окон. Старое горе лезло колючей травой из каждой щели. Мох давно заменил цементный раствор. А густые слёзы ржавчины выели металл.

Спутники притихли. Даже Максим не цитировал святые писания. Андрей придерживал Ольгу за локоть. Замыкал шествие Вадим, который то и дело озирался. Наверняка что-то чувствовал. Людские страдания оставляют след, медленно тающий во времени, как кровь раненого зверя на снегу.

Скоро идти стало совсем трудно, тропинка исчезла, и они шагали по осыпающейся каменистой крошке. На вершине холма красиво и грустно возвышалась крепость, но барон не рекомендовал её фотографировать. Призраки не любят, когда их территорию превращают в балаган. И мстят особо беззаботным любителям селфи.

Если бы кто-то догадался опубликовать статистику несчастных случаев с туристами-фотоохотниками, многие излечились бы от страсти снимать всё подряд.

Анри огляделся, разыскивая взглядом характерную скалу. Руины домов жались к ней, как дети к маме.

- Будьте любезны, ступайте за мной след в след, – сказал барон.

Он нырнул под нависший козырьком выступ и остановился в квадрате стен, уцелевших от древнего строения. Всё вокруг было облицовано серым лишайником да сухой бурой травой, густо покрытыми помётом птиц, лишь посреди шла относительно чистая тропинка. Над головой виднелось голое серое небо. Потолок растаял за десятилетия, оставив от себя оплывшие бугры на полу. Дневной свет здесь заметно потускнел и даже съёжился. Вдобавок вокруг царило противоестественное безмолвие. Ни звука, ни посвита, ни шелеста волн. Лишь гулко трещал гравий под ногами.

Анри остановился, поджидая спутников. Они выстроились в странную вереницу и двинулись, медленно переставляя ступни. В сумеречном сиянии поверхность под ногами выглядела куском марсианского пейзажа, только сильно загаженного. Камень льнул к подошвам, пытался втянуть гостей внутрь своей утробы.

Оказалось, что несколько метров могут быть большим путешествием. С каждым шагом противоположная стена словно отодвигалась. Появился трупный смрад, запах гнилой пыли. Вдруг Андрей чихнул. Звук раздался оглушающим взрывом. Все вздрогнули.

- Извините…

- Будь здоров. Иди след в след, пожалуйста.

Барон перелез через плоский блок, перегораживающий комнату.

Они поднялись по нескольким корявым ступенькам, втиснулись в узкую щель между камнями и вышли наружу. Солнечные лучи ударили в глаза. Тучи где-то сгинули.

Впереди простирался галечный пляж с небольшим деревянным причалом. Рядом, как грустные собаки, сидели на цепи видавшие виды лодки. Над головой на холме живописно торчали руины крепости. В природе вновь родились звуки. Кто-то мелкий верещал в кустах, волны раскатисто смеялись. Казалось бы, тот же самый берег, что и сотню метров ранее. Но что-то в окружающем пространстве изменилось. Стало теплее, ветер утих, трава казалось зеленее и одуряюще пахла специями от супового набора.

Андрей потопал ногами, потом принялся шаркать подошвой о песок, соскрёбывая прилипшую грязь. Он оглянулся на оставшуюся позади странную комнату и спросил:

- Что произошло, если бы я там сделал шаг в сторону?

- Перемазался бы как свинья, – улыбнулся барон.

- Похоже, здесь уже другой мир, – заметил Вадим.

Он подошёл к морю и внимательно разглядывал видневшийся рядом материк.

- Это лишь предбанник. Сейчас будем настойчиво стучаться в дверь, – ответил Анри.

- Ищите – и найдёте, стучитесь – и отворят вам, – привычно процитировал Максим.

- Именно, – поддержал барон, направляясь к лодкам. – Теперь надо переплыть залив, вновь вернуться на Крит… уже в другом мире. А там и дверь…

- Где Харон – перевозчик? – уточнила Ольга

- Здесь самообслуживание, – ответил Анри.

