усталости, но продолжали работать. Дети бегали туда-сюда с небольшими ковшиками воды, пытаясь помочь хотя бы так, они же носили к колодцу пустые ведра.

Как самый устойчивый к жару, я лез к пеклу и таскал воду, невзирая на то, что каждое вылитое мной ведро на первый взгляд никак не влияло на огонь. Ближе всех в цепочке выстроились здоровые и крепкие мужчины, один из них не уступал мне и таскал ведра едва ли не до самых стен. Похоже, тоже обладал устойчивостью к жару, либо просто мастерски его терпел.

Мне показалось, что я видел среди работающей толпы Киру. И я совершенно точно я видел Асуру. Правда, парнишка, в отличие от остальных, просто наблюдал.

Пожар длился несколько часов, и все это время мы работали, выкладываясь на полную. И вот уже я выливаю воду на почерневшую стену дома. Угли шипят, вода пузырится, но не испаряется мгновенно, как это было в первые часы пожара.

Мы уже потушили забор и хозяйственные постройки. Теперь уже каждому понятно: пожар мы потушили.

Управились задолго до рассвета. Из одежды на мне остались лишь обгоревшие штаны, похожие на короткие шорты.

У изгороди меня ждала мать. От неё тоже пахло дымом: я видел, как она присоединилась к тем людям, передающим друг другу вёдра, принимала участие в тушении пожара. Не смогла усидеть дома.

Она встретила меня суровым взглядом, будто готова была отчитать, как ребёнка. Но ребёнок за последние дни изрядно вырос внутренне.

Как бы не влияло на меня переполненное бушующими гормонами молодое тело и эйфория от увиденных чудес, некоторые стариковские взгляды на жизнь давали о себе знать. Только попав в молодое тело, я понял важную истину: в прошлой жизни, прожив достаточно много и даже обзаведясь потомством, я не то чтобы сильно повзрослел внутри.

В мире полно стариков с душами детей. Так пускай будет хоть одно молодое тело с душой старика.

— Ты снова это сделал! — гневно зашептала мать. — Опять зачем-то рисковал жизнью! А еще показал всем свои способности. Я слышала, что про тебя говорят люди! Обычный человек не смог бы даже приблизиться к горящему дому! Ты не думал, что будет с тобой, если тебя заберут? Не думал, чем рискуешь⁈

Она подошла ближе и обняла меня. Я чувствовал биение её сердца, частое и сильное.

— Я и правда рисковал в пожаре. Но я в порядке.

— Рано или поздно слухи дойдут до Домов…

Её голос дрогнул на последнем слове. Я видел, как сильно она боялась за меня. Её страх понятен. Похоже, в этом мире те, кто выделяется, либо становятся героями легенд, либо исчезают без следа.

— Я смогу объяснить свои способности тем, кто спросил, — твердо сказал я. Только вот объяснить, что имею в виду, не успел: рядом послышались шаги.

К нам подошла заплаканная женщина. Глаза ее были красными от слёз и от дыма, волосы — всклокочены, а руки дрожали. Я с трудом узнал мать ребёнка, которого я вытащил из дома.

Она остановилась передо мной и вдруг рухнула на колени. Я замер, не зная, как поступить. Моя мама, кажется, была ошеломлена не меньше.

— Спасибо! Спасибо вам! — голос женщины дрожал так же сильно, как и ее руки. — Если бы не вы… Если бы не он бы погиб! Сгорел бы заживо! Это наша вина…

После её фраз мать вопросительно посмотрела на меня.

— Вы спасли его! — женщина зарыдала. — Спасли моего сына! Никто даже пальцем не шевельнул! — скорее, никто другой просто не смог бы. — Я никогда не смогу отплатить вам за это, никогда! Но знайте, что вы для нашей семьи — благословенный человек и спаситель!

— Встаньте, — настойчиво потянул я женщину за локоть. — Я спасал парня не ради того, чтобы передо мной стояли на коленях.

Распрощались. После тушения пожара я был вымотан до предела, как и остальные участвовавшие, и предвкушал помывку в бочке во дворе. Но оказалось, для нас затопили ночью общую баню. По улице разнесся крик какого-то мальчишки:

— Общая баня! Для всех, кто работал, бесплатно, общая баня! Общая баня!

Несмотря на усталость, я сходил домой за чистыми вещами и мочалкой, и только потом отправился мыться.

Среди таких же замученных людей я скоблил себя, отмывая копоть, пыль и сажу, которые въелись в кожу. Руки болели от напряжения — столько вёдер воды я ещё никогда еще не таскал. Но горячая вода и пар постепенно расслабляли мышцы.

Я сидел на лавке в парилке, пока не почувствовал, что начинаю засыпать прямо там.

До дома я добрался из последних сил. Рухнув на жёсткий матрас, мгновенно провалился в сон. Ничего не снилось — только тишина и темнота, меня безумно вымотала эта ночь.

Проснувшись, я не сразу открыл глаза. На мгновение замер, прислушиваясь к себе. Тело ломило, будто я только что пробежал марафон. Я лежал на знакомой жесткой кровати, и вроде бы все было, как всегда, если бы не витавший в воздухе запах гари. Именно он напоминал мне, что произошедшее ночью мне не приснилось.

Глубоко вздыхаю.

Перед глазами проносятся воспоминания: огонь, треск горящих досок, крик… и его лицо. Маленький мальчишка, напуганный, заплаканный, но живой. Живой.

Я спас жизнь. Самому не верится.

Сажусь на кровати, провожу рукой по лицу. Ни на лице, ни на ладонях не появилось ожогов, хотя жара внутри дома была ужасной.

Встаю и подхожу к окну. Небо затянуто серыми тучами, моросит дождик, которого не хватало вчера вечером.

На улице тихо и спокойно. Люди занимаются своими утренними делами. Всё выглядит так мирно, будто ничего не случилось. Но где-то сейчас просыпается мальчишка, который дышит этим же воздухом благодаря мне. И от этой мысли в груди разливается непривычное тепло.

Глава 18

Проснулся я рано, ещё до того, как первые лучи солнца проникли в дом. На улице шумел ветер, кто-то стучал деревянными вёдрами, проходя мимо нашего дома в сторону колодца.

Скинув с себя куцее одеяло, опустил ноги на прохладный пол. Натянув рубаху, запрыгнул в штаны и босиком направился на кухню. Половицы чуть поскрипывали под ногами, но я старался идти тихо, чтобы не разбудить мать.

На кухне царил полумрак. В печи в куче пепла тлели угли после вчерашней вечерней растопки. Я взял из угла кочергу и осторожно пошевелил угли.

Рядом лежала связка мелко нарубленных дров — остатки прошлой заготовки.