Вскоре Рэй осознал, что деньги появились у судьи после 1991года, когда отец потерпел неудачу на выборах. Клаудиа оставила его двенадцатьюмесяцами раньше и ничего о миллионах не знала. Источник доходов крылся вовсе нев азартных играх и тем более не во взяточничестве.

Тугие пачки банкнот не были следствием хитроумных биржевыхопераций: в архивах отца Рэй не нашел и следов записей о покупке или продажеценных бумаг. Нанятый Гарри Рексом для проверки финансовых документов (включаяи налоговые декларации) усопшего аудитор развел руками:

– Всю свою отчетность судья поручил вести городскомуотделению Первого национального банка. Зацепиться там не за что.

Вряд ли, подумал Рэй.

После похорон в особняке обнаружилось около сорока картонныхкоробок, набитых старыми, никому не нужными папками. Уборщицы, наводившие вдоме порядок перед ремонтом, аккуратно перенесли их все в кабинет. Потративнесколько часов, Рэй нашел-таки то, что искал. В двух коробках были собраныматериалы – «протоколы слушаний», как называл их судья,– дел, которые отец рассматривалв качестве независимого советника уже после отставки.

В ходе процесса Ройбен Этли неутомимо делал пометки нажелтоватых страницах толстого блокнота. Ровными строками судья вносил даты,время суток, имена и факты, что должны были способствовать принятиюокончательного решения. Здесь же были вопросы к свидетелям. Отец нередкосверялся со своими записями, чтобы поправить не в меру ретивого адвоката. Парураз Рэй слышал, как, беседуя в кулуарах с коллегами, он признавал: «Не води япером по бумаге, их речи меня усыпили бы». За одну лишь сессию исписывалисьиногда десятки блокнотов.

Юрист до мозга костей, отец со студенческой поры воспитал всебе привычку фиксировать любую мелочь, подбирать самые незначительныедокументы. «Протоколы слушаний» состояли из его собственных пометок, справокадвокатов, ссылок на статьи и параграфы соответствующих законов и включали всебя даже те реплики ответчиков, которые отсутствовали в официальныхдокументах. С течением времени надобность в этом гигантском массиве информацииотпала, и он отправился на вечное хранение в пыльные картонные коробки.

Если верить данным, почерпнутым из налоговой декларации, в1993-м отец с успехом провел несколько дел, за которые не хотел браться ни одинместный судья. Во многих сельских районах считалось нормой не доводитьимущественные споры соседей до сведения властей. Когда такой момент бывалупущен, одна из сторон убеждала судью взять самоотвод и передать вопрос нарассмотрение коллеги из другого округа. Последним часто оказывался независимыйсоветник юстиции Ройбен В. Этли. Он беспристрастно выслушивал противников –выборы его уже не беспокоили – и выносил свой вердикт.

В некоторых округах независимые советники помогали властямразбирать судебные завалы. Почти всегда сам в прошлом судья, такой юрист обычноустраивался рядом с председательствующим и нашептывал ему на ухо советы.Правительство штата платило за эту работу пятьдесят долларов в час плюсдорожные издержки.

В 1992-м, через год после поражения на выборах, судья РойбенЭтли получил в качестве дохода лишь свою пенсию. В 1993-м он заработал пятьтысяч восемьсот долларов. Самым удачным в плане бизнеса оказался 1996-й, онпринес целых шестнадцать тысяч. В 1999-м гонорары дали судье восемь тысячсемьсот шестьдесят долларов, но тогда он очень долго болел.

За шесть лет общая сумма доходов независимого советникасоставила пятьдесят шесть тысяч пятьсот девяносто долларов, и с каждого центаРойбен Этли заплатил государству налоги.

Рэю необходимо было узнать, какого рода дела вел отец в этовремя. О скандальном бракоразводном процессе предыдущего губернатора Гарри Рексуже упоминал. Папка с «протоколами слушаний» имела не менее трех дюймов втолщину и содержала не только заявления сторон и другие документы по делу: вней находились многочисленные газетные вырезки с фотоснимками губернатора, егосупруги и любовницы. Процесс длился две недели, которые, если верить пометкамна полях официальных документов, доставили судье Этли искреннеепрофессиональное наслаждение.

Дело об отчуждении земельных участков в окрестностяхГеттисберга тянулось едва ли не месяц и до предела измотало всехзаинтересованных лиц. Энергично расширяясь, город претендовал на обширныетерритории, занятые промышленными предприятиями. Два года стороны изнуряли другдруга исками, которым не видно было конца – если бы Ройбен Этли не взялся раз инавсегда урегулировать конфликт. Потратив час на изучение материалов, Рэйотчаялся: он не мог представить, каким образом отцу удалось в течение месяцавыносить такую скуку.

Но по крайней мере речь шла о больших деньгах.

В 1995-м судья восемь дней потратил на разбирательство спорао наследстве в небольшом городке Костюшко, до которого от Клэнтона было всегодва часа езды. Однако, судя по содержимому папки, до суда дело так и не дошло.

В 1994-м округ Тайшоминго потрясла весть о чудовищнойавтокатастрофе: полный бензовоз на огромной скорости столкнулся с легковымавтомобилем, где находились пятеро подростков. Все пятеро сгорели заживо.Председатель местного суда оказался родственником одного из погибших. Егозаместитель лежал в больничной палате, медленно умирая от рака. Дело принял кпроизводству судья Этли. На второй день слушаний он принял решение: компания –владелица бензовоза должна выплатить родителям мальчиков семь миллионовчетыреста тысяч долларов. Треть этих денег получили, естественно, адвокаты, нооставшаяся сумма была по справедливости разделена между безутешными семьями.

Папки с материалами о процессах в Геттисберге и ТайшомингоРэй отложил в сторону. Устроился он в кабинете судьи, на заново покрытом лакомполу, под неподкупным взором генерала Форреста. В голове постепенно созревалаобщая идея того, что требовалось сделать, однако детального плана у Рэя еще небыло. «Отбери дела, где затронуты вопросы крупных денежных компенсаций,– сказалон себе,– и посмотри, куда потянется ниточка».

В конце концов, не могли же три с лишним миллионаматериализироваться прямо из воздуха.

Почувствовав на груди вибрацию телефона, Рэй вытащил изкармана сотовый. Установленная в его квартире охранная система автоматическинаправила в Клэнтон текстовое сообщение: дверь квартиры взломана, внутрипосторонний. Тот же сигнал тревоги поступил одновременно в полицию Шарлотсвиллаи в детективное агентство Кроуфорда. Не прошло и пяти секунд, как сыщиксвязался с Рэем.

– Еду,– сказал он.

Судя по тяжелому дыханию, до дома клиента Кроуфорд добиралсяне на машине, а бегом.

Рэй бросил взгляд на часы: половина десятого.