Он услышал, как притихший Андрей сказал подруге:

- Уволили Харона на хрен, экономят…

Они все поместились в одно из убогих судёнышек. Весла лежали на дне. Вадим уверено выгреб за линию прибоя.

Путешествие было недолгим. Бухта на противоположной стороне оказалась песчаной. Волна и мощный рывок вёсел выкинули лодку прямо на песок. Анри спрыгнул, галантно подал руку Ольге.

Это был совсем другой Крит. Никакого прибрежного городка, откуда они отправлялись на катере. Вокруг ни души. Воздух дрожал от чистоты и свежести. Пахло морем, цветами, песком. Тихо шелестели ставшие ручными волны. Здесь они не буйствовали, а рассказывали друг другу небылицы и ахали от впечатлений. Щебетали непуганые птицы. Выбеленный песок казался только что заботливо подметённым. Мошки роились в воздухе, с назойливым жужжанием обещали хорошую погоду.

Пришлось сделать паузу, чтобы пережить приступ сходящей благодати.

За долгую жизнь барон составил точное представление о строении мироздания: оно совершенно бессмысленно. Имел он и чёткое мнение о смысле жизни: его не существует. А управляет всем этим хаосом кто-то безумный. Нет у него человеческого ума, логики, морали.

Лишь в отдельных событиях цивилизации была логика. Именно там, где, как полагал Анри, он лично разрабатывал сценарий истории. Барон гордился своим вкладом в божественный замысел. Взять хотя бы проект «Ренессанс». Гениальная разработка смелой идеи. К сожалению, не все на небесах её оценили. Там не любили новшеств. В мире, созданном по Божественному замыслу, любые перемены к худшему. Со временем барон остыл и старался делать то, что указывали. До недавнего времени, когда все уткнулись лбом в Апокалипсис.

- Что теперь? – нетерпеливо спросил Андрей.

Ольга ткнула его локтем: не лезь поперёк батьки.

Анри прошёл к густым зарослям цветущих лиан и плющей. То, что казалось высокой дюной, на самом деле было каменной стеной, уходящей в обе стороны от прибрежной полосы.

- Мы пришли, – негромко сказал он неизвестно кому.

На первый взгляд, ответа не было. Но вот рядом с ними появилось облако из пляшущих комариков. Компания жизнерадостных букашек с каждой секундой увеличивалась, и скоро перед глазами оказалась роящаяся колонна. Солнце золотило крохотные крылышки, и казалось, что внутри горит огонь.

- Облачный столп, – восхищённо произнёс Максим. – Я представлял себе библейское чудо более грандиозным.

Явление приветливо кивнуло вершиной и двинулось вдоль берега.

- Идём за ним, – кивнул барон.

Они прошли десяток метров, и, ведомые таинственным облаком, оказались перед арочным проёмом, украшенным барельефом быка с частично отломанными рогами. Рядом стояла скульптура, изображавшая этот же персонаж, но к голове зверя крепилось человеческое тело. Композицию украшала наспех процарапанное короткое греческое ругательство, с уточнением, что некий Федул здесь был и остался недоволен.

Из отверстой пасти входа тянуло прохладой, плесенью и запахом неминуемых проблем.

- Лабиринт Минотавра? – вновь проявил эрудицию Максим.

Анри кивнул.

В мифическом лабиринте царил сумрак. Когда глаза привыкли к темноте, впереди открылись каменные коридоры. В тени свечение столпа не только не угасло, но стало еще более ярким. Теперь облако казалось огненным. В его мерцающем свете было видно, что стены обшарпаны и исписаны разнообразными словами и изречениями, весьма далекими от высокого литературного стиля. Видимо, обычным людям удавалось посещать эти места. Но вот выбраться наружу оказывалось значительно сложнее, чем попасть внутрь. Об этом говорили подобия