— Не знаю, Алексей… Если ты просишь… я согласна.

— Вот и отлично. Я вижу, ты не такая уж упрямая.

— А какой же казалась тебе вначале? Совсем глупенькой?

— Нет, но юной и неопытной во многих вещах.

Она улыбнулась.

— Мне почти восемнадцать. Исполнится после Нового года. Разве это не совершеннолетие?

— Важно еще быть совершеннолетней в душе.

— И тогда я превращусь в Иву.

— Она была другой… Ведь я знал ее ребенком… Поговорим о другом. Впереди праздники, Рождество и Новый год, на этот раз подарки тебе придется принять, потому что так принято.

— Мне нет дела до всяких «принято». Я поступаю так, как велит мне совесть. Вот когда я заслужу подарки, я буду их получать.

— Лиза, у тебя странные представления не только о подарках, но и о вещах вообще… Ты почти равнодушна к драгоценностям, к платьям, шляпкам…

— Такая уж я, не будем спорить, Алексей.

В этот момент Виталий доложил, что по дороге движется автомобиль Елены. В салоне она сама и ее дочь. И они достигнут особняка через минут тридцать. Белосельский нахмурился.

— Я могу спросить: это твоя жена? Я ее никогда не видела, она не приходила…

— Да, но уже один ее визит способен привести меня в бешенство.

— Почему?

Белосельский ответил не сразу.

— Мы давно стали чужими… Ты еще ребенок, Лиза, и многого не понимаешь.

— Я все понимаю, поверь, и очень многое чувствую. Опиши мне Елену.

— Она холодная, как снежная королева, надменная, недоступная моему пониманию. Так было всегда.

— Алексей, — внезапно спросила девушка, — ты ее очень любил?

— Я был очень молод, и она была более отзывчивой, разделяла многие мои взгляды, устремления, идеалы…

— Ты не ответил.

— Мне казалось, что любил… Но время показало, что я глубоко ошибался.

— Значит, ты изменил свои чувства?

— Это трудный вопрос… Чувства могут меняться, но уважение — нет… Ты еще очень молода, Лиза, чтобы понимать оттенки отношений. Человек непостоянен, это правда. Скорее всего, в нас это заложено самой природой.

— Ты хочешь сказать, что иногда бываешь непостоянным в своих чувствах?

— Лиза…

— Я спрашиваю, потому что вижу и чувствую совсем другого человека, Алексей. Ты пытаешься изобразить себя хуже, чем ты есть… Ты самый лучший из всех, кого я знаю…

Это была самая лучшая похвала. Ему вновь захотелось прижать Лизу к своему сердцу, но повторный звонок возвестил о скором прибытии «гостей».

— Ты сказал, что до их прибытия всего тридцать минут? — упрекнул он Виталия.

— Это общее расчетное время, — отвечал тот, — такие данные выдал компьютер. Я тут ни при чем.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, Лиза, но раз приедет еще и моя настоящая дочь… Подожди меня в своей комнате.

— А какая твоя дочь?

— Мне бы не хотелось, чтобы ты ее вообще видела. Ива сама воспитанность по сравнению с ней.

— Все равно, мне интересно… и даже важно с ней познакомиться.

— Пока не нужно.

Елена, войдя в гостиную, почти оттолкнула Виталия и надменно отстранила Самину, как бы демонстрируя свое превосходство. Ирина вела себя точно так же. Обе были в роскошных песцовых шубах, а их руки — в драгоценных кольцах.

Лиза тихонько удалилась. Она лишь мельком взглянула на «разряженных барышень» и сразу же поспешила наверх по винтовой лестнице.

— Что это еще за девочки рядом с тобой? — спросила Елена. — Опять кого-то собрался усыновить? Причем эти девочки из года в год все моложе… Я и не знала, что у тебя особое влечение к несовершеннолетним…

— Я не позволю тебе говорить о Лизе такие вещи!

— А, так ее еще и Лиза зовут? А где Ива?

— Не провоцируй меня, — произнес Белосельский таким тоном, что Елена сразу отступила.

— А ты не провоцируй мою маму! — вскричала Ирина. — Я твоя дочь, и не позволю тебе говорить со мной… с нами… таким тоном! Ты это понял?

Белосельский на мгновение словно отступил на шаг, он уже готов был взорваться, но затем мало-помалу его лицо приняло несколько снисходительное выражение.

— Если ты моя дочь, это не означает, что ты можешь забыть об уважении. Так, если вы обе приехали, значит, дело серьезное…

— Раз ты меня не приглашаешь сесть, то настроен как обычно, — Елена села на диван посреди гостиной и взяла рюмку для виски.

— Дайте я угадаю: вам обеим нужны деньги. Разве нет?

— Не совсем, — ответила Ирина, с презрением дотрагиваясь до двух китайских больших ваз, украшавших стену, — как безвкусно… Ты и понятия не имеешь о том, что такое фэн-шуй.

— Я жду, пока закончится ваш маскарад!

— Мы посоветовались и пришли к единому мнению, — Елена налила себе немного виски в хрустальный бокал, — Ирине нужно учиться за границей… в престижном вузе… что-то типа Гарварда или Принстона…

— Для этого, прежде всего, нужно иметь соответствующее воспитание, — возразил Белосельский.

— Учитывая то, что ты часто забывал о своей дочери и вообще забросил ее, год, проведенный в Англии, был бы самым разумным.

— Разве наша юная барышня владеет английским? Или английскими манерами? В учебных заведениях «туманного Альбиона» свято чтут престиж и не потерпят плохого поведения ни за какие деньги!

— Я воспитанная девушка и стану учиться, где захочу! — заявила Ирина и с презрением пнула ногой мягкие подушки на оттоманке. — В этом доме полное отсутствие вкуса… какой ужас!

— Прежде чем критиковать что-либо или кого-либо, — возразил Белосельский, — посмотри на себя в зеркало… Ты не причесана, эти ужасные татуировки! На кого ты стала похожа?

— Это же такая мода сейчас! Ты не понимаешь! — парировала Ирина.

— Так вот, — продолжала Елена, — на первый год нужна весьма значительная сумма, а учитывая еще и проживание, и…

— Стой, стой, дай угадаю…

— Не угадаешь. Нужно два миллиона долларов как минимум. Я даже очень скромна. Ведь ты мне давно не покупал ничего, даже машину… тогда как Ива имеет личного водителя.

— Я буду с вами беседовать только тогда, когда вы прекратите задевать других людей.

— Ты выделишь необходимую сумму? — Елена смотрела на Белосельского испытывающим взором.

— Конечно, но не такую огромную!

— О чем ты?

— Я сам рассчитаю стоимость обучения.

— Ты нам не доверяешь?

Белосельский оставил этот вопрос без ответа.