Истинно либеральное общество намного нетерпимее кинакомыслию, чем традиционное советское. Например, не верить в газовые камеры нацистовна Западе – уголовное преступление. В тюрьму – за неверие! Но это так,скандальная штука. И без уголовного кодекса контроль над мыслями там такойжесткий, что все само собой образуется. Я начал выезжать в капиталистическиестраны в 1983 г. Именно единомыслие, одинаковость разных по форме людей – вотчто шокировало сильнее всего. Это как сто модификаций ВАЗ-2105 с разнымиформами кузова и разной окраски. Другое дело, что многим большего и не надо.

В начале 80-х годов я как-то стоял в очереди, ожидаяоткрытия водочного отдела, у себя в микрорайоне. Чтобы убить время, очередьфилософствовала. Темы в таких очередях обычно брались из жизни, говоритьполагалось кратко и выразительно. Перед нами экскаватор копал траншею. Возниклапроблема: почему «в пятый раз» копают траншею на одном и том же месте? Почемубыло не уложить все коммуникации сразу? Выступило пять человек, и были данытакие объяснения, каждое из которых представляло собой целую модель:

1. Плановая система виновата – не могут разные ведомствамежду собой договориться. Вот если бы был хозяин…

2. Нет, тут дело не в плане. На каждой траншее можноукрасть, но немного, чтобы не накрыли. Пять траншей выкопали – пять порцийукрали.

3. По-умному, можно было бы и украсть, и не мучиться.Система такая, что наверх поднимаются одни дураки. Вот они и не могут сделатьпо-умному.

4. Нет, я кое-кого из начальников знаю. Очень даже недураки. Но почему-то им нужно действовать так, чтобы все думали, что онидураки. Тогда-то у них главное воровство и удается. А мы: «Дураки, дураки…»Сами мы дураки.

5. Сами дураки, это точно. Во-первых, копают толькочетвертый раз. Первый – понятно. Второй, помните, трубу разорвало, зимойгорячая вода везде текла. Тут план ни при чем – такие трубы делаем, так варим.Третий раз копали – класть трубы для второй очереди квартала. Что лучше –копать еще раз или держать трубы пять лет в земле, не знаю, тут считать надо.Теперь четвертый раз копают – телефон проводят. АТС тогда не было, кабельдефицит. Ну и сидели бы восемь лет без дома, ждали бы дома вместе с телефоном.Этого хотим?

Я пришел домой и записал эти рассуждения. Как-то зачитал ихна лекции по методологии в Испании. Аудитория аспирантов просто не верила, чтогде-то может существовать такое разнообразие мышления. Но это разнообразиеможет быть только тогда, когда некоторые вещи нельзя вслух говорить. Мы этогоне чувствовали, а ведь тут большая проблема. Наш философ А.Ф.Лосев сказал:«Там, где есть свобода слова, нет свободы мысли».

Когда антисоветские поборники свободы получили рычагивлияния, а потом и власти, нам пришлось убедиться на опыте, что именносоветское общество в его зрелой, рационализированной стадии, было несравненнотерпимее, нежели та демократия, которую они установили. И дело не в эксцессах,а самом видении свободы. Вот пара случаев из моего опыта, в которых действовалидемократы честные, причем относившиеся ко мне лично очень хорошо.

В апреле-мае 1991 г. по заданию В.Павлова наш Аналитическийцентр проводил экспертизу проекта Закона о приватизации, я руководил этойработой. После окончательного обсуждения законопроекта в Верховном Совете СССРу меня попросили резюме нашего доклада на одной странице для газеты «Политика»,которую издавала депутатская группа «Союз». Руководитель этой депутатскойгруппы был к тому же заместителем председателя Комитета по экономическойреформе, который готовил законопроект. Я, естественно, дал, и газета напечаталаэто резюме с указанием моей должности и места работы.

На другой день демократы нашего Аналитического центра, моистарые коллеги, пришли к директору и устроили самую настоящую истерику, почтисо слезами. Оказывается, им позвонил их духовный отец профессор Майминас иупрекнул – как же они могут работать в организации, сотрудники которойпечатаются в газете «Политика»?

Подчеркиваю, что я дал не статью, а резюме документа,подготовленного по поручению председателя Совета Министров СССР и отправленногоему лично со всеми официальными печатями. Все формулировки в таком документебыли вполне корректными и обтекаемыми. Дал я его в газету, выходящую под эгидойфракции, объединяющей большинство депутатов парламента. Казалось бы, к чемуздесь может прицепиться демократ? Но истерика была столь впечатляющая, чтодиректор попросил меня больше не публиковаться под моей фамилией, что я ивыполнял почти два года.

За подобными мелочами видно, что именно в этой «антисоветскидемократической» интеллигенции сосредоточены и имманентно ей присущи крайнеантидемократические принципы, которых не было именно в «советской частисоветского строя». За последние десять лет выяснилось и то, что раньше было нетак явно: с этим антидемократизмом неразрывно сцеплена античеловечность,отсутствие самого простого сострадания к человеку.

Наши нынешние либералы-утописты считают, что, отказываясь отидеала равенства, они утверждают идеал свободы. При этом они и малого усилия нехотят сделать, чтобы выяснить, а что же означает свобода в наших конкретныхусловиях. Перед их глазами разыгрывается драма: наделение меньшинства свободойразворовать общенародное достояние оборачивается лишением самых фундаментальныхсвобод подавляющего большинства граждан. Вспомним, что говорил один из самыхавторитетных идеологов «социально ориентированного капитализма» премьер-министрШвеции Улоф Пальме: «Бедность – это цепи для человека. Сегодня подавляющеебольшинство людей считает, что свобода от нищеты и голода гоpаздо важнее многихдpугих пpав. Свобода пpедполагает чувство увеpенности. Стpах пеpед будущим,пеpед насущными экономическими пpоблемами, пеpед болезнями и безpаботицейпpевpащает свободу в бессмысленную абстpакцию».

Почему же этого наши интеллигенты не хотели услышать? Ведьони помогли отнять у большой части народа «свободу от нищеты и голода», всучиввместо этого «бессмысленную абстракцию». Почему с таким энтузиазмом прославлялиони грядущую безработицу и ликвидацию «уравниловки», бесплатного образования ивсего того, что всей массе наших людей давало очень важные элементы свободы?Неужели интеллигент может представить себе страдания других, лишь испытав их насвоей шкуре?

Вообще, спор о том, хорошо ли устраивать в Россиилиберальное общество, давно уже стал схоластическим. Надо же сначаларазобраться в проблеме ограничений. Если такового создать никак нельзя, хотя быэто и было прекрасно, то нечего об этом и спорить. Очертим поле возможного ибудем внутри этого пятачка искать компромисс. Я считаю, что антисоветскиеидеологи создали утопию, которая, к нашему горю, увлекла множество людей.

Ведь в начале ХХ века это не получилось у кадетов в гораздоболее благоприятных условиях. Вебер глубоко влез в эту проблему и сказал:«Слишком поздно». При наличии Запада построить капитализм можно только зажелезным занавесом. Запад пожирает первые же комочки «чужого» капитализма, какбактерии пожирают комочки слизи, из которых должна была бы постояннозарождаться жизнь. Потому-то мы в опыте и не можем наблюдать зарождения жизни.Капитализм можно было бы строить в позднем СССР (как сейчас в Китае), но«демократы» угробили все дело.