У придорожного кафе Рэй остановил машину и вышел купить парубанок содовой. На завтрак он предложил брату пакетик арахиса.

– Кое-где отлично кормят,– сообщил Форрест, когда машинатронулась.

Он стал заправским гидом по клиникам, подумал Рэй.Форрест-гурман, Форрест-соммелье[20], черт возьми!

– Хотя я там, как правило, худею на несколько фунтов,–донеслось с заднего сиденья.

– А тренажерные залы у них есть?– спросил Рэй, рассчитываяпоставить брата в тупик и закрыть тему.

– Бывают, но редко. Как-то раз Элли отвезла меня во Флориду,заведение там находилось рядом с пляжем, представляешь? Шум волн, желтый песок,скучающие миллионеры. Три дня им энергично полощут мозги, а потом заставляютвыкладываться: велосипеды, бегущая дорожка, противовесы. Я неплохо загорел исбросил пятнадцать фунтов. Вернулся – восемь месяцев не прикасался ни к травке,ни к спиртному.

Жизнь Форреста измерялась краткими периодами воздержания.

– Элли, говоришь?

– Ага. Давно это было. Она продала что-то из своих шедевров,а я сидел на мели. Тогда она еще видела во мне мужчину. Неплохое в общем-тобыло заведение. Некоторые пациенты приезжали туда с женами, те расхаживали попляжу в весьма откровенных бикини.

– Мне придется навести у Оскара справки.

– Издеваешься?

– Шучу.

– Еще помню местечко на западном побережье, «Асиенда»,по-моему. Курорт, излюбленная лечебница кинозвезд. Номера-люкс, три комнаты,ежедневный массаж, обеды шеф подает такие, что набираешь по тысяче калорий вдень. Годовой доход врача тебе и не снился. Вот что мне необходимо, Рэй,– шестьмесяцев в «Асиенде».

– Почему шесть?

– Потому что нужно именно шесть. Я пробовал два месяца,месяц, две недели – все не то. Мне требуется полностью отключить мозги,желательны хорошие процедуры, интенсивная терапия и персональная массажистка.

– Сколько такое удовольствие будет стоить?

Форрест присвистнул и закатил глаза.

– Назови сумму сам. Не знаю. Скажем, миллион и дварекомендательных письма. Заметь, обязательно два: «Волшебникам из „Асиенды“.Настоящим имею честь рекомендовать вашему вниманию моего друга Дуфуса Смита,покладистого и безумно щедрого пациента, Дуфус пьет водку на завтрак, набиваетноздри кокаином в обед и ширяется крэком на ужин. Во сне он – полутруп. Мозгиего сожжены, вены исколоты, печень представляет собой решето. Дуфус – спотрохами ваш человек. Кстати, его родитель – владелец Техаса».

– И таких там держат шесть месяцев?

– Ты что, не в курсе?

– Прости мою наивность.

– Те, кто балуется крэком, проводят в клинике год. Сгероином сидят по полтора.

«А что предпочитаешь ты?» – хотел спросить Рэй, носдержался.

– По полтора?

– Не меньше. Причем они должны сами туда прийти, пособственной воле. Я был знаком с парнями, которые по три года проводили зарешеткой – без травки, без спиртного и девочек. И когда они выходили насвободу, то первым делом бежали не к любовницам, а за угол, к дилеру.

– Чем это заканчивалось?

– Лучше не спрашивай.

Форрест бросил в рот остатки арахиса, потер ладони и сдул сних крупинки соли.

Указателя, извещавшего автомобилистов о приближении кАлкорн-Виллидж, на дороге не было. Следуя указаниям Оскара, Рэй петлял межлесистых холмов до тех пор, пока окончательно не растерялся. В этот моментглаза его различили на фоне зелени металлические ворота. Через сотню метровпоказались небольшие постройки. Местность дышала покоем, и Форрест громкоодобрил сделанный владельцем клиники выбор.

Оскар Мейв лично встретил гостей, провел их в приемный покойи собственноручно оформил все требуемые бумаги. В клинике он исполнялобязанности администратора, юрисконсульта и психоаналитика – бывший наркоман,сумевший избавиться от своей зависимости и защитить две докторские диссертации.Одет он был в джинсы, клетчатую рубашку и кроссовки, волосы собраны на затылкеконским хвостом, в левом ухе – пара серебряных колец, на лице – морщины,свидетельства прежней жизни. Но голос его звучал по-дружески мягко.

Сутки пребывания здесь стоили триста двадцать пять долларов.Мейв настоятельно посоветовал новому пациенту провести в клинике по меньшеймере четыре недели.

– Там посмотрим, что с ним делать. Но сначала я должензадать Форресту десяток достаточно трудных вопросов.

– Я не хотел бы слышать вашей беседы,– сказал Рэй.

– Ты и не услышишь,– заверил его брат.

– Половину суммы мы требуем в качестве задатка,– предупредилМейв.– Вторую внесете за неделю до окончания курса.

Рэй попытался вспомнить, сколько осталось на банковскомсчету в Шарлотсвилле. Денег у него с собой имелось несколько пачек, однакорасплачиваться наличными здесь было явно не принято.

– Деньги я получу после продажи отцовского наследства,–смущенно проговорил Форрест.– Через пять-шесть дней.

– Мы ни для кого не делаем исключений. Половину – сейчас,–подчеркнул Мейв.

– Без проблем,– вступил Рэй.– Я выпишу чек.

– Я хочу заплатить сам,– возразил Форрест.– Ты не обязанэтого делать.

– Потом вернешь.

Рэй сомневался, что так и будет, но, решив перевалить вопросдолга на плечи Гарри Рекса, поставил свое имя на бланке гарантии оплаты.Форрест расписался под прочитанными ему Оскаром вслух правилами внутреннегораспорядка.

– Пациент не может покидать территорию клиники в течениедвадцати восьми дней,– сообщил врач.– В противном случае выплаченная сумма невозвращается, а сам он сюда больше не сможет обратиться никогда. Ясно?

– Ясно,– отозвался Форрест. Слышать подобное ему было невпервой.

– Ты здесь, потому что сам так решил, верно?

– Верно.

– Без всякого принуждения.

– Без принуждения.

Рэй пожал плечами и направился к выходу. Обратный путь занялвсего сорок минут.