авторов подобного толка много, зритель к эдакому действу эстетически более подготовлен), то и на сцене сразу родилось море импровизации. Учтите – при языковом барьере! Потому что спектакль творил зритель. Увы, подобного спектакля ленинградцы не видели…».

Иштван Эркень. Мемориальная доска

Взыскательный Товстоногов не считал спектакль вполне успешным. И всё-таки многим запомнился Николай Трофимов в роли майора – смешной и жутковатый, роботообразный фашист, панически боящийся бомбёжек. В московском театре «Современник» эту роль играл Олег Табаков, с тех пор много работавший в Венгрии и как актёр, и как режиссёр (он поставил несколько спектаклей в городе Веспреме). На спектаклях присутствовал автор – Иштван Эркень. И здесь нельзя не упомянуть Татьяну Иосифовну Воронкину, чьи переводы – по-настоящему литературные! – превращают Эркеня и в русского писателя.

Этого венгерского автора ещё в шестидесятые годы оценил привередливый читатель журнала «Иностранная литература» – и роман «Семья Тоотов» читали и цитировали. Да и пьеса про майора нет-нет, да и возвращается на афиши. Словом, случалось и так: что для венгра – забавно, русскому – скучно. Но куда чаще венгерский юмор покорял советских театралов.

Шумную популярность на много лет снискала в СССР комедия Миклоша Дьярфаша «Проснись и пой!». Само название пьесы стало в России крылатым выражением. Постановки на разных сценах от Львова до Владивостока – с начала семидесятых до нашего времени. Телефильм по спектаклю, который частенько показывали в праздничные дни, да и в ХХI веке то и дело повторяют – уже в качестве развесёлой телевизионной классики. Наконец, музыка, сразу подхваченная улицей, влетевшая в фольклор. Песню из спектакля московского Театра Сатиры и сегодня напевают многие:

Проснись и пой, проснись и пой,

Попробуй в жизни хоть раз

Не выпускать улыбку из открытых глаз…

Московский Театр Сатиры в семидесятые годы был повсеместно известен и любим. Привередливая критика бранила его за развлекательное, эстрадное направление, которое считалось «низкопробным». А зритель именно этот эстрадный стиль, знакомый всему СССР по телевизионным ревю, принимал восторженно. Зритель жаждал лёгкости, беззаботного комизма. Жаждал, если угодно, бульварного театра. На этот спрос и отвечала венгерская пьеса про стареющего ловеласа Пишту Орбака и его верную жену Эржи, про их добродушно бунтующего сына Дьюлу, про приятные волнения молодых влюблённых, про весёлых и простодушных жизнелюбов.

Венгрия вписана в историю Московского театра на Таганке. Осенью 1976 года Таганка прибыла с гастролями в Будапешт. Прибыла прямиком из Югославии, из Белграда, где русский «Гамлет» получил первую премию на престижном театральном фестивале БИТЕФ. Венгерские театралы увидели три спектакля: кроме «Гамлет»» – «Десять дней, которые потрясли мир» и «А зори здесь тихие». К тому времени Владимир Высоцкий в Венгрии уже был известен: в 1974-м он побывал в Будапеште на съёмках фильма «Бегство мистера Мак-Кинли», и венгерское телевидение успело снять небольшой музыкальный фильм, в котором звучали песни Высоцкого. Театр Юрия Любимова был самым авангардным в СССР. Нередко театральные эксперименты выглядят вальяжно, зритель с разочарованием чувствует в них привкус любительщины. А любимовские спектакли были не только новаторскими, но и виртуозными. Труппа была подготовлена к декламации и гимнастике, к невиданной самоотдаче – на нерве, в бешеном ритме. Гамлет с гитарой и в джинсах не был шалостью режиссёра, он оказался необходимым, классическим Гамлетом семидесятых годов ХХ века. Гастроли прошли ажиотажно, венгры поняли и приняли таганскую манеру. В московском интервью после гастролей Высоцкий сказал: «В Венгрии нас снова приняли очень хорошо, был опять громадный интерес к «Гамлету», и какой-то критик написал, что отличие моего Гамлета от других в том, что все Гамлеты до меня хотели найти доказательства, чтобы убить короля, а мой Гамлет, наоборот, ищет доказательства того, что король не убивал, что он не виноват».

На тех гастролях Юрий Любимов познакомился со своей будущей женой – венгерской журналисткой Каталин Кунц. С тех пор он стал в Венгрии своим человеком. Поставил несколько спектаклей в театрах Будапешта, из которых можно выделить «Преступление и наказание» в Театре комедии – Вигсинхаз. В Венгерской государственной опере с шумным успехом шла любимовская постановка моцартовского «Дон Жуана». В Венгрии русский режиссёр прожил немало лет, она стала для него второй родиной. Кроме российского гражданства, у Юрия Любимова есть и венгерское. Кроме высших орденов России – Национальный Орден Венгерской Республики Средний Крест и почётная Золотая медаль Президента Венгрии.

Венгрия с театральных сцен России не исчезала. Можно вспомнить и пьесу Леонида Жуховицкого «Жужа из Будапешта» про венгерскую девятиклассницу в компании московских студентов. Можно отправиться в МХТ, где кавалер ордена Государственного Знамени Венгрии Олег Табаков сохраняет верность драматургии Эркеня. Несколько лет назад, по приглашению Табакова, венгерский режиссёр Габор Секей поставил в Художественном театре пьесу Эркеня «Кошки-мышки».

Московские театралы признали чеховские и горьковские постановки Тамаша Ашера, по воле которого русский помещик Иванов оказался рефлектирующим гражданином социалистической восточноевропейской страны. Будапештский театр имени Йожефа Катоны, в котором Ашер щедро расстилает перед зрителем шелуху от семечек, в 2008-м году в очередной раз побывал с гастролями в Москве.

Человек в гороховом пальто

С самого начала ХХ века повсюду ощущалась потребность в национальных героях нового сорта. Понадобились герои книжные, современные рыцари плаща и шпаги, сыщики, разведчики, полицейские. Отшельник с Бейкер-стрит стал настоящим символом викторианской Англии, более важным, чем реальные исторические деятели. В России начала ХХ века действовал Путилин – «гений русского сыска», очень важная фигура для самосознания страны. Книжные сериалы (с яркими обложками!) о Путилине, Холмсе, Пинкертоне, Нике Картере раскупали выпуск за выпуском. Гений сыска и разведки был необходим тысячам людей, чувствовавшим собственную уязвимость в опасных джунглях технического прогресса. Эта потребность сохранялась и во второй половине ХХ века, когда на всех океанских широтах и на всех материках орудовал агент-007 Джеймс Бонд, а в СССР люди полагались на асов с Лубянки майора Пронина и полковника Исаева, более известного как штандартенфюрер фон Штирлиц, чемпион Берлина по теннису. Недурственная компания – хоть для большой разведоперации, хоть для анекдота.

Скажем, когда Шерлок Холмс поймал Фантомаса и повёл его в Скотланд-Ярд, по дороге Фантомас рассказал ему анекдот. Сыщик скрючился в припадке смеха – и Фантомас скрылся. Тогда его поймал Нат Пинкертон. Надел на Фантомаса стальные браслетки, усадил в автомобиль и повёз в тюрьму Синг-Синг. По дороге Фантомас рассказал ему анекдот, Пинкертон потерял сознание от смеха – и великий преступник снова был таков. Наконец, делом Фантомаса занялся майор