– Ты ошибаешься. Мне плевать, в какой Вселенной ты когда-тожил. Мне все равно, каким путем ты реализовал наш мир. Я лишь хочу знать –почему ты создал его таким.

Томми, молчаливо слушавший их разговор, взял Кея за руку.Торопливым движением испуганного ребенка, которым давно уже не был.

– Кей, ты привык жить на дне, – хладнокровно ответил Шегал.– Ты всегда был по уши в грязи. Не считай весь мир дном. Всеобщая благодатьнемыслима – в мире без тени не будет света.

– Шегал, ты тоже не ангел. Ты всегда был наверху – много литам света?

– Я был у верха, Кей. Я всегда сохранял возможность контроляи одновременно – право быть независимым. Большинство людей счастливы, поверьмне. Инженер на эндорийской верфи, имеющий жену и любовницу, покупающий повыходным бутылку низкопробного мршанского вина и копящий деньги на прогулочныйботик, куда счастливее Грея, которого ты так ненавидишь. Важны точки отсчета, ане их высота.

– Ты не провел две недели в трюме грузовика, голодный игрязный, лишенный родины и семьи. Ты не был малолетним изгоем на чужой планете.Не вступал в Лигу Телохранителей – потому что не было иной работы. Нерасстреливал людей на Хааране. Не проезжал по живым телам на Инцедиосе…

– Да, Кей. Это был не я. Это был ты. Только Кей Дач делалвыбор – как ему поступить.

Шегал поднялся – сиденье хлопнуло о стену.

– Я дал вам свободу. Всем – и тебе тоже. За тобой был выбор,каким путем идти. Не говори, что не мог остаться фермером на Альтосе – и житькак все, спокойно и счастливо.

Дач засмеялся.

– Право быть грязью? Спасибо. Я выбрал право быть кровью –которое ты тоже мне дал.

– Что ж, будь благодарен. Ты прожил жизнь так, как хотел.

– Я еще не мертв, Шегал.

– Не надолго. Я не считаю, что тебе стоит встречаться сИмператором. Этот корабль – твой последний дом.

– Как долго я тебя искал… – словно не слыша его словотозвался Кей.

– Что же ты медлишь?

– Не собираюсь облегчать твою задачу.

Шегал кивнул.

– Ничего. У меня будут возможности прервать твой путь.

Он перевел взгляд на Томми.

– Мальчик, ты, вероятно, клон Артура?

Томми не ответил.

– У тебя есть шанс выжить, мальчик. Запомни, что он есть.

Лицо юноши едва заметно дрогнуло.

– Ты даже сможешь подняться к вершинам… и при этом спастиИмперию, как хотели вы с Кеем. Подумай, будешь ли ты послушным.

Вячеслав Шегал шагнул в стену, и та послушно расступилась.Через мгновение охранники вновь возникли за стеклянным барьером.

– Понял, о чем он? – поинтересовался Кей.

Томми покачал головой.

– Император решил устранить Кертиса с его «Линией Грез». Иполучить нового Кертиса – способного контролировать аТан.

Казалось, что это прошло мимо сознания юноши.

– Дач, так он и был создателем?

– Да. Оперативник Императора. Специалист по грязной работе,– Кей засмеялся. – Берущий от жизни острые ощущения… и потому наша жизнь сталаодним бесконечным приключением. Скучающий Бог и развлекающийся мессия – какаяпара!

Психоломка не прошла для Грея бесследно.

Что-то неуловимое сдвинулось в сознании, просуществовавшемуже треть тысячелетия.

Он больше не встречался с Кертисом. Это было бессмысленно.Пока Шегал не вернется с Артуром – согласным занять место отца, его позициябудет проигрышной.

Выступать с обращением к Империи – по поводу речи Кертиса,ставшей событием номер один, он тоже не стал, предоставив отдуватьсяпресс-секретарям.

После того, как крейсер стартовал к Горре – планете,непременной для Преклонения Ниц, Грей вяло пролистал оперативную сводку иостался сидеть, глядя в стену.

Жизнь и впрямь была серой пустыней. Вот только ничеготрагичного в этом не оказалось.

Когда Патриарх Единой Воли обратился с просьбой овидеоаудиенции, Грей не сразу дал разрешение на связь. Не потому, что собиралсявыдерживать унизительную для собеседника паузу – как в случаях с Кертисом.Просто он не видел повода для разговора. Но Патриарх ждал, не прерываярасточительного даже для Церкви прямого канала, и Грей сдался.

Изображение было подчеркнуто низкосоротным – зернистыеповерхности, слишком яркие и однообразные цвета. Даже объем казалсянеправдоподобным.

– Император… – Патриарх сидел за низеньким столиком, передмаленькой дымящейся чашкой. – Моя радость по поводу неудачи покушения безмерна.

– Благодарю, Владыка, – Грей попытался ощутить прежнеелюбопытство, неизменное при встречах с патриархом, и не смог.

– Простите за качество нашей встречи… – Патриарх даже неподумал приподняться. – Но Церковь обязана давать пример скромности ибережливости.

– Даже Императору?

– Все равны перед Единой Волей, Грей. Что стоит роскошьвашего дворца или красота наших храмов, перед Сотворившим Мир? Что значатлишние краски изображения, перед нашим даром общаться и понимать друг друга?

Грей кивнул.

– Я понимаю, Владыка. Но порой это тщеславие помогает понятьдруг друга. Забыть о расстоянии.

– Мы всегда далеки меж собой, Грей. Ты говоришь об иллюзиях.Так вино дает нам иллюзию радости, а секс – иллюзию близости.

– Хорошо, Владыка. Чем я обязан радости видеть вас? – Грейотвел взгляд от слишком ярких красок изображения.

– Линии Грез, Император.

– Увы, я узнал правду о ней одновременно со своимиподданными.

– Я не порицаю вас. Единственное, что хотела бы церковь –знать, как поступит Император.

– А как поступите вы, Владыка? Кертис обещает сделать людейравными Богу. Вас это не тревожит?

Фигура в темном плаще качнула головой.

– Нет, Грей.

– Почему?

– Я не хотел бы отвечать.

– А я надеюсь услышать ответ.

Патриарх поднес к губам чашку. В очередной раз Грейпопытался разглядеть хоть краешек его лица… безуспешно.

– Вы веруете, Император?

– Да.

– В воздаяние за праведность и грехи, в вечную жизнь ивысший разум?