Он прижал Эльвенг к стволу дерева, запустил пальцы под ее сюртук и едва не зарычал от удовольствия. Такая нежная, теплая, живая. Такая его.

Кто знает, как далеко он бы зашел прямо здесь, в лесу, не зазвучи вдали охотничий рожок. Призыв к охоте, специальный звук, слышимый исключительно ловчими, чтобы не спугнуть магических животных.

Рожок помог Аршеру вспомнить, зачем он в этом лесу. Увы, не ради того, чтобы овладеть женой.

Как бы он ни хотел продолжить их с Эльвенг увлекательное занятие, пора присоединиться к остальным. Король и так недоволен. Не стоит злить его еще сильнее.

Аршер нехотя оборвал поцелуй и разомкнул объятия. Эльвенг тут же отскочила от него подальше.

— Больше никогда так не делай! — выпалила она.

Все еще злится, усмехнулся Аршер.

— Насчет «никогда» обещать не буду, — ответил он.

Давно у него не было такого хорошего настроения. Конечно, вернуть доверие жены будет нелегко. На это уйдет немало времени и сил, но оно того стоит.

— Какой кошмар! Ты видела? Нет, ты видела?! Он просто ужасен… Настоящее чудовище! — с того момента, как Аршер сменил ипостась, Аннабель не замолкала ни на секунду. — У тебя, должно быть, проблемы со зрением. И со вкусом тоже, — заявила она в итоге. — Ты целовалась с монстром!

Я молчала. Да и что тут ответить? Если честно, сама не понимала, как так вышло. Это все шок и адреналин. Нападение дикой кошки, жуткая вторая ипостась, Аршер весь в крови…

А ведь я про себя называла Аршера человеком-броней. Кто бы подумал, что я была настолько близка к истине. Он в самом деле бронированный, как танк.

Наверное, я должна была реагировать, как Аннабель. Аршер выглядел действительно кошмарно. Вся эта броня, рога, шипы, и то, как лихо он расправился с дикой кошкой, производило яркое впечатление. Не каждая крепкая психика выдержит. Но я, как ни странно, ощущала лишь любопытство.

Зато сразу стало ясно, почему Аршер не хотел менять при мне ипостась. Не каждая выдержит подобное зрелище.

Вон бедняга Аннабель совсем плоха. Упала бы в обморок, если бы могла. Даже жаль, что не может. Минутка тишины мне не помешает.

— Умоляю, скажи, что он тебя околдовал, и ты была не в себе, — Аннабель пролетела вперед и теперь маячила прямо передо мной.

Она хоть и просвечивала, но все же недостаточно. Я из-за нее чуть не врезалась в ствол дерева, увернувшись в последний момент.

— Кыш! — замахала я на нее руками.

— В чем дело? — обернулся Аршер.

— Надоедливая мошкара, — проворчала я.

— Призрак? — догадался он. Его не проведешь. — Ничего, ему недолго осталось быть в нашем мире.

— О чем это ты?

— В ближайшее время из Академии Даров прибудет медиум, изгоняющий духов. Я же обещал, что избавлю тебя от призрака, и я сдержу слово.

Аннабель испуганно притихла. Наконец-то, благословенная тишина! Вот только новость о медиуме не обрадовала. Привыкла я к своему призраку.

Аннабель была довольно милой, когда не пыталась меня убить. А еще она служила неиссякаемым источником знаний о чужом мире. Без ее подсказок я бы не справилась. Провалилась бы еще на балу, случайно заведя любовника при помощи веера.

Конечно, Аннабель надо упокоиться, она и сама этого хочет. Но что-то мне подсказывает, что медиум вовсе не отправляет привидения на покой, а окончательно их развеивает, а это смерть души.

Но обсудить это с Аршером я не успела. Мы как раз добрались до других охотников, и здесь он меня оставил. На этот раз под надежным наблюдением целой группы своих коллег, чтобы уж наверняка.

Как главный ловчий Аршер должен был находиться на передовой. Остальные держались за ним и выполняли его команды, которые он отдавал без слов, одними жестами. В результате наша группа напоминала команду спецназа, крадущуюся по диким джунглям в поисках повстанцев. Каждый шаг выверен, ни единого лишнего движения, все наготове, арбалеты взведены.

Мы шли по лесу, и я гадала — куда? А потом меня ослепил солнечный зайчик. Откуда он в лесу, от чего отразились солнечные лучи?

Я привстала на носки и вытянула шею, пытаясь рассмотреть хоть что-то поверх многочисленных голов и плеч охотников. Мне повезло: они шли, пригнувшись. Благодаря этому я увидела, что солнечного зайчика послала водная гладь.

Озеро расположилось в самом центре Зачарованного леса. Идеально круглое, в окружении деревьев, со спокойной водой. Кувшинки мирно покачивались на его поверхности, создавая полную идиллию.

Я любовалась красивым пейзажем, не понимая, как в таком прекрасном месте можно думать об убийстве. Но ловчие не разделяли мое настроение. Они затаились за кустами и замерли в ожидании.

— Смотри, — шепнула мне Аннабель и указала рукой на дальний край озера.

Я проследила за ее жестом и едва не ахнула. Единорог! Живой! До последнего не верила, что увижу его. В моем мире они лишь сказка, а здесь — прекрасная реальность.

Единорог был крупнее обычной лошади, а его шерсть и грива — белее сугробов на вершинах гор. Он буквально слепил глаза своей белизной, как это делает снег, отражая солнечные лучи. И, конечно, рог — витой, острый и даже на таком расстоянии искрящийся магией.

— Какой магией обладают единороги? — спросила я у Аннабель.

— Они как увеличительное стекло, — ответила она. — Усиливают любой Дар и эмоции рядом с собой. Но они могут и ослабить чужой Дар на время.

— Какой толк от этого принцу? — удивилась я.

— Представь, ты отправляешь войско в битву, а перед этим усиливаешь многократно Дары своих воинов. Или наоборот, ослабляешь Дары врага.

Перед таким полководцем ни одна армия не устоит. Этак принц Годвин весь мир завоюет. Я такого успеха ему точно не желала.

Смотреть на единорога было все равно, что увидеть все семь чудес света разом. Дыхание перехватывало от восторга, а на глаза наворачивались слезы умиления. Потрясающе! Великолепно! Волшебно! Я могла долго подбирать эпитеты, но они не передавали и части того благоговения, что я испытывала в тот момент.

Но очарование момента рухнуло в одночасье, едва до меня дошло, что прямо сейчас на моих глазах сказка будет уничтожена беспощадной рукой человека. Кто-то из ловчих, возможно, сам Аршер выстрелит и поймает единорога в сети. А затем принц перережет ему горло кинжалом или проткнет сердце пикой. Не знаю, как здесь убивают магических животных, да это и неважно. Главное — единорог погибнет, если я что-нибудь не сделаю.

Это был тот самый момент, прямо как у Достоевского, только без топора и старушки. Тварь я дрожащая или посмею что-то изменить? Лично для меня ответ был очевиден. Осталось только придумать, как спасти единорога и самой не подставиться. Второй раз за день злить короля — плохая идея.