С другой стороны, я уже понял: артисты – этоособый вид людей, их медведем из седла не вышибить. Пока Тихон не откуситкакой-нибудь балеринке голову, они даже не вздрогнут!

Мимо, весело щебеча, пробежали четыре девочки,одетые в прозрачные платьица. Лица показались мне знакомыми, я явно видел их потелевизору, но сейчас меня волновало другое.

– Эй, подвинься, – приказали дватехника, с трудом тащившие какой-то железный ящик.

Где-то вдали играла бравурная музыка, я пошелна звук и уткнулся в сцену. Морелли как раз заканчивали номер, Алина Бринносилась на переднем плане с микрофоном в руке. Я вытер пот со лба, слава богу,хоть тут все нормально, акробаты не подвели, да и Мими с Жозефиной в ударе,осталось лишь отыскать Тихона – и можно жить спокойно!

– Мальчики, мальчики, – зашипелкто-то, – выстроились! Сейчас эти в левую кулису, а вы из правой.

Я обернулся. Чуть поодаль, засунув руки вкарманы, стояли три парня, одетые в джинсы и слегка мятые рубашки. Вот их яузнал сразу: группа «Зонг»,[18] модныевосходящие звезды.

– Где Леша? – нервно поинтересовалсялысый толстый мужик, явно продюсер коллектива.

– Хрен его знает, – прозвучало вответ.

– Он когда-нибудь приходитвовремя? – побагровел толстяк. – Надоел, блин! Ща ему звездопадустрою!

Со стороны зала донеслись бурные аплодисментыи крики.

– Это кто там? – насторожилсяпродюсер.

– Старперка какая-то, – пожалплечами темноволосый солист, – не дергайся, Марик.

– Хорошо принимают, – протянулимпресарио.

– Брин цирк приперла, – захихикалблондин, – во дура! Че тока не придумают, лишь бы на пенсию не уйти. Зафигом после тридцатки петь? В могилу пора!

Я закашлял.

– Сейчас и у нас цирк получится, еслиЛеша не приехал, – буркнул Марик.

– «Зонг» на месте? – подлетела кпарням растрепанная девочка с беджем «Организатор». – Ну! Вперед! Давайте,у вас диск ща пойдет.

– Леха! Скот! – взвилсяМарик. – Урою! Гад! Втроем выйти нельзя!

– Этта почему? – хмыкнул брюнет.

– Вас четверо в группе! – в полномотчаянии заявил Марик.

– Никто не заметит, – пожал плечамиблондин, – или… вот чего, пошли с нами!

– Офигел? – подскочил продюсер.

– Нормально, прокатит!

– Хочешь сказать, что я похож наЛешу? – возмутился Марик.

– Бейсболку натянешь, и проканает, –засмеялся брюнет.

– Лешка мелкий, – простонал Марик.

– Ниче, скажем, забеременел, –хохотнул блондин. – Валим, ребята, где микрофон? Петька, звук сделай!

Вразвалочку «Зонг» в не полном составеотправился на сцену, Марик застонал, и тут мимо нас на страшной скоростипронеслась темная фигура, мне в нос ударил неприятный, резкий запах.

– Леха, – выдохнул Марик ипривалился к какому-то деревянному ящику, – успел. Нет, я так больше немогу! Звездецы мерзотные! Вот раньше актеры были! Я Лещенко помню! Уж какойуспех имел! Шквал! И что? За час до начала концерта прибывал, распевался,костюм концертный привозил, вот где уважение и к администратору, и к зрителю. АКобзон? Его по часу бисировать просили. Так если на ботинках пылинка, ИосифДавидович очень переживал! Да у него такие рубашки были, крахмальные! Запонкироскошные! Галстук! А голос! Баритон волшебный! А эти! В чем спали, в том насцену и поперли! И им без фанеры хана! За что мне это? А? И чем только Лехаоблился? Дерьмом? Ну и смэл[19] от него!!!

Марик сел на ящик, я искренне пожалел уженемолодого мужчину и хотел сказать ему: «Зонг» талантливые ребята, пафос у нихот глупой молодости», но тут в зале стало твориться нечто невероятное. Зрителизаорали, затопали ногами, было понятно, что народ впал в эйфорию.

Марик поднял голову.

– Слышь, чего там?

– Ваши поют, – ответил я, – хитпро глаза, как звезды.

– Да? – удивился продюсер. –Странно! Публика здесь не наша, им «Зонг» до фонаря. Надо поглядеть!

Марик вскочил, подбежал к кулисе и ахнул.

– Ах ты перекись марганцевая! Не можетбыть! Это не Леха на сцене.

– А кто? – удивился я. – Слышучетыре голоса.

– Это фанера воет, – промямлилпродюсер, – а там, там, там…

Потеряв дар речи, Марик начал тыкать пальцем всторону подмостков, я подошел к нему и, пробормотав:

– Не надо волноваться, зрители ввосторге, – посмотрел туда, где в свете софитов делала вид, что поет,группа «Зонг».

– Офигеть! – вырвалось у менянепроизвольно.

Посреди ярко освещенного квадрата тряслидлинными волосами три парня, брюнет, шатен и блондин. По логике, непунктуальныйЛеха должен быть рыжим! Но четвертый солист, топтавшийся позади троицы, имелволосы темно-коричневого цвета. Через секунду я сообразил, что растительностьпокрывает его с головы до пят. Это была шерсть! Четвертым выступал Тихон.

Будучи с младенчества цирковым артистом,Топтыгин не испытывал никакого дискомфорта, более того, по-моему, косолапый былсейчас просто счастлив. Сначала он переминался с лапы на лапу под музыку, потомприжал передние лапы к груди и попытался подражать ребятам из «Зонга». Публиказавыла от восторга, из партера полетели крики:

– Браво!

– Бис!

– Круто!

– Очуметь!

– Эй, скачи, пока молодой, танцен,танцен!

Разноволосые парни перестали изображать певцови растерялись. Нет, они, конечно, искренне считали себя звездами, но ведь не дотакой же степени! Думаю, аудитория «Зонга» состоит из школьниц максимумседьмого класса, а сейчас в зале находятся журналисты, вип-гости, редкоиспытывающие восторг от чужого творчества, циничные, если не сказать злые люди.И такой баснословный успех!

Фонограмма тем временем звучала дальше, аТихону надоела роль бэк-вокалиста, он решил продемонстрировать все своиталанты, вышел на авансцену и начал кувыркаться.