Тихо, как бы стесняясь, проскрежетал звонок в дверь. Он, как и телефон, тихий. Ляля узнала по звонку: тётя Карповская. Эля никакая не Карповская, фамилия её Скворцова, но все зовут её маму и бабушку Карповские. Ляля Элю не любит, Эля глупая: когда они с мамой ходили к ним в гости, Эля лопотала разную ерунду, играла с пупсиками в уколы и трепанации черепа, надевала уродскую шапочку доктора и сумочку с пустыми склянками из-под лекарств. Ещё и на Лялю хотела натянуть санитарскую повязку. Имя Эля обязывает; это же как «эльф». А она такая глупая. У Карповских у всех странные имена. Бабушка – Рая. Лучше, конечно, чем Ада, – есть у них в группе и такая девочка. Но всё же странно. А уж имя подружки мамы Стелла – это совсем странно и непонятно. Ляля ещё понимает имя Бела. По телевизору она видела такую девушку, она всё в угол забивалась, прям как Ляля в сберкассе. Наверное, если бы показали фильм про Стеллу, Ляля бы привыкла. А так – нет пока. Но Ляля любит тётю Стеллу и тётю Раю – те всегда выскажут всё в лицо. Они единственные ругают маму за то, что она отдала Лялю не в обычный сад, а в платный. В поликлинику бабушка Ляли ходит на уколы только к Стелле, сама себе боится колоть, боится, что «после операции рука дрогнет». А бабушка Рая всё знает о животных, её даже к рыбкам дядя Дима Краснобай приглашал. Даже рыбок она ему лечила, посоветовала в аквариум какую-то таблетку бросить.

– Ну что тут у вас? – вместо «здрасьте» прогремела ветеринар Карповская.

– Тише, Раечка. Ляля спит.

– Господи, господи! Такой стресс для ребёнка, – запричитала бабушка Рая. – Как она вообще?

– Не испугалась почти. Ляля спокойна ко всем этим кровожадностям. Я, знаешь, Рай, заметила. Если ребёнок любит дождевых червей и слизней, он не боится ни препарирования, ни даже смотреть на трепанацию.

– А вот это мы можем проверить, – расхохоталась, давясь, бабушка Рая.

– Что там?

Ляля не выдержала, выбежала из комнаты, перепрыгнула специальный знакомый ей контейнер-холодильник для переноски органов, стала обнимать необъятные ноги бабушки Раи.

– Товарищ ветеринар Карповская! Как поживаете? – Мама так всегда обращалась, когда заходила с Лялей в гости.

– А ты-то как, солнце?

– Сейчас мы вам с бабушкой всё подробно расскажем. По-моему, вы уже в курсе некоторых событий. – Ляля любила поумничать; так говорила иногда Потоцкая воспитателю. Ляля заметила, что взрослые восхищаются, когда дети говорят по-взрослому.

– Ты солнце моё, умница ты моя, – расплылась в улыбке бабушка Рая и обратилась к Лялиной бабушке: – Не читает?

– Нет, – покачала головой бабушка.

– Да они сейчас все такие: видик и мультики. Говорят, ещё появились такие видики, в них диск вставлять, как в магнитолу. Слышали?

– Нет, Рая, не слышали. Ну что, чай с «орешками»?

– Что я, белка, что ли? – обиделась ветеринар Карповская.

– Бабушка Рая! Со сгущёнкой «орешки»! И с кремом заварным! – запрыгала Ляля.

– Лялечка! Какая у тебя пижамка красивая! Какие шикарные кружева!

– Это Дед Мороз принёс на год быка.

– Ляля! Переоденься! А то без тебя начнём чаёвничать!

На кухне Рая раскраснелась не только от чая – Рождество же.

– Теперь рассказывайте, что произошло.

– Понимаешь, – грустно и затравленно, как до операции, улыбнулась бабушка. – Звонят мне из поликлиники и спрашивают: вы – Филиппова Татьяна Михайловна? Вы сдавали биохимию? Я отвечаю, что да. И мне тут девушка, представившись сотрудницей, говорит…

– Говорит, что у тебя смертельная болезнь, и предлагает купить лекарство на Собольей улице?

– Нет. На Волкотруба, почему-то в оптике.

– Ну всё в одном районе. Говорят, что банда… И вы, Татьяна Михайловна, поверили?

– Сама удивляюсь, Рай. Потом уже, после всего, догадалась. Полезла в энциклопедию – болезни такой не нашла, набор слов, но каждое слово по отдельности очень умное.

– Не ты одна, Таня. Бабка из нашего подъезда так же побежала, и деньги у неё отняли прямо у сберкассы. А вас ещё вели. Стелка работает в лаборатории в поликлинике. Они же неделю на моче – неделю на крови. Как её очередь на моче работать, так происходят эти мошенничества, и никто не может понять, кто конкретно этим занимается. И Стелла не может понять – она ж не на крови всю неделю. Целая банда у нас в поликлинике. Надо же историю болезни знать. У тебя летом – операция сложнейшая, у нашей соседки по подъезду – гипертония и инсульт. Вот и ловят, но как ты могла поверить, я понять не могу.

– И я не могу. Но ещё больше я не могу понять, откуда взялись лисы.

– Какие лисы?

– Нас же лисы отбили.

– То есть деньги остались у вас?

– Конечно! – не выдержала Ляля.

– А те люди, бандиты?

– Лисы их сожрали! – захлопала в ладоши Ляля.

– Серьёзно, Танечка? – схватилась за сердце видавшая многое в своей ветеринарной жизни Карповская.

– Не знаю, Рая. – Бабушка забарабанила пальцами по столу. – Я видела только, как они на парня напали, который Лялю оттолкнул и ко мне в карман полез.

– И?

– Они их оттащили за шоссе.

– Как – за шоссе? А люди вокруг?

– Автобус уехал только что, а мне нехорошо, я вижу – много людей, и не села. Ещё я в таком состоянии была, хотела немного успокоиться. И они остались тоже.

– Бандиты.

– Нет. Сначала я решила, просто парень с девушкой тоже не захотели толкаться. Там верующие, Рай, на службу ехали. Ну, может, думаю, как мы с тобой, атеисты, не хотят с верующими. Знаешь же: эти юбки, платки, разговоры, истощённые лица…

– На себя, Татьяна Михайловна, посмотри, – хлебнула вина ветеринар Карповская. – Истощённое лицо, как у инка. А пост лично мне не помешал бы. Эх, да что там говорить!

– Бабушка Рая! Они, эта «блестящая юбка» и «бегающие глаза», и в сберкассе были. Это её смертельные были.

– Все похоронные, Таня, сняла? Ну даёшь!

– Я сама не понимаю как. Столько передумала, как эту опухоль в голове нашли, готова любой ерунде поверить.

– Ну подготовленные люди, всё про тебя знали. Ты же по аптекам часто шастаешь?

– Шастаю, Рая. И себе лекарства, и для образцов кое-что. И Ляле.

– Бабушка из рекламы все лекарства покупает!

– М-да? – Ветеринар Карповская посмотрела на бабушку испытующе: – Это плохо.

– Хочется попробовать, изучить, сравнить с нашими аналогами… – залепетала бабушка.

– Да не волнуйся ты, Татьяна Михайловна! – улыбнулась ветеринар. – Сто лет ты проживёшь! Посмотри на себя: стройная, жилистая, бандитов не испугалась.

– Мне бы хоть Лялечку поднять, дожить до её свадьбы.