожал плечами. Можно было бы рассчитать, если постараться, но зачем? Какая теперь разница. Взял телевизионный пульт, включил телевизор, чтобы хоть фоном послушать новости про комету, но, к всеобщему удивлению, часть каналов вообще отключилась, по другим шла реклама. Кое-где транслировались старые фильмы или музыкальные клипы. Никаких новостей, никаких трагических подробностей. Телевидение в том виде, в котором к нему привыкли люди, прекратило работу. Служащие разошлись по домам, к семьям.

— О! — воскликнул Виталий. — Я гений! Придумал, что мы будем делать! Сейчас это самое лучшее решение, поверьте!

Он с неожиданной прытью умчался на чердак, а оттуда вернулся со старым проектором. Наталья с Флорой быстро сориентировались и повесили на кухонную дверь белую простыню, погасили свет. Виталий зарядил старую пленку, на стене возникло черное пятно. Он покрутил ручку — и пятно посветлело, теперь экран был черно-белым. В кадре совсем еще молодая Наталья полотенцем вытирала после купания в речке голенькую Луизу. На женщине было платье в крупный белый горох, выгодно подчеркивающее ее статную фигуру, высокая прическа, модная в то время. Сама Луиза еще девочка, не больше семи, а то и меньше. Худенькая, маленькая, она морщила нос, сжималась, казалось, совсем замерзла в холодной воде, экран не передавал этого, но наверняка покрылась гусиной кожей, посинела. Наталья старалась как можно скорее растереть и укутать дочь в плед, чтоб не заболела. У девочки были две тоненькие смешные косички, в те времена она еще даже не носила купальника, надевала плавки, как мальчик.

Подошла Флора, протянула девочке стаканчик то ли с квасом, то ли с лимонадом, теперь уж не вспомнить, Луиза капризно отмахнулась, и тетка сама выпила его с явным удовольствием, еще молодая, стройная, как балерина, в черном слитном купальнике. Флора выглядела эффектно и вызвала одобрительный кивок Альберта, который спустя столько лет раздувался от гордости, что сумел завоевать сердце потрясающей, как ему казалось, женщины. О том, что характер у Флоры был на самом деле прескверный, он и думать забыл. Тем более, какая разница теперь, перед смертью.

— А счастливая у нас была семья, правда? — спросил Виталий. — И жизнь хорошая. Мы прожили ее в сказочном городе, где все спокойно, по-доброму. Все дружили, никто не ссорился. У нас и проблем-то не было никаких, кроме, разве что, Павла Петровича и его домов. И чего он приставал с этими домами? А мы зачем-то сопротивлялись, а зачем — неясно. Зря он, конечно, столько усилий приложил. Комета прилетит и, никого не спрашивая, все снесет. А Павел Петрович, как порядочный, ходил, разрешения спрашивал. Нет бы: действовал, как комета! Сейчас научится у нее — так ведь поздно. Не понадобятся уже новые знания.

— Почему «была счастливая семья»? — ворчливо спросила Флора. — У нас и была, и есть счастливая семья. Жаль только, Луиза не с нами, но, может, ей там куда лучше, чем здесь. А так мы очень счастливая семья.

— Мы счастливая семья, — согласился Виталий. — Спасибо, Флора, ты права. Мы очень счастливые. Все, о чем мечтали, — сбылось. Даже самое, казалось, невероятное, — и то сбылось. Нам жалеть не о чем.

— Нам жалеть не о чем, — эхом повторила за