Промаявшись неделю, Елена не выдержала ивстретилась с Ирой Мальцевой, своей подругой, которая руководит домом малютки,и поинтересовалась:

– Послушай, тот малыш, сын Аллы Вяльской,он как?

Ирина была полностью в курсе дела, более того,она целиком и полностью поддерживала позицию Исаевой, считая, что некоторойкатегории людей нельзя отдавать на воспитание собственных детей.

– Нормально, – ответилаИрина, – развивается. Есть, впрочем, проблемы, но они решаемы.

– Его не усыновили?

– Нет.

– Почему же? Сама ведь сколько разговорила, что на отказных младенцев очередь стоит! – воскликнула Исаева.

Ира нахмурилась.

– Наши усыновители капризные допротивности. Придут ко мне в кабинет и начнут требования излагать. Ребенокдолжен быть похож на новых родителей, подберите такого, в масть. Сообщитедетали о его кровных родственниках, желаем знать, нет ли в их семейной историинаркоманов, уголовников, проституток. Можно подумать, что нормальные люди отребенка откажутся! Бывают, правда, другие случаи. Вот на днях девчушечкузабрали. Мать и отец в авиакатастрофе погибли, никаких родственников нет, воттакой у нас оказаться горе. Но она на весь дом малютки одна! Другие совсем изиных социальных слоев, да половина мамаш имен отцов не знает! Или такие, как ВаняЗлаков, – мать пианистка, образованная, интеллигентная женщина, отецнеизвестен, даже лица она его не помнит.

– Хороша интеллигентка, – покачалаголовой Елена.

– Изнасиловали ее, – пояснилаИра, – нож к горлу приставили. Другой вопрос, почему аборт не сделала.Ваня у нас оказался, мать на него даже смотреть отказалась. С другой стороны,ее понять можно. А еще те, кто хочет взять ребенка, обязательно ищутстопроцентно здорового. Вот иностранцы, те, наоборот, самого несчастного берут,операции делают, выхаживают. А нашим подавай, как в магазине, лучший кусок!Иногда заявятся такие в кабинет и дудят:

«Нет, Прокофьева не возьмем, у негоплоскостопие. И Иванов не нужен, он с гипертонусом, найдите крепкого малыша».

Зла на таких не хватает, смотрю на них и «любуюсь».Он в бифокальных очках, стекла толщиной в палец, лысый и шепелявый, вошелбоком, ноги косолапые. Она с явным ожирением и с больной, судя по цвету лица,печенью. Интересно, какой бы у них собственный малыш получился, кабы имелиспособность к зачатию? Небось не Аполлон со здоровьем космонавта. Ну почему имПрокофьев с плоскостопием не подходит? Так что Мише, сыну Аллы, суждено вгосучреждении куковать.

– Он болен? – спросила Елена.

Ира кивнула.

– Да, наследственная штука, довольнонеприятная, передается только от отца к сыну, напрямую. От деда к внуку уженет, именно от первого поколения второму. Его малолетний папаша стопроцентноболен был, а получил дефект от своего папеньки, директора школы, так и идет.Если у Миши родится девочка, цепь оборвется, появится мальчик – дальше потечет.

– Это плохо, – протянула Елена.

– А в чем дело? – навострила ушиИрина.

Главврач рассказала подруге о Валентине.

– Знаешь, – оживиласьМальцева, – это шанс для Миши. Надо открыть Валентине правду. Пустьзабирает мальчика, помогу ей в кратчайшее время бумаги оформить, все препоныобойду, пусть получит родного внука и воспитывает вместо безвременно погибшегосына.

– Еще разболтает кому, – задумчивопротянула Елена.

– Нет, – с жаром воскликнулаИра, – испугается, я ей объясню, что Алла мальчика отнять может. Этонеправда, но…

– Не возьмет она ребенка, – перебилаЕлена, – неохота будет с детенком маяться, раз тот больной.

– Дурочка, – всплеснула рукамиИра, – болезнь Миши – стопроцентное доказательство отцовства погибшегопарня. И потом, она же вырастила сына, такого же нездорового, ничего особенногонет, требуется лишь специальная диета и некоторые, не самые тяжелыеограничения. Да и дальше болезнь может не пойти, она не стопроцентнонаследуется. У Миши, вполне вероятно, здоровый мальчик родится. Послушай, мыобязаны использовать шанс. Мы можем отдать ребенка любящей бабушке, еще совсемкрепкой и относительно молодой. Спасем сразу две души, и его, и ее. Я знаю, какпоступить, чтобы Мишу разрешили усыновить Валентине, есть в законе некаялазейка, мы ею иногда пользуемся, чтобы ребенок обрел родителей. У нас ведькак: отказаться от младенца – раз плюнуть, а забрать малыша из приюта трудно.Но я имею хорошего адвоката, давно помогает.

– Ладно, – кивнула Елена, –только меня из ситуации выключи, сама с Валентиной говори, я не способна нановую встречу с ней.

Через неделю Ира прибежала к Елене ивоскликнула:

– Ты не поверишь!

– Валя отказалась от внука? – мрачноспросила главврач.

– Нет! Рыдала от счастья и будет молчать,правды никому не сообщит, если люди любопытничать начнут, скажет, что Мишувзяла из детдома, и ведь не соврет. Но…

– Что?

Ира глубоко вздохнула.

– Боюсь, ты мне не поверишь.

– Говори скорей.

Мальцева села на стул.

– Я сообщила ей о болезни и смотрю, какона отреагирует? Испугается, отшатнется, вздрогнет? Первая реакция самаяправдивая, потом-то люди в руки себя берут, но вначале лица не держат.

Валентина же спокойно кивнула.

– Слышала про такую, по мужской линииидет, диета нужна. У меня супруг всю жизнь больной, Алеше, слава богу,неприятность не досталась. Кстати, Богодасыср про болячку лишь после рождениясына рассказал, когда стало ясно, что Лешенька нормальный. Я-то поначалусчитала, что мужик капризничает: то не ем, это не стану. А оказалось, болен –только скрывал вначале. Не пугает меня болезнь, оформляйте Мишеньку скорей.

– Вот и отлично, – обрадоваласьЕлена, – считай, мы с тобой грех искупили. Лишили парнишечку мамы, затобабушку нашли, и еще неизвестно…

– Ты не поняла! – оборвала ее Ира. –Болезнь передается лишь напрямую: от отца к сыну, только так, и никак иначе.Если Богодасыср болен, то в случае рождения у него отпрысков возможно триварианта. Появилась дочь, она будет здорова, болячка переходит лишь к младенцумужского пола. На свет явился сын, он болен. Или, что случается реже, мальчикздоров. В последнем случае цепь обрывается, все, далее для болезни тупик. Отдеда к внуку она не переходит.

– И что? – растерянно спросилаЕлена